Неизвестные узники: как украинца похитили в «ДНР» и передали ФСБ

В 2018 году украинца Александра Марченко задержали в оккупированном Донецке и передали ФСБ. Уже в России ему оформили несколько административных арестов за «незаконную работу», затем возбудили уголовное дело по статье о «контрабанде оружия», а через два года к этому добавили обвинение в «шпионаже» и приговорили к 10 годам лишения свободы.

Проект Радiо Свобода «Радио Донбасс.Реалии» совместно с Центром гражданских свобод в серии #Незабуті продолжает рассказывать истории пленных и заложников, содержащихся в неволе на оккупированной территории Донецкой и Луганской областей – в подвалах, СИЗО, колониях и «концлагере» на территории арт-фонда «Изоляция».​ Впрочем, этот случай отличается: человека схватили в ОРДО и отдали напрямую в Россию.

Версия российского следствия

Как сообщает правозащитный центр «Мемориал», по версии следствия, 12 мая 2018 года Марченко якобы договорился с гражданином России Федоренко В.И. о приобретении «двух комплектов электровакуумных приборов, служащих для усиления и генерации электромагнитных СВЧ-колебаний, предназначенных для использования в зенитно-ракетном комплексе модели С-300». После этого украинец «организовал перечисление 130 тысяч долларов США из неустановленного коммерческого банка г. Киева (Украина) в неустановленный коммерческий банк г. Москвы», – говорится в материалах дела.

Марченко якобы собирался переправить оружие через границу России и Украины в Белгородской области, «сделка сорвалась в связи с отказом Федоренко В. И. от дальнейшей преступной деятельности».

«Обвинение строится на якобы имевшей место весной-летом 2018 года переписке Александра с российским партнером, а также на засекреченных показаниях. Перевод денег на покупку клистронов якобы осуществлен между официально не установленными украинским и российским банками», – сообщает правозащитный центр «Мемориал».

При этом жена Александра Марченко – Екатерина – отмечает: судебные заседания длятся с марта 2020 года, в деле присутствуют показания двух свидетелей. Вот только ни один из них не подтвердил свои показания в суде.

«Одного привезли и он прям в суде начал кричать, что впервые видит моего мужа. Кричал, что его пытали в ФСБ и требовали, чтоб он что-то рассказал. А второго свидетеля, на чьи слова опираются, так и не доставили в суд за полгода. Говорят: человек улетел на лечение в Беларусь. При том, нарушена полностью юрисдикция преступления. По версии следствия, все действия происходили в Москве, главный свидетель, который так и не появился в суде, тоже из Москвы. Почему дело расследуют в Краснодаре?» – говорит Екатерина.

При этом жена отмечает: Александр своей вины не признал. С того момента, как его перевезли в Россию, он на всех протоколах подписывал, что не согласен с тем, в чем его обвиняют.

Александр Марченко

«По статье «шпионаж» в России предусматривается лишение свободы на срок от 10 до 20 лет. Обвинение просило для Саши 12 лет, но судья дал 10. В принципе, это свидетельствует о невиновности человека, потому что дали самую низкую планку по этой статье. Это как бы странно, если у них есть, как они говорят, доказательства», – рассказала Екатерина.

Проблемы со здоровьем

По словам Екатерины, у Александра обострились проблемы со здоровьем – есть частичное онемение левой ноги и предплечья «после пыток в «ДНР», хронически нарушен сон, случаются панические атаки. До событий 2018 года Марченко боролся с раком щитовидной железы.

«Ее удалили, теперь нужен постоянный контроль уровня гормонов, а ему до сих пор не провели медицинское обследование в полном объеме», – отметила Екатерина.

Почему Марченко поехал в оккупированный Донецк?

В 2014 году Александр Марченко отвез свою машину на СТО в Донецке. Из-за начала войны транспорт из ремонта он так и не забрал.

«Нам говорили, что на этой машине ездит то ли их так называемый «министр», то ли кто-то из «власти». В любом случае, человек, который просто отжал нашу машину», – рассказывает Екатерина.

Марченко поехал в оккупированный город лишь в 2018-м.

«В декабре 2018 года позвонил Сашин знакомый, который сказал, что вроде бы человек, который незаконно ездил на нашей машине, сбежал из Донецка. Поэтому есть возможность приехать в город, написать заявление и вернуть машину. Муж решил попробовать», – говорит Екатерина.

В Донецк Александр добирался через Россию. Самолеты Киев-Москва, Москва-Ростов-на-Дону, а далее переход с российской стороны в ОРДО. С собой вез документы на машину и номерной знак. Уже 17 декабря 2018 года был в Донецке. На следующий день, 18-го, написал заявление в так называемое «МВД ДНР», в 11 утра отзвонился жене: «Все в порядке». И поехал на КПВВ «Успенка» – это выезд из оккупированной части Донетчины в Россию. С 13:00 связь с Александром была потеряна.

«Я несколько часов звонила, потом телефон просто отключился. Ну может, что-то случилось, в больницу попал... Я заранее оформила ему посадочные билеты: он должен был лететь домой теми же рейсами. Но посадочным билетом он так и не воспользовался. Позвонила в 5 утра в авиакомпанию, а они сказали, что мой муж в самолет так и не сел», – рассказывает Екатерина.

