«Ситуация серьезная и угрожающая»: как Украине обезопасить акваторию Азовского моря

По данным Госпогранслужбы Украины, в бассейне Азовского моря уже находится около 120 российских судов, некоторые из них имеют вооружение. 25 октября Европарламент принял резолюцию, в которой призвал Россию прекратить милитаризацию региона и блокировку украинских судов, иначе Россию ждут очередные санкции. О том, как обезопасить водное пространство, принадлежащее Украине, во время Форума по безопасности на прошлой неделе во Львове в Украинском католическом университете говорили председатель Государственной пограничной службы Петр Цигикал, президент исследовательского центра Jamestown foundation (США), политический и военный аналитик, эксперт по вопросам Кавказа и Центральной Азии Глен Говард и президент компании перспективных научно-технических военных разработок UA.RPA и адмирал запаса ВМС ВСУ, экс-заместитель министра обороны Украины Игорь Кабаненко. Модерировал разговор бывший командующий подразделениями армии США в Европе и политический аналитик Бен Ходжес. Подаем некоторые цитаты из этой беседы.

Цигикал: В 2003 году состоялась попытка захватить остров Тузла. Консолидация общества и международная поддержка помогли, но тогда нас заставили подписать договор с Россией, по условиям которого 68% акватории были украинскими, а 32% российскими. Но нарушили международное право и фактически сделали Азовское море закрытым. Впоследствии Россия начала контролировать Керченский пролив, поэтому украинский флот не мог туда зайти. Кроме того, Россия захватила и заблокировала все месторождения газа, находящиеся там. После попыток вернуть это все в юрисдикцию Украины ничего не изменилось.

Сегодня ситуация серьезная и угрожающая: уже сегодня более 120 российских кораблей находятся в Азовском море. Только общие решительные действия смогут при поддержке международного сообщества стабилизировать ситуацию в Азовском море, а также открыть его для мирного судоходства и торговли с другими странами.

‒ Может ли Украина отказаться от этого договора с Россией?

Цигикал: Украина не хочет выходить из этого соглашения, потому что если мы выйдем, это путь к прямому захвату моря: будет уже не 68% на 32%, а 10% на 90%, и море будет принадлежать России.

Кабаненко: Я вижу украинский подход в том, что все должно наладиться само по себе, но это ‒ взгляд с берега, континентальный. Он, в конце концов, и привел к этим результатам. Хотя, по моему мнению, в Азовском море ситуация будет ухудшаться, потому что Россия имеет четкую стратегию, в то время как мы все, что происходит, воспринимаем в стиле: «Мы здесь подождем и посмотрим». Надо понимать, что море ‒ это совсем другая психология и ментальность.

Морская геополитика действительно отличается от континентальной. Но не настолько, чтобы в ней работали лозунги, а не действия. И принципиальным вопросом является то, что Украина еще вчера должна была определить свои территории и зоны. Поэтому непонятно, почему сегодня это все еще не реализовано. Впрочем, по-моему, больше опасностей, и скрытых, имеется в Черном море.

Слева направо: Глен Говард, Игорь Кабаненко, Петр Цигикал, Бен Ходжес

Россия создала зону запрещенного доступа в районе похищенных и аннексированных крымских платформ, где установили современное оборудование для слежки. А для того, чтобы наши суда приходили в наши же порты, остался очень узкий коридор ‒ мы теряем свое море и свои суверенные права.

‒ Что должна делать государственная пограничная служба, чтобы противостоять этому?

Цигикал: Наращивать наши возможности и присутствие в Азовском море, строить наши базы, которых пока нет.

Так случилось, что Государственная пограничная служба вывела все, что было в Керчи и базируется в Киеве: 20 кораблей и катеров. Это патрульные корабли и катера, которые еще в 2014 году прошли демилитаризацию.

Кроме того, мы провели ремонт корабля с символичным названием «Донбасс».

И в бюджете на 2019 год мы надеемся, что наши предложения будут учтены.

‒ Как это возможно, что никаких протестов не слышно со стороны украинского правительства? Если бы не Глен Говард, я бы и не знал, что Россия вообще что-то делает в Азове. Я спрашивал у представителей Верховной Рады из Мариуполя, ожидая обеспокоенности с их стороны, но ее нет. Или, может, я не прав и рассеянно слушаю?

Кабаненко: Так исторически сложилось, что в Киеве презентуют только континентальное мышление и позиции. Соответственно, этот вопрос не ставится на конференциях, но мы не имеем морского представительства, уполномоченного принимать какие-то решения и предлагать что-то. В политическом бомонде нет представительства по морской геополитике.

‒ Замечу, что для объединения усилий войск США Конгресс должен принять закон, который эту работу обеспечивал бы. Без вмешательства Конгресса мы этого сделать не смогли. Возможно, вам нужно тоже инициировать такое.

Глен Говард

Говард: Между тем, с прошлого года многое изменилось в восприятии черноморского региона. Сравнивая прошлогоднюю и нынешнюю ситуацию, я вижу, что со стороны украинской власти вообще не было признания проблемы. Большую часть года мы потратили на то, чтобы люди в Киеве поняли, насколько стратегически важно Азовское и Черное моря, и насколько нужна общая концепция. Правительство Порошенко хоть поняло, что флот нужен, что его нужно развивать. Я не знаю, каковы причины этих изменений: из-за выборов или каких-то других тенденций, но в любом случае я благодарен за рост интереса. Проблема в том, что каждая страна имеет стратегию, но, к сожалению, украинская стратегия в этом раньше была стратегией «ничего не делания».

Сегодня мы имеем две победы: первая ‒ корабль, который пересек Керченский пролив и доплыл до Мариуполя, а вторая ‒ коллапс Керченского моста. И пока Россия пытается решать эти технические проблемы, Украина выиграла себе еще один год свободного дыхания.

‒ Какие легальные вещи может сделать Украина в борьбе за воду?

Цигикал: 12 октября этого года указом президента ввели в действие решение Совета по безопасности и обороны Украины по вопросам Азовского и Черного моря ‒ это уже является частью реализации стратегического плана. Кроме того, международное право дает Украине возможность отстаивать свои права в международных судах, и мы этим правом пользуемся. Мы также обращаемся с протестами к России и пограничникам, выполняющим там задание, относительно незаконной остановки и осмотра наших судов. Всю информацию о правонарушениях мы передаем нашим международным коллегами, потому что стремимся этим усилить позиции Украины на международной арене.

Бен Ходжес

‒ Украинское правительство объявило крымские порты официально закрытыми, но Россия продолжает их эксплуатировать или они официально закрыты, есть суда других стран, которые стоят в этих портах?

Цигикал: Действительно, порты закрыты, поэтому суда не имеют права проходить без согласования с нами. Сейчас мы совместно с коллегами следим, выявляем нарушения, задерживаем суда, судебные разбирательства продолжаются. Мы также проводим работу с береговой охраной Турции и Молдовы, и благодаря коллегам мы можем остановить эти правонарушения.