Абаканский городской суд 22 апреля вынес приговор по делу трех сотрудников исправительной колонии №33 УФСИН России по Хакасии. Бывших тюремщиков обвиняли в избиениях и изнасилованиях заключенных, от которых они требовали прекратить жалобы на администрацию учреждения. Суд приговорил надзирателей к шести и пяти годам лишения свободы в колонии общего режима. Потерпевший разочарован приговором и будет его обжаловать.
"На весь день включают похоронный марш"
– Я недавно пошел инвалидность делать, а мне говорят: одна же почка есть, люди и с одной живут. И не дали инвалидность. Два раза проходил эту комиссию. Я же не сам ее лишился, фактически меня государство лишило почки. И никакой компенсации я не получил. А ведь мы дом продали в Абакане, чтобы с адвокатами расплатиться…
Абаканцу Сергею Буйницкому 31 год. Он отбыл уже три срока, все – за угон. Последний раз ему дали 2,5 года в марте 2015-го. Сергей отправился в ИК-33, где приходилось бывать и ранее.
ИК 33
– Второй срок отбывал в соседней ИК-35 (расположена в нескольких метрах от ИК-33. – С.Р), а в ИК-33 меня возили на ЕПКТ (единое помещение камерного типа – С.Р) на год. Тогда тоже под конец кровью начал ссать, но хотя бы органы остались целы, – говорит Буйницкий.
ЕПКТ представляет собой нечто вроде тюрьмы строгого режима внутри самой колонии. Там заключенные живут не в бараках, а в тюремных камерах, где кровати пристегиваются к стенам. В ЕПКТ отправляют злостных нарушителей устава на длительные сроки. Сначала за провинность могут определить в ШИЗО (штрафной изолятор), а когда накопится несколько взысканий, "прячут", как выражаются заключенные, в ЕПКТ по решению специальной комиссии. Часто из одной колонии возят в другую на ЕПКТ.
До колонии
– Попасть в ЕПКТ – это не просто страшно, это обидно. Обидно, что ты ничего не можешь. Тебя связывают и просто, как фиг знает кого, дуплят. Невозможно противостоять. Зимой при –30 они заставляют тебя в локальном секторе снег убирать с бетонного пола. На каптерке у тебя есть зимние носки, а есть летние. Они тебе зимние не дадут, летние дадут. И летние босоножки. В этих босоножках выгоняют на мороз, на улицу. Снег убираешь, потом становишься к стенке. Стоишь. Они чувствуют же, когда у тебя уже ноги замерзли. Заводят тебя внутрь – разувайся. И по ноге тебе сапогом топчут... Больно до слез.
Я это сделал буквально за несколько секунд: живот вскрыл и шею полоснул. Было ли страшно... А куда страшнее-то уже?
В ИК-33 Буйницкий регулярно жаловался на условия содержания: к примеру, заключенным выдавали мокрые матрасы, на что Сергей обратил внимание прокурора. Жалобы передавал во время встреч с родителями. Параллельно копились взыскания: за смену спального места, за хранение лезвия для бритья. Буйницкий говорит, что заявления на него писали так называемые "активисты" – заключенные, сотрудничающие с администрацией. Летом 2016-го ситуация стала критической.
– Когда меня начали "прятать" в ШИЗО, я понял, что дело катится к ЕПКТ. Оттуда уже ничего не выходит, никаких заявлений, и для них там людей нет. И тогда я решил вскрыть себе живот, ведь я уже знал, каково там. Я выбрал такой день, когда у меня был станок. Их же там выдают на какое-то время, а потом забирают. И в один момент все совпало: станок выдали, и окошко (на двери камеры) для приема пищи было закрыто. Я это сделал буквально за несколько секунд: живот вскрыл и шею полоснул. Было ли страшно... А куда страшнее-то уже? Жизнь в ЕПКТ не каждый выдержит. Есть, например, пытка: стоит музыкальный центр, включают на коридор похоронный марш. И весь день играет похоронный марш. Но на самом деле могут и "Бременские музыканты" играть, ты все равно сходишь с ума. Люди психологически ломаются.
"Что мне делать? Помогите!"
Буйницкого отвезли в Абаканскую городскую больницу, где он в течение 10 часов не давал себя зашивать. Истекая кровью, заключенный требовал встречи с родственниками. Когда к нему пришли мать и сестра, Сергей попросил нанять адвоката, понимая, что все-таки отправится в ЕПКТ.
– Адвоката наняли, а меня в этот момент вернули обратно. Когда рана затянулась, меня вызвали на комиссию. Комиссия решила – год в ЕПКТ. Почти сразу меня туда перевели и говорят мне там: "Давай ты ничего писать не будешь, от адвоката отказываешься и говоришь, что тут никого не трогают, и все – сидишь спокойно, досиживаешь". Я сказал: "Нет, не буду". И сразу начали "приемки" устраивать, бить, пинать...
Буйницкого жестоко избили 11 августа 2016 года – в первый же день его пребывания в ЕПКТ, устроив так называемую "приемку".
Что такое низкий социальный статус? Ну, это, например, когда человека вместо девки использовали. Ну, и я до конца месяца проел на баке для питьевой воды, чтобы к нему за стол не сесть
– Заводят в помещение, где нету камер. Ставят тебя в шпагат, руки растягивают, стоишь, как морская звезда. Берут дубинку... И тебя дуплят руками, ногами, дубинкой. Ты падаешь. Они орут: давай, быстро встал! Встаешь – опять уронили.
Сергей говорит, что после попадания в ЕПКТ он все же встретился с адвокатом, которого наняли родители. Надзиратели специально оставили дверь в комнату свиданий открытой, чтобы слышать беседу. Буйницкий успел пожаловаться, что от побоев болят руки, ноги, голова, а затем написал на листке бумаги: "Что мне делать? Помогите!" Сразу после разговора он соврал надзирателям, что обсуждал с адвокатом изменения в Уголовном кодексе. Адвокат в итоге подал жалобу в прокуратуру, и когда о ней узнали в ЕПКТ, Буйницкого стали провоцировать чисто тюремными методами.
– Поместили в камеру к заключенному с низким социальным статусом, специально поместили, чтобы я сел к нему за стол. А там же видеокамеры, чтобы все это снять и потом показать всем. И они говорят: "Ну, ты же все равно сядешь за стол". Что такое низкий социальный статус? Ну, это, например, когда человека вместо девки использовали. Ну, и я до конца месяца проел на баке для питьевой воды, чтобы к нему за стол не сесть.
Комната отдыха в колонии
"Тебя будут бить другие осужденные"
За три недели в ЕПКТ Сергея избили пять раз: 11, 15, 31 августа и 1 сентября. 2 сентября его снова отвели в кабинет к оперативникам, где сначала состоялся разговор. Надзиратели потребовали отказаться от адвоката, намекая, что сводному брату Сергея, который тогда отбывал срок в Чите, тоже придется несладко. Буйницкий остался при своем, и его опять принялись бить: пока один из сотрудников удерживал его за шею, двое колотили руками ногами и дубинкам, пытались повалить на пол. Затем, чтобы не сопротивлялся, связали. Руки – скотчем, ноги – ремнем. Поставили на колени и на локти.
– По почкам, по животу били ногами, палкой... Потом от какого-то удара резкая боль возникла в области почки, темнеть начало в глазах. Я говорю: "Вы мне что-то отбили". Потом вроде полегчало, боль стихла. Меня подняли, и Чичинин дал дубинкой еще раз в подбородок. На!
После этого заключенного отправили в камеру, где постоянно ведется видеосъемка. Чуть позже к Буйницкому зашел другой заключенный, Нураддин Мамедов. Он инсценировал ссору, начал предъявлять какие-то претензии и сделал вид, что наносит сокамернику пару ударов. Следствие установило, что Мамедов фактически не бил Буйницкого. За участие в инсценировке ему обещали деньги, чай, конфеты и сигареты.
– Потом я вышел из камеры, как они мне приказали. И Чичинин мне говорит: "Ну что? Теперь я тебя пальцем не буду трогать, просто буду приводить туда, где камеры, а бить будут другие осужденные". И еще раз добавил мне дубинкой по подбородку, рассечение еще больше получилось. Потом меня обратно в камеру увели, там я начал есть, и боль стала нарастать, нарастать. Через какое-то время увезли в больницу.
Я не понимаю, откуда у них эта мерзость. Ладно, у зэков друг с другом что-то может быть, агрессия какая-то. Но они-то вольные люди. А в них нечисть сидит
В больнице у Буйницкого пошла кровь изо рта, состояние оценивалось как тяжелое. Удалили левую почку, которая оказалась полностью разорвана. Врачи сказали, что пробудь он в камере еще полчаса – не спасли бы.
– В больницу меня привезли, а у меня синяк под глазом. Меня же и накануне тоже били. Они меня давай катать по больнице в этой тележке. А чтобы синяка не видно было, кепку опустили козырьком на лицо. Думали, что никто вообще ничего не заметит. А получилось, что в больнице работает хорошая подруга моей матери. Она и сообщила родителям. А так бы никого и не подпустили бы.
"Серега, мне все равно ничего не будет"
В больнице Сергей написал заявление в Следственный комитет. Сначала дело возбудили в отношении неопределенного круга лиц, однако впоследствии обвиняемыми стали начальник ЕПКТ ИК-33 Евгений Чичинин и двое его подчиненных – Дмитрий Золотухин и Илья Васильев. Кроме того, 7 сентября на портале Gulagu.net появилось заявление на имя замминистра юстиции Матюшкина, генпрокурора Чайки, руководителя СК Бастрыкина и директора ФСИН Корниенко, в котором основатель ресурса правозащитник Владимир Осечкин обвинил их в произошедшем с Сергеем Буйницким: "Из-за вашего бездействия в ИК-33 Хакасии жестоко избили заключённого и ему уже удалили почку!"
В больнице после удаления почки
– В больнице лежал четыре-пять дней, потом в трубках, со швами привезли обратно, в санчасть. Потом трубки вытащили, пришел Чичинин и говорит: "Да мне все равно ничего не будет, Серега, давай решим". Сигареты, чай предлагал. Деньги предлагал, в рассрочку даже. Давай, говорит, машину продам. Это смешно.
– Меня после санчасти снова в камеру, – вспоминает Буйницкий. – Там сокамерник пытался спровоцировать потасовку. Потом опять пришел Чичинин и в живот еще раз ударил, не сильно, но чувствительно. В итоге я начал отказываться от пищи, и меня этапировали в Красноярск. Там привязали к койке в тюремной больнице. Потом сюда еще привезли, а потом уже в Барнаул в целях безопасности, чтобы не добили. Там и досиживал. Я не понимаю, откуда у них эта мерзость. Ладно, у зэков друг с другом что-то может быть, агрессия какая-то. Но они-то вольные люди. А в них нечисть сидит. Я их на суде спрашивал: как ваши дети будут жить? Они будут такими же жестокими?Сергей отмечает, что поначалу все доследственные проверки заканчивались ничем: дело хотели спустить на тормозах. Лучше стало в начале 2017 года, когда сменилось руководство хакасского управления Следственного комитета. Сыграла свою роль и активность правозащитников, в частности, координаторов Gulagu.net, добивавшихся расследования пыток.
В деле появился второй потерпевший – по фамилии Гобозов. Детали произошедшего с ним также не раскрывались, однако в интернете можно найти видео, где заключенный показывает адвокату страшные следы: багровые синяки на ногах и ягодицах.
По версии следствия, в апреле 2016 года его перевели в ЕПКТ, где тоже устроили "приемку". 41-летнего заключенного избили, надели на голову зимнюю шапку и окунули вниз головой в канаву для сточных вод. Чичинина обвиняли в том, что он ввел мужчине резиновую палку в задний проход, пока подчиненные держали жертву. Затем пострадавшего отвели в служебный кабинет, где связали скотчем и избивали, надев на руки боксерские перчатки. Ногами и палкой били по корпусу. Таким образом надзиратели требовали от заключенного отказаться от жалоб омбудсмену и в прокуратуру. Следствие полагало, что в июле 2016 года пытку с палкой в задний проход повторили. Мужчину снова избили, на этот раз – еще с помощью книги, после чего он отказался от общения с адвокатом.
Во дворике для прогулок ИК-33 небо тоже "в клеточку"
На свободу Буйницкий вышел осенью 2017 года. Он работает слесарем в одной из автомастерских Абакана. 22 апреля суд приговорил Евгения Чичинина в шести годам в колонии общего режима, а его подчиненных – к пяти года в колонии общего режима. Прокуратура просила 11 и 12 лет, однако суд оправдал сотрудников ФСИН по обвинению в насильственных действиях сексуального характера. Осужденные должны выплатить в пользу обоих потерпевших в общей сложности 1 млн 50 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Кроме того, им нельзя занимать должности в системе ФСИН в течение трех лет.
– Изначально со стороны Буйницкого был заявлен гражданский иск в размере 4,5 млн рублей, но суд взыскал в его пользу 700 тысяч. 300 тысяч должен заплатить Чичинин, по 200 — другие осужденные. Что касается самого приговора, то мы пока не получили полный текст, поэтому не совсем понимает, из чего исходил суд, принимая такое решение. В пятницу получим полный текст, тогда сможем узнать, почему их оправдали и так далее. Но в любом случае приговор собираемся обжаловать. С ним мы не согласны, – рассказала адвокат Наталья Монс, сотрудничающая с правозащитной организацией "Зона права".
– Их посадили в каталажку – как мы и надеялись! Но как только я получу приговор, мы будем его обжаловать. Как по мне, так 15–17 лет здесь уместно. Надо показать всей этой системе, ее руководителям, тем же самым, что с заключенными нельзя обращаться так, будто они не люди. Надо изменить систему. Самое ужасное, что там привыкаешь к издевательствам. Там уже не страшно. Мне, когда били, было уже все равно. Думал, бл..ь, убили бы поскорее, только чтобы уйти от этого.
Вскоре в Хакасии должен начаться еще один похожий процесс. Дело в отношении еще троих сотрудников регионального ФСИН и заключенного, обвиняемых в аналогичных действиях, Абаканский городской суд пока вернул в прокуратуру.