В Москве, в Институте Наследия под редакцией руководителя отдела нематериального наследия Института Александра Ефимова вышла третья книга «Османский реестр земельных владений Крыма 1680-х годов». Издание выполнено по решению Учёного совета Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачёва. Это первая публикация на русском языке важнейшего первоисточника по истории Северного Причерноморья 2-й половины XVII века – обширного реестра землевладений Лива-и Кефе, территории в Крыму, на то время управлявшейся Османской империей.
Историки, специализирующиеся на периоде Крымского ханства, серьезно озабочены тем фактом, что подлинных источников того периода осталось не так много. В частности, это связано с тем, что во время похода в Крым фельдмаршала Миниха в 1736 году был сожжен город Бахчисарай, в том числе и Ханский дворец, и, как считают, в этом пожаре погибли и богатейшая ханская библиотека, и государственный архив Крымского ханства. Это было крупнейшее цивилизационное бедствие, уничтожившее информацию про целый пласт истории, и поэтому историкам сегодня приходится пользоваться источниками, которые находят в других странах, в первую очередь в Турции, а также в арабских странах, и странах Европы, история которых так или иначе связана с Османской историей, как, например, Болгарии.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Крымское ханство. Сожжение БахчисараяВ 2020 г. Институтом Наследия были опубликованы первые два выпуска издания «Османского реестра земельных владений Южного Крыма 1680-х годов», хранящегося в Национальной библиотеке имени святых Кирилла и Мефодия в Софии. В эти тома вошли транслитерация текста и факсимильное его воспроизведение. В третьем выпуске публикуется полный текст перевода рукописи с османского языка на русский, завершённый буквально на днях – в феврале 2021 года.
Находка этого документа и его публикация имеют громадное историческое и политическое значение. Впервые вводится в научный оборот первоисточник о земельном владении в Крыму.
Во-первых, это аргумент против утверждения официальной российской историографии о том, что в захваченном Россией Крымском ханстве не было учета земель, не существовало земельной собственности, не было ее реестра, вследствие чего российские цари могли свободно раздавать крымские земли своим приближенным, а российские вельможи могли приходить и свободно присваивать понравившиеся участки. А тут в наличии документ, составленный за 100 лет до аннексии Крыма, в котором четко расписано все землевладение южного Крыма.
Во-вторых, документ проливает определенный свет на профиль крымской экономики. Из него следует, что земля в Крыму была не только собственностью, но и средством производства. За конкретными жителями городов и сел закреплены участки и указаны их профили – сады, поля, виноградники, пашни, пастбища, зимовники для овец и так далее.
В-третьих, документ опровергает утверждение советской пропаганды уже конца 1980-х годов, согласно которому советские власти требовали расселения возвращающихся из депортации крымских татар исключительно в степной зоне, утверждая, что на южном берегу они никогда не жили. Но этот документ – конкретный перечень населения всех южнобережных поселков, который доказывает, что они заселены в большинстве случаев если не исключительно крымскими татарами, то преимущественно ими.
Как сообщают переводчики «при переводе мы сохранили историческую терминологию: дёнюм, кышла, чифтлик и др.; а также особенности фиксации топонимики. В квадратные скобки включены пропущенные слова. В примечаниях приведены историко-географические справки по населённым пунктам, упомянутым в тексте, точная локализация которых не вызывает сомнений. В качестве приложения подготовлены указатели: имен (патронимов и личных имен) и селений, в которых проживали землевладельцы, не принадлежащие к сельским общинам.
Авторы книги утверждают, что этот уникальный документ позволяет осветить разные стороны истории крымских поселений, находившихся под османским управлением с 1475 по 1771 год. Записи реестра дают обширный материал для исследования системы личных имен народов, населявших полуостров, топонимики, землепользования, этнической истории.
Первый выпуск книги посвящён транслитерации дефтера Лива-и Кефе – актовой книги с реестром землевладений на территории Южного Крыма как в пределах османских владений, так и на территории Крымского ханства. Публикация рукописи сопровождается подробным именным и географическим указателями. Во втором выпуске публикуется полное факсимильное воспроизведение этой рукописи. Книга будет интересна медиевистам, востоковедам, археологам и краеведам, широкому кругу преподавателей и студентов гуманитарных факультетов высших учебных заведений, а также всем интересующимся историей Причерноморья.
Из вступления к рукописи следует, что датой составления описаний является месяц мухаррам 1094 года хиджры (декабрь 1682 – январь 1683 гг.). После совмещения разрозненных частей общее число двухсторонних листов дефтера 144, часть из них незаполненные. На последнем листе дефтера (Л. 68а) имеется запись: «В соответствии с высоким ферманом селения в каза Кефинского эйялета переписаны по владельцам дёнюмов, измерены по дёнюмам и внесены в книгу. В месяц мухаррам год 1094».
Издатели книги отмечают, что по структуре дефтер 1682/1683 гг. близок к известным дефтерам Лива-и Кефе начала XVI в. Текст описания упорядочен по административно-территориальному признаку: кадылык Кефе, кадылык Сугдак, кадылык Мангуп. Внутри кадылыков населенные пункты описаны по движению дефтердаров (переписчиков).