Больше связи с мужем не было.

Почему Марченко задержала группировка «ДНР»?

Спустя несколько дней мама Александра добралась в Донецк и написала там заявление о пропаже человека. Из так называемого «МГБ ДНР» получила ответ: сын задержан.

«19.12.2018 сотрудниками «министерства государственной безопасности» «ДНР», в соответствии с требованиями «распоряжения» «совета министров» «ДНР» «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности» №34 от 8.08.2014, применен в отношении Марченко А.В. «административный арест» сроком до 30 суток по подозрению в совершении им преступлений, предусмотренных «уголовным кодексом» «ДНР», – сказано в «официальном» письме, которое получила в ответ мама Александра.

Боевики группировки «ДНР» продлили «арест» на 30 суток и сказали: в течение месяца будет «решение», виновен ее сын или нет, если второй вариант – «то в назначенный день приедете его забрать». По словам родственников, два месяца пыток и выбиваний необходимых показаний должны были закончиться 18 февраля 2019 года. В день, когда Александра должны были отпустить, маме позвонил «оперативный сотрудник» и сказал, что сын свободен, и его отправили в Луганск (почему в ОРЛО? Не объяснили). Связи с Александром Марченко так и не было.

«На следующий день, 19 февраля, мне пришло СМС: «Я – в Краснодаре. В Октябрьском СИЗО». СМС он, видимо, отправил без разрешения, потому что до этого ему не разрешали говорить, где он. Мы не знали, что с ним. Это позже он написал письмо консулу, который представляет Украину в России. Его задержали на таможне. Забрали документы, телефон и вещи. После этого приехали сотрудники в масках, скрутили, одели мешок на голову, заклеили скотчем, куда-то увезли. Уже на новом месте его начали пытать – из каких он органов: разведка или СБУ. Он должен был объяснять каждый контакт в телефоне. А потом под пытками он подписал против себя какие-то показания», – рассказывает жена Екатерина.

Как Марченко оказался в России?

Позже семья Александра узнает, что так называемое «МГБ ДНР» отдало его сотрудникам ФСБ. Украинец получил первое административное задержание на 10 суток – за то, что якобы не предъявил документы правоохранительным органам. Позже ему выписывают новое административное задержание, уже на 15 дней – за «неповиновение» и «нелегальную работу в Росcии»: будто бы Александр 18 февраля работал на российской территории, хотя именно в этот день его перевезли из ОРДО в Краснодар, говорит его жена. Далее последовало еще одно админнарушение от российских органов – мол, цель приезда в Россию не отвечает той, которая была заявлена. После чего Александра должны были депортировать.

«Наши консулы в суде просили, чтобы его отпустили. Они сопроводят его в аэропорт, улетят вместе с ним в Украину. Но отправили на полтора месяца в Центр временного содержания иностранных граждан. Фактически каждую неделю должно было быть то самое выдворение. Но нет. И когда мы спросили, в чем проблема, нам сказали, что на нас «стоит пометка ФСБ», и пока ее не снимут, муж никуда не поедет», – говорит Екатерина.

Что дальше?

По рассказам мамы Александра Марченко, на допросы приезжали не только из ФСБ, но и из «МГБ ДНР». И они вместе заставляли сына подписывать документы уже на территории России.

1 мая 2019 года Александра обвинили в «контрабанде оружия».

16 декабря 2019 года правозащитный центр «Мемориал» признал украинца политзаключенным. А уже через две недели в России Александра обвинили в «шпионаже».

29 октября 2020 года прошло очередное судебное заседание, где Марченко обратил внимание, что его похитили в оккупированном Донецке, а потом сотрудники ФСБ без официальных претензий перевезли его в российский Краснодар.

Кроме того, украинец упомянул о незаконном допросе без адвоката 23 февраля 2019 года. По словам жены Екатерины, именно этот допрос стал основой обвинений по уголовному делу.

Как результат, суд назначил проверку, после которой сообщили, что никаких нарушений не обнаружили.

«И потом на суде выяснилось, что они проводили проверку не по тому периоду, то есть не тогда, когда мужа везли из «ДНР» в Краснодар, а когда его перевозили из центра в СИЗО ФСБ. Непонятно, что и зачем они проверяли. Потому что суть была в том, чтобы проверить, как человек попал из «ДНР» в Краснодар?» – рассказывает Екатерина.

27 ноября 2020 года вынесли приговор – 10 лет.

Выиграть дело и доказать невиновность мужа практически невозможно, ведь дело открыто в России, рассказывает Екатерина.

«Я смотрела, что возможность оправдательного приговора в России равна 0,03%. Вся надежда остается на обмен. Мы есть в списке Уполномоченного по правам человека, в списках СБУ, как незаконно удерживаемый в России, но нас нет в списках МИДа. И мы пока ничего не можем с этим сделать. Они не хотят нас почему-то туда включать. Чтобы выяснить, то надо общаться, а значит, попасть на прием. В условиях пандемии с коронавирусом это невозможно», – говорит Екатерина.

Последний обмен пленными между российскими гибридными силами и Украиной произошел в апреле 2020 года. Украинская сторона неоднократно заявляла, что группировки «ЛДНР» срывают возможность обмена «всех на всех».