После Донбасса: что угрожает украинским регионам

Украинские ученые исследовали области страны и создали для них так называемые «паспорта безопасности». Их местные проблемы, которые может использовать Россия. Какие регионы Украины могут «выстрелить» и почему? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии говорили директор общественной организации «Центр международной безопасности», старший научный сотрудник Национального института стратегических исследований Валерий Кравченко и эксперт Центра прикладных исследований Юрий Щедрин.

​

‒ Что это за паспорт безопасности? И зачем его «раздавать» украинским регионам?

Кравченко: Паспорт безопасности ‒ это такой индекс, считается по разным показателям: экономический блок, блок безопасности, общественно-политический, социальный. Он локализован для каждого региона Украины, где мы побывали. Это уже второй год проекта, мы охватили 12 регионов и продолжаем проект.

‒ Вы хотите объехать все украинские области?

​Кравченко: Мы надеемся, что удастся покрыть все. Но мы хотим углублять. Сейчас рассматриваем макроситуации на уровне областных центров, областей. Но есть уже необходимость идти вглубь, смотреть на уровень общин. То есть мы исследуем определенные драйверы безопасности, страхи людей. У нас очень гетерогенная страна, каждый регион отличается. Мы смотрим на те вещи, которые могут использовать для определенных целей, как внутренние политические силы, в частности, электоральный цикл. Наша страна ведет войну, и мы понимаем, что есть бенефициар на востоке, например, Россия хочет использовать внутреннюю слабость Украины и именно регионов.

Валерий Кравченко

‒ Последняя волна исследования: Одесская, Ровенская, Черниговская, Кропивницкая, Луганская и Запорожская области. Эти области не все входят в традиционный юг и восток, который Россия считает своими территориями. Зачем исследовать Ровенскую область в контексте российской агрессии, если там проукраинское население?

Щедрин: У нас не было исключительно внешнего фактора в этом вопросе. Мы выбирали по другим критериям. Мы выбирали области, которые на сегодня являются проблемными, где больше вызовов и угроз, по нашему мнению. Это не первое исследование, это уже следующие 6 областей. Поэтому я бы не стал считать, что именно эти области чем-то уникальны.

Я бы хотел остановиться на общих моментах, характерных для всех регионов Украины, несмотря на то, что они очень разные. Я бы их разделил на два блока.

Первый блок экономических проблем ‒ это очень сложный фактор и там много составляющих. Экономика в проблемах людей стоит на первом месте. Это инфляция, повышенные тарифы, безработица ‒ не в том плане, что людям негде работать, а потому, что они не могут найти работу адекватную их специальностям и запросам. Из-за этой проблемы появляется другая ‒ миграция. Именно потому, что они не могут найти применение своим способностям и получать адекватную зарплату. Также я бы отнес к проблеме экономики коррупцию. Коррупцию люди чувствуют на себе.

Второй фактор ‒ это безопасность, также комплекс. Это как внешняя угроза, так и внутренняя. Это криминал (преступность выросла с 2014 года по настоящее время).

‒ Полиция заявляет, что преступность падает в Украине.

Щедрин: Здесь есть некоторые нюансы. Статистика выросла из-за того, что все стало прозрачно, все преступления не скрываются. Вместе с этим упал уровень раскрываемости преступлений.

Второй момент ‒ бытовое насилие в семьях. Третий момент ‒ экономическая безопасность. Это случаи рейдерства, та же коррупция, люди не могут защитить свой материальный статус.

‒ Это все информация из первых уст?

Щедрин: Да.

Юрий Щедрин

‒ Валерий, а при чем здесь Россия? Можно ли рассматривать эти внутренние украинские проблемы как часть тактики России?

Кравченко: Есть большой риск, что определенные драйверы, которые используются в целях внутренней политической борьбы, имеют широкое применение. Мы изучали истории, связанные с сепаратизмом.

Сейчас он более латентный, в частности, мы знаем регионы, где эта проблема есть.

‒ Какие это регионы?

Кравченко: Донецкая, Луганская, в прошлом году это был Харьков, сейчас Одесса. В Одессе очень сложная ситуация, это очень фрагментированный регион. Есть город Одесса и порты, достаточно состоятельные, там есть влияние бизнес-элит, есть конвергенция власти и криминалитета. Мы видим это в нападениях на активистов.

Но если идти дальше на юго-запад, есть регион, называемый Буджак ‒ девять районов за Днестровским лиманом, соединенные с Одесской областью лишь двумя мостами. То есть большой риск проведения террористических актов и вообще отрезка этого региона. Там есть влияния российские, много нацменьшинств. Это такая отдельная территория в Одесской области.

В Ровно янтарь, так называемая янтарная республика, сформированная из шести-семи районов на севере. Это очень большая проблема, там создана зона, где нет нормального доступа полиции.

С местными лидерами будут договариваться те, кто хочет разрушить стабильность нашего государства. В частности, Россия ждет, пока Украина сама себя дестабилизирует, насколько это возможно.

‒ Много внимания в вашем исследовании уделено национальным меньшинствам. Вы говорите, что настроения среди некоторых меньшинств ‒ угроза национальной безопасности. В чем опасность?

Кравченко: Нацменьшинства ‒ это гомогенные структуры, родственные этническими факторами и языковыми, в первую очередь. Эти структуры можно легче использовать для определенных политических целей.

‒ Каким образом? Вы говорите, что в Одесской и Запорожской областях есть проблемы.

Кравченко: На конкретных примерах. Наверное, болгары, проживающие в Буджаке. И там еще проблема с информационным вакуумом. Не популярно или вообще отсутствует вещание украинских каналов. В этом регионе им предоставляет информационное пространство Молдова, а частично это российское информационное пространство. Определенные российские настроения там присутствуют. Так же и в Запорожье, там немного болгарских поселков. Но и там есть такая проблема.

Если говорить в более широком фоне, то Россия работает с армянской общиной, с азербайджанской. У нас в Украине есть большой потенциал, который может использовать наш враг. И нам нужно говорить об этой проблеме, но не с осуждением этих людей, а убеждать их в нашей государственной идее. Которая лучше, толерантнее и более открыта к меньшинствам, чем в России.

‒ Какие из этих проблем инспирированы Россией, а какие чисто украинские?

Кравченко: Например, в Ровенской области реальное противостояние между Киевским патриархатом и Московским патриархатом. Нам рассказывали, как село на село ходит с вилами за церковь. И этот опрос мы проводили в июне до томоса. А сейчас мы понимаем, что это может быть использовано Россией.

Еще один момент ‒ антикоррупционные органы, доверие к ним одно из самых низких по всем регионам, исследованным нами. Есть много дел, шум, но нет людей, сидящих за коррупцией.

‒ Юрий, какие области могут стать следующими после Луганской и Донецкой областей, которые Россия может раскачивать?

Щедрин: Думаю, по географическому принципу. Юго-восток, области, граничащие с Россией, где больше всего пророссийского населения, где больше экономических проблем.

Слушатель: Вы показывали результаты вашего исследования кому-то из чиновников? Какой была их реакция?

Кравченко: Мы проводили обсуждения проблем, обнаруженных нами на базе Национального института стратегических исследований при участии всех представителей центральной исполнительной власти, в конце декабря. Затем представили это дипломатам европейских посольств и международным фондам, оказывающим помощь. И в сотрудничестве с секретариатом Кабинета министров мы будем рассылать это все более чем 60 ведомствам центральных органов власти, плюс в регионы. Мы разработали рекомендации, сведенные к конкретным проектам.