Письма крымчан: Беженцы поневоле

КЕРЧЬ – На днях, возвращаясь ранним утром с железнодорожного вокзала и мечтая отоспаться после бессонной ночи, с удивлением заметил в нашем дворе тетю Галю. В домах по периметру двора она известна всем жителям тем, что всякий раз устраивает громкие разборки с соседями, нарушающими ее утренний сон. А тут только седьмой час, а она уж на ногах.

«Куда вы в такую рань? У вас что-то случилось?» – интересуюсь я. «С чего ты взял?! За молоком иду», – отвечает она вполне дружелюбно. «Почему не дядя Гена?» – задаю ей встречный вопрос. «А он уже полгода как ходит за молоком в Вене».

Я столбенею. Да, было время, когда ее муж, дядя Гена, ходил в море, но он уже лет десять как сошел на берег и из всех загранпортов, причем исключительно речных, дальше Киева не бывает. В процессе разговора выяснилось, что в феврале их живущая в Киеве дочь заболела ковидом, ее положили в больницу. С внучкой несколько дней, взяв отгулы, сидел бывший зять, потому что в детский сад контактную девочку не брали. Он позвонил бывшим родственникам в Керчь и попросил приехать помочь с ребенком, иначе останется без работы. «Я поехать не смогла, лечилась в дневном стационаре, – поведала тетя Галя. – И мы решили, что первым поедет муж, а уж затем подъеду ему на смену я. Но, видишь, не успела: началась война. Дочь, еще толком не оклемавшись, вышла из больницы, и стали они, как все в Киеве в первые дни, бегать по подвалам и паркингам, спасаясь от бомбежек. По счастью, хозяин фирмы, где наша Юляша работала, оказался сердобольным, помог им с дочкой и отцом добраться до Львова, а потом договорился со своим австрийским партнером, и тот принял в Вене несколько семей сотрудников с детьми, помог найти им жилье и даже обеспечил работой. Мы с мужем решили, что оставлять дочь с внучкой в такой ситуации не стоит, тем более возвращаться в Керчь было уже сложно, объездными путями, и он поехал с нашими девочками».

Беженцы из Украины и волонтеры на главном вокзале Вены, Австрия, иллюстрационное фото

«Жилье и работа у дочки есть, внучку определили в подготовительный класс, сейчас она уже первоклассница, но с языком, конечно, сложности. Муж владеет английским, но в Австрии он не популярен, дочка усиленно учит немецкий, я все лето занималась с внучкой по скайпу немецким, потому что в свое время окончила в родном Херсоне школу с углубленным изучением немецкого языка, а в Киевском технологическом институте легкой промышленности, где я училась, немецкий нам преподавала носительница языка. Вот так мы теперь живем, на большом расстоянии друг от друга, не зная, когда встретимся, когда мои родные приедут домой: кто в Киев, кто в Керчь».

Когда на следующий день я рассказывал эту историю своим сотрудникам, то оказалось, что подобный случай не единичный. Лучшая подруга одной из наших сослуживиц точно так же стала вынужденной беженкой. В ноябре она поехала на юбилей дочери во Львов, намереваясь вернуться домой к новогодним праздникам. Но дочка и внучка уговорили ее остаться до Рождества, потом – до 8 марта. Да и подруга нашей коллеги не особо торопилась возвращаться: женщина она одинокая, дома ее никто не ждал. В первые дни войны она рвалась в Керчь, но варианты доехать были уже только через Польшу, а таких денег в семье не было. Относительно спокойно все они жили до тех пор, пока удары российских ракет не стали долетать до Львовской области. Было решено уехать в Европу. В результате долгих переездов они оказались в Швейцарии.

Женева, Швейцария, Иллюстрационное фото

Внучка дистанционно окончила первый курс Львовского университета, сейчас учится на втором. Живут на пособие. Дочь и внучка хотят вернуться в Украину, но их держит в Европе страх загостившейся у них мамы и бабушки. Та поехала во Львов с одним украинским паспортом, то есть даже за немалые деньги через третьи страны вернуться в Крым без российского паспорта не может. Во Львов возвращаться боится: вбила себе в голову, что на границе, увидев крымскую прописку, ее или не впустят в Украину, или посадят в тюрьму, как предательницу. Убедить в том, что это полная ерунда, и она наслушалась российских пропагандистов, дочери и внучке пока не удается. С одной стороны, пожилая керчанка рвется домой, а с другой, боится туда не доехать.

Недавно в междугороднем автобусе стал невольным свидетелем разговора керчанок, одна из которых рассказывала, что едва не оказалась в числе украинских беженцев в Европе. Собиралась буквально накануне войны поехать проведать дочь с внуком в Днепр, но невестке дали путевку в евпаторийский санаторий со старшим внуком, и ей пришлось остаться с маленькой внучкой. Как стало понятным из ее рассказа, дочь с внуком зять отправил в Польшу, опасаясь за их безопасность. И пока в Днепре было относительно спокойно, теща клевала мозг зятю, что заставил уехать дочь с маленьким ребенком невесть куда на чужбину, и настаивала на их возвращении домой. Правда, сейчас ей спокойнее, что они не вернулись, потому что Днепр уже несколько раз попадал под адовые бомбежки.

Днепр после ракетного удара 15 июля 2022 года

Историй, когда керчане стали беженцами, в городе расскажут немало. Но одна, про внутреннего переселенца, меня затронула лично, потому что в ней речь пойдет о муже моей первой учительницы Татьяны Георгиевны. Василий Никандрович был офицером-подводником и часто приходил к нам на классные часы, поэтому мы его хорошо знали, любили слушать его рассказы о флоте и обожали ходить с ним в походы, где он учил нетуристическим премудростям. После смерти жены четверо их детей поделили заботу об отце так, чтобы он не оставался один в Керчи надолго. Каждую осень кто-то из них привозил отца к себе то в Питер, то в Киев, то в Москву, то в Ставрополь, а с мая и до конца сентября он жил дома, куда на лето съезжались дети и внуки.

Прошлой осенью его привез в Киев старший сын. Чувствовал себя вдовец неважно, но крепился, стараясь не обременять хлопотами сына с невесткой. О том, что Василий Никандрович в Украине, я узнал от его племянницы, которая преподает в нашей школе, еще в мае. Она рассказала, что дядя болеет, слабеет, и сын с невесткой решили увезти его из Киева в Ивано-Франковскую область, где в Коломые у семьи невестки сохранился родовой дом. Василий Никандрович, мужик бывалый, оптимистичный весельчак, как бывший военный трезво оценивая происходящее, стал сдавать на глазах, всегда здравый рассудок и трезвый ум отказали ему. Поначалу он стал рваться в Керчь, просил отвезти его на автовокзал и «посадить на автобус, идущий на Войково» (один из районов Керчи – ред.). Умер он через полтора месяца после начала войны и похоронен в чужом краю, так и не осуществив свою мечту соединиться с женой после смерти.

Крайним в этой печальной истории живущие в России сестры и младший брат обвинили своего старшего родственника, полностью прекратив с ним всяческое общение. То есть развязавший войну Владимир Путин опять вышел сухим из воды.

Андрей Фурдик, крымский блогер, керчанин

Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции

СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.

Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».

Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российское неспровоцированное широкомасштабное вторжение и российские военные действия в Украине.

***

Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrupbxnasmluta.azureedge.net/ Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.