«В ФСБ напуганы и фабрикуют дела»: первому «диверсионному делу» в Крыму – пять лет

Пять лет назад, 10 августа 2016 года ФСБ России заявила о предотвращении в Крыму терактов, якобы подготовленных Главным управлением разведки Минобороны Украины. В российских спецслужбах утверждали, что в ночь с 6 на 7 августа в районе админграницы Крыма с материковой Украиной якобы произошли перестрелки с некими украинскими диверсантами.

Согласно официальной версии, в бою тогда погиб подполковник ФСБ Роман Каменев, а на следующий день, во время операции по поиску диверсантов – российский десантник-контрактник Семен Сычев. После этого задержали двоих граждан Украины: это Евгений Панов, названный руководителем группы диверсантов, а также якобы его сообщник Андрей Захтей. Украинские власти и военные опровергли версию ФСБ, заявив, что российские силовики погибли в результате случайной перестрелки между собственными подразделениями. Тем не менее, Евгений Панов был осужден российскими судами на 8 лет колонии строгого режима, Андрей Захтей – на 6,5 лет колонии строгого режима. Оба заявили о жестоких пытках во время следствия. О первом «диверсионном деле» в Крыму и его значении пять лет спустя шла речь в эфире Радио Крым.Реалии.

Украинский журналист Тарас Ибрагимов рассказал Крым.Реалии, что по стечению обстоятельств, в начале августа 2016 года он оказался недалеко от административной границы между Крымом и Херсонской областью, которую россияне внезапно перекрыли со своей стороны.

– Детальных объяснений ФСБ не давала, до 10 числа ходили слухи о том, что был какой-то инцидент на админгранице. Все контрольно-пропускные пункты были закрыты два или три дня, я освещал это с «Чонгара». Были разрозненные сообщения в российских СМИ, их подхватывали украинские: якобы случились какие-то перестрелки, на админгранице были слышны чуть ли не боевые действия, задержаны люди в военной форме, диверсанты. На самом деле я наблюдал на «Чонгаре» только огромные очереди автомобилей и больше ничего. Как уже потом стало понятно из материалов так называемого дела диверсантов Андрея Захтея и Евгения Панова, большинство из тех сообщений были сфальсифицированы. Там выделялось заключение, что эти люди якобы пытались дестабилизировать обстановку в связи с готовящимся федеральными и местными выборами в Крыму в 2016 году.

Тарас Ибрагимов вспоминает, что уже во время судебных заседаний обвинения ФСБ рассыпались из-за отсутствия доказательств.

– Они провели дактилоскопическую экспертизу, нашли биологические следы на взрывчатке в схронах, однако это никак не сопоставлялось с отпечатками и следами Панова и Захтея. В итоге выяснилось, что эти люди вообще не имели никакого отношения к предъявленным обвинениям. Например, Панова задержали на админгранице, а речь шла о каких-то перестрелках в Суворово или в Рисовом. Потом еще стало известно о том, что их пытали током и выбивали признательные показания. Мне кажется, эти «диверсионные дела» затевались, чтобы навести определенного страху, шуму – якобы Украина ведет подрывную деятельность на территории аннексированного Крыма для дестабилизации обстановки. Сейчас подобных дел на полуострове очень много. Сотрудники ФСБ пытаются добыть себе премии и дополнительные звезды на погоны и идут на, прямо скажем, преступления.

Тарас Ибрагимов

Глава Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник полагает, что именно дело Панова и Захтея открыло новый этап преследований украинских граждан в Крыму со стороны ФСБ.

– На тот момент уже сложилась практика преследования крымских мусульман в «делах Хизб ут-Тахрир», было известное дело Олега Сенцова. Однако задержание Евгения Панова и Андрея Захтея показали новый вектор преследования, более того, это был новый масштаб фабрикации. Эти дела полностью фабриковались и строились, в основном, на пытках, причем их следы ФСБ сами транслировали через свои постановочные видео якобы допросов. Это – новое направление, которое сложилось именно с 2016 года и продолжается по сей день. По нашим данным, сейчас по схожим делам так называемых шпионов и диверсантов минимум 17 граждан Украины находятся за решеткой. Один из ярких примеров, как фабрикуются дела – задержание Владимира Присича в Севастополе, которого также обвинили в шпионаже в пользу Украины. Его жестоко пытали, он сопротивлялся, не шел на сделку.

Ольга Скрипник отмечает, что уже после задержания сотрудники ФСБ вскрыли машину Владимира Присича и якобы обнаружили там наркотики.

– Эти наркотики они сами и подкинули и осудили Присича именно по этой статье – хотя до этого показывали такое же постановочное видео допроса якобы о сотрудничестве со спецслужбами. Это как раз яркое доказательство того, что подобные дела сфабрикованы. Если до суда не доводят статью о шпионаже, то остаются статьи, например, о хранении оружия или взрывчатых веществ, об их изготовлении и распространении – как, например, сейчас у журналиста Владислава Есипенко. Очень часто эти дела сводятся к статье о государственной измене, если обвиняемые имеют так называемый крымский паспорт, который принудительно выдавался Россией на полуострове. Но главная черта, которая объединяет практически все эти дела, однозначно связана с пытками и пропагандистскими видео постановочных допросов в нарушение и презумпции невиновности, и фундаментальных прав человека.

По оценке Ольги Скрипник, обвиняемым в таких делам крайне сложно защититься и отстоять свою невиновность, поскольку ФСБ после задержания делает все для вынесения обвинительного приговора, в том числе не допускает к задержанному независимых адвокатов.

– Увы, в рамках правовой системы России, незаконно распространенной на Крым, добиться какого-то правосудия в системе, которая априори не защищает людей, конечно, очень сложно. Поэтому на сегодня единственная возможность освободить таких заключенных – это политические переговоры по обмену, по итогам которых и был освобожден Евгений Панов в 2019 году.

Бывший политзаключенный, фигурант «дела крымских диверсантов» Евгений Панов называет российский суд над ним театральной постановкой под контролем ФСБ.

Евгений Панов, арестованный по делу «крымских диверсантов», архивное фото

– Да, меня пытали, но я не люблю об этом рассказывать. Могу сказать, что времен Сталина и Берии ничего не изменилось. Еще будучи там, я прочитал книжку Солженицына «В круге первом», и есть там глава, где в Лефортово сажают советского дипломата. Судя по тому, что там написано, сегодня они используют абсолютно те же методы. Защититься в суде нет никакой возможности. Лично в моем случае это были театральные постановки: все прокуроры, судьи и адвокаты были под контролем ФСБ. Она может терроризировать тех же адвокатов: мол, если вы чего-то не сделаете, то мы поставим гриф секретности, и вы пять лет будете невыездными. Никто не хочет этого, все идут на уступки. ФСБшникам надо просто оформить видимость какой-то законности, которой на самом деле нет даже близко. Радует то, что они напуганы, раз по малейшему поводу хватают людей и фабрикуют дела.

«Хочу быть максимально полезным» – Панов после освобождения

Евгений Панов напоминает, что после большого обмена в 2019 году Россия больше не отдала Украине ни одного политзаключенного.

– Еще очень много наших заключенных находятся в плену, в заложниках у Путина: помимо Андрея Захтея, есть еще Владимир Дудка, Алексей Бессарабов и Галина Довгополая, а также множество крымских татар, которых непонятно за что посадили в тюрьму.

Как раз несколько месяцев спустя задержания Евгения Панова и Андрея Захтея, 9 ноября 2016 года в Севастополе задержали сотрудников крымского аналитического центра «Номос»​ Дмитрия Штыбликова и Алексея Бессарабова, а также их близкого друга Владимира Дудку. Всех троих обвинили в подготовке диверсий в Крыму по заказу украинской разведки. Дудка и Бессарабов получили 14 лет тюрьмы, Штыбликов – 5 лет.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)