Отличительной чертой этого дефтера является выделение в качестве единиц описания чифтликов и кышла (зимовников для овец). При этом опущены сведения, составлявшие основу тапу-тахрир дефтеров начала XVI в. — количество собираемых налогов по каждому населенному пункту. Главным объектом описания в дефтере являются земельные участки (сады, пашни, поля, чаиры), сопровождаемые записями о землевладельцах. Помимо их имён есть сведения об их социальном статусе, вероисповедании, месте проживания. Основной учетной единицей площади является дёнюм, равный 918,672 квадратных метров.
С целью ускорить введение в научный оборот этого важного документа издатели подготовили первый выпуск издания, в который включили полную транслитерацию текста дефтера, осуществленную по принципам транслитерации османских текстов, используемым в изданиях Архива высших органов государственной власти Республики Турции. Публикация рукописи сопровождается подробным именным и географическим указателями. Во втором выпуске публикуется полное факсимильное воспроизведение рукописи. В третий выпуск издания вошли русский перевод текста османского реестра землевладений.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Записки иностранцев»В новом источнике многие крымчане смогут найти интересные сведения по истории своих поселений. Например, в свое время я много интересовался историей села Козы, нынешняя Солнечная Долина под Судаком. Меня поражало, что в селе стоит церковь 11 столетия, но село официально как бы совсем не имеет истории – ни в библиотеке, ни в школе, ни в сельсовете, ни в конторе хозяйства, ни в райцентре найти какие-либо сведения по истории села было невозможно. И объяснялось это тем, что, как сказали, «что ты хочешь, село было сплошь татарским, в 1944 году всех поголовно выселили, и начали писать свою историю».
И вот в этом издании я нахожу, что все это только миф. В селе Козы (Коз, Козлар) в 1520 году было дворов немусульман – 7. В 1542–1543 гг.: дворов мусульман – 4, дворов немусульман – 9, вдов – 1. В 1775 г. по повелительному листу Шахин-Гирея (оно было – авт.) в составе Судакского кадылыка Крымского ханства. В 1778 г. из Коз переселено в Приазовье 74 грека. На 1783 г. в составе Судакского кадылыка Кефинского каймаканства. На 17.12.1926 г. дворов – 215; жителей – 786; национальный состав: рус. – 22; укр. – 65; белорус. – 3; тат. – 677; грек. – 10; арм. – 4; чех. – 1; проч. – 4. На май 1944 г.: подлежало выселению, татар: всего – 834 чел. Принято (оставленных – авт.) домов спецпереселенцев в мае 1944 г. – 160. Переименовано Указом Президиума ВС РСФСР от 21.08.1945 в Лагерное. По переписи 2001 г. национальный состав – всего: 1431; укр.: 122; рус.: 909; кртат.: 362; молд.: 1; болг.: 1; бел.: 8; арм.: 13; иные: 15. Ныне с. Солнечная Долина, городской округ Судак, население по переписи 25.10.2014 г. –1526 чел.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Джемилев: «В Ай-Серезе 72 скалы и каждая имеет свое название»А вот родное село Мустафы Джемилева Ай-Серез: Ай-Серез (Ай-Серес, Айсерез), село – в 1520 г.: дворов немусульман – 25, вдов – 4. В 1542–1543 гг.: дворов немусульман – 37, вдов – 3, холостых – 3… На 1783 г. в составе Судакского кадылыка Кефинского каймаканства. В 1805 г. Феодосийский уезд, Кокташская волость: дворов – 46; татар: муж. – 129, жен. – 85. На 17.12.1926 г. дворов – 390; жителей – 1599; национальный состав: тат. – 1598; грек. – 1. На май 1944 г. подлежало выселению, татар: всего — 1628 чел. Принято домов спецпереселенцев в мае 1944 г. – 338. Переименовано Указом Президиума ВС РСФСР от 21.08.1945 – в Междуречье. По переписи 2001 г. национальный состав – всего: 510; укр.: 20; рус.: 404; кртат.: 71; молд.: 1; бел.: 1; иные: 13. Ныне с. Междуречье, городской округ Судак, население по переписи 14–25.10.2014 г. – 519 чел.
Кстати, книга может служить источником и при восстановлении исторической топонимики. Сопоставление новых и довоенных наименований населенных пунктов раскрывает один из нехитрых способов поиска новых названий, примененных авторами переименований. Этот способ – присвоение новых имен по созвучию с прежними, но на ином языке. Например, известное на Феодосийской трассе село носило ранее название Топлы. Для русского уха – это не что иное, как Тополевка. Так его и назвали. А вот известное село под Феодосией именовалось Насыпкой. И как думаете его переименовали? Вы уже догадались. Конечно – Насыпное...
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Измененные депортацией: истории крымских топонимов и семейВсе три книги изданы в электронном формате. Полагаем, что при нынешнем уровне цифровизации это не станет препятствием, а будет способствовать более широкому распространению этого ценного исторического источника.
Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции