"Людей просто выдавливали"
До конца сентября из поселка Партизанск Мотыгинского района Красноярского края должны уехать последние жители – несколько семей.
– Партизанск расселяли весь прошлый год. Но сейчас там несколько человек остаются. Их тоже переселили, но они пока в Партизанске живут – для себя. До конца месяца должны уехать – им уже ультиматум поставили. Год прошел с нашего расселения, а до сих пор на сердце нехорошо, – рассказывает Сергей Изотов, бывший житель Партизанска, где он в свое время был начальником пожарной части.
Космоснимок Мотыгинского района
Поселку Партизанск около 180 лет. О том, что места здесь золотоносные, известно было всегда. Но в начале 2000-х в Мотыгинском районе открыли особенно крупные золотые залежи. И с 2002 года, когда на добычу сюда зашли четыре крупные компании – "Васильевский рудник", "Ангара-Север", "Прииск Удерейский", "Самсон", – жизнь в Партизанске, в котором обитало на тот момент 509 человек, круто изменилась.
Взрывы проводили в 50–100 метрах от жилых домов, у нас стены трещинами шли, штукатурка и крыши обваливались, фундаменты развалились, грохот круглые сутки
– Это полный кошмар был. Дороги раздолбаны – даже санитарная машина на базе уазика-вездехода не могла к нам проехать, чтобы больного в райцентр увезти, – вспоминает Сергей Изотов. – Золотодобытчики ездили на грузовиках по поселку, все разбили. Взрывы проводили в 50-100 метрах от жилых домов, у нас стены трещинами шли, штукатурка и крыши обваливались, фундаменты развалились, грохот круглые сутки. Границы поселка на скорую руку поменяли, и в итоге копать начали во дворах, на огородах, на сельхозземлях, подступились к кладбищу. Речки все грязные, мутные, рыба сдохла. Местные болеть начали массово: онкология, гипертония, сердце, головные боли.
Рядом с Партизанском
Экологи из организаций "Плотина" и "Чистая Ангара" взяли пробы воды в реке Большой Мурожной. Оказалось, что предельно допустимые концентрации по меди, железу, цинку превышены в 9–15 раз.
– В "золотом" Мотыгинском районе не только рядом с Партизанском – везде такая ситуация. Речки все грязные, может, одна-две чистые остались, но и туда сейчас золотодобытчики подбираются, – продолжает Сергей Изотов. – Это еще ладно, когда только копают – вода просто мутная бежит. А когда начинают отходы туда скидывать – вот где беда, они же золото цианидом обрабатывают. И все это уходит в реки. Зимой, говорят, они специально открывают эти свои котлованы, чтобы подо льдом все уплывало и глаза не мозолило. Мы жаловались, писали. Ну, приедут, оштрафуют их – для них это копейки. Речка месяц светленькая побежит – потом все заново. Уже когда по Енисею муть пошла и стали люди из крупных городов писать – тогда вроде засуетились в контролирующих органах. Но вообще о том, что происходит в наших местах, в Красноярске прекрасно знали и знают.
В какой-то момент между золотодобытчиками и жителями Партизанска развернулась настоящая война. "Партизаны" перекрывали дороги, блокировали проезд техники, дежурили по ночам, не пропуская машины.
Людей просто выдавливали из Партизанска
– А они сделали все, чтоб жить в поселке было невозможно. У нас ведь был хороший поселок, благополучный. Позакрывали все: школу, садик, почту, котельную, пожарную часть. Потом поджоги начались – за июль прошлого их было шесть: сперва единственный оставшийся хлебный ларек, потом несколько домов, в которых хозяев не было, – рассказывает бывшая жительница Партизанска Валентина. Фамилию она просила не упоминать. – Людей просто выдавливали из Партизанска.
Люди требовали: если жить в Партизанске невозможно, значит, их должны переселить. Услышали жителей поселка не сразу.
– Тут и наши пикеты роль сыграли, и общественники-экологи нас поддержали. Решили все-таки поселок расселить. А до этого на нас как на людей и не смотрели, а как на стадо баранов. Самое большое количество золота добывается в нашем Мотыгинском районе, а люди живут хуже животных, – говорит Сергей Изотов.
Решение о расселении Партизанска было принято в 2016 году. Деньги на это выделила компания "Васильевский рудник" – около 450 млн рублей. По меркам предполагаемых прибылей немного: только налоги в краевой бюджет от добычи золота на месте поселка должны в перспективе составить 1,5 млрд рублей.
Не все жители поселка остались довольны компенсациями: получили по 1,2-1,5 млн рублей и за дома, и за постройки, и за приватизированную "золотую" землю, на которых они стояли. За такие деньги в Красноярске в лучшем случае старую однушку купишь.
Нас, считайте, раскулачили
– Нас, считайте, раскулачили, – говорит Валентина. – Мы в разные структуры писали, обращались к депутатам. Нам ответили: "Не нравится – оставайтесь, поселок ведь не ликвидирован". Но уехали все – оставаться в Партизанске было уже невозможно.
Сергей Изотов считает: судьба Партизанска, ждет и другие поселки края, которым "повезло" стоять на золоте.
– Партизанск уничтожили, другие поселки на очереди. Вон в Северо-Енисейском районе до многих сел и деревень рейсовый автобус ходит всего один-два раза в неделю – дороги все разбиты техникой золотодобытчиков. Они золото лопатой гребут, а люди ничего в жизни не видят, – говорит Сергей Изотов.
Рядом с кладбищем в Партизанске идет добыча золота
– Положение в Партизанске было самым опасным и с экологической, и с социальной точки зрения. Но хотя людей удалось переселить, проблемы остались, – считает Алексей Колпаков, председатель экологической организации "Плотина". – Вот, например, кладбище рядом с поселком находится. В последние годы жителям трудно до него было дойти из-за работы золотодобытчиков. А что станет с этим кладбищем теперь? И еще мы ждем, когда "Васильевский рудник" – самая крупная из работающих здесь компаний – выставит на общественное обсуждение наши материалы по воздействие на окружающую среду их проекта. Работы планируются масштабные, а значит, и последствия будут большие. Они вроде бы уведомили, что эти материалы будут обсуждаться. Ждем теперь конкретных сроков.
С места в карьер
– Добыча россыпного золота, возможно, самый разрушительный, варварский вид недропользования, когда необратимо убивается исток реки, разрушается его ландшафт, экосистема. А при неочищенных сбросах страдает биота еще на десятки километров вниз по течению, люди лишаются питьевой воды. Когда видишь, как сверху выглядит израненная земля, долгие потоки мути по рекам, понимаешь масштаб бедствия, – говорит Ольга Чупаченко, руководитель Центра спутникового мониторинга и гражданского контроля.
Ольга Чупаченко
От нашествия золотодобытчиков страдают не только северные территории Красноярского края. Этим летом, например, несколько обращений в Росприроднадзор написали жители деревень Колбинского сельсовета Манского района – Нововасильевки и Спирино. Пожаловались на загрязнение рек Кувая и Колбы: с весны по осень они мутные и желтые.
Изменений в лучшую сторону мы не видим, несмотря на все наши обращения в надзорные органы на протяжении последних пяти лет
– Мы со старателями бьемся с 2015 года. У нас три артели стоят на Верхнем Кувае. Одна соблюдает технологию, а две другие нет. У них там целые глиняные горы навалены. И только дождь пройдет – вся эта грязь бежит в Кувай, оттуда в Колбу, потом в Ману и в Енисей, – рассказывает глава Колбинского сельсовета Елизавета Коваленко. – Куда мы только не писали – и в прокуратуру, и в Росприроднадзор, и в Рыбнадзор – страдают ведь таежные рыбные речки. А жители деревни Спирино оттуда питьевую воду берут. Но надзорные органы реагируют только после нескольких заявлений, хотя, считаю, они должны сразу приезжать, с безобразием этим разбираться. А старатели к нам, видать, надолго, – сейчас в верховья Колбы заходят. Они даже в Манском районе не зарегистрированы – то есть ни управы на них, ни от них налогов, ни какой-то поддержки. Пришли – ушли. А мы и сделать ничего не можем.
Река Рыбная в Красноярском крае после золотодобытчиков
Росприроднадзор по Красноярскому краю организовал внеплановую проверку после обращения экологической коалиции "Реки без границ" о загрязнении рек в Манском районе. Но часто такие обращения остаются вообще без отклика.
– В этом полевом сезоне мы ведем спутниковый мониторинг участков добычи россыпного золота в Красноярском крае, в Амурской области и Забайкальском крае. Из этих трех регионов самые масштабные загрязнения традиционно отмечаются в Красноярском крае: они могут охватывать даже не десятки, а сотни километров рек, – рассказывает Александр Колотов, российский координатор коалиции "Реки без границ". – Это фантастический масштаб воздействия на природу, но такое впечатление, что, кроме нас, никто им не озабочен. Изменений в лучшую сторону мы не видим, несмотря на все наши обращения в надзорные органы на протяжении последних пяти лет.
Александр Колотов
В прошлом полевом сезоне, говорит Колотов, красноярский Росприроднадзор просто отказался проводить выездные проверки по обращениям.
– Нам вместо этого предложили самим лететь в тайгу и отбирать там пробы. Местным артелям старателей чрезвычайно удобна такая позиция надзорного органа, – рассказывает он. – Если раньше по нашим обращениям проводились проверки и золотодобывающие компании получали штрафы и риск отзыва лицензии, то с прошлого года им снова можно, не обращая внимания на "всевидящее око" спутника, гадить под себя, со шлейфом загрязнений на сотни километров. Результаты такого чувства экологической вседозволенности мы и видим на расшифрованных космоснимках.
Космоснимок реки Татарка, Мотыгинский район
У такого "сопротивления" со стороны надзорных органов есть еще одно объяснение: нехватка кадров, как следствие проведенной несколько лет назад оптимизации.
– Мы передаем сведения очень быстро – максимум на следующий день после съемки. Но инспекторы объективно не могут так же быстро реагировать. Их несколько человек на весь регион – а мы в день можем сообщить про четыре-пять мест, куда надо срочно ехать, – говорит Ольга Чупаченко. – Поездку надо согласовать по инстанциям, договориться с лабораторией, на это уходит несколько дней. А ехать часто надо за 300 км. И если это был небольшой залповый сброс, то к моменту приезда инспекторов показатели могут прийти в норму: вода бежит, взвеси со временем оседают. Однако сильные загрязнения они практически всегда успевают зафиксировать.
Дело общественников, – добавляет она, – дать первый сигнал, а подтвердить факт загрязнения лабораторно, определить ущерб должны официальные представители власти.
Наша работа просто показала истинную картину по загрязнениям в отрасли россыпной золотодобычи. Но если фактов столько, значит, надо думать о расширении штатов для госконтроля, возвращении людей в районы, сокращать время согласований для выездов, упрощать работу с пробами воды, – говорит Ольга Чупаченко. – И поднимать штрафы до ощутимых величин.
Золотые реки, кисельные берега
Штрафы, которые получают золотодобытчики за уничтожение рек, по их меркам смешные. По данным, которые "Сибирь.Реалиям" предоставили в управлении Росприроднадзора по Амурской области, в этот промывочный сезон на золотодобывающие компании-нарушительницы было наложено 94 штрафа. Общая сумма штрафов – 4,1 млн рублей. Вроде бы, немало. Но получается – около 43 тыс. на каждое предприятие. При этом получают они многомиллионные прибыли. С одной из приамурских компаний, "Покровзолото", за ущерб природе по иску Росприроднадзора взыскали более 1 млн рублей. Но заплатить даже такую сумму оказывается в десятки раз дешевле, чем тратиться на дорогие технологии, снижающие нагрузку на окружающую среду.
Космоснимок реки Амазар, Забайкальский край
Часто на одном участке рядом работают несколько предприятий, и от какого именно пошел "золотой хвост", разобраться сложно. Из космоса это не увидишь.
"Красноярскгеология" – одна из тех компаний, в отношении которой этим летом проводилась проверка.
Соблюдение всех технологий – удовольствие довольно дорогое
– Анализ отобранных проб показал: у нас все чисто, претензии к компании были сняты, – говорит первый заместитель гендиректора ОАО "Красноярскгеология" Владимир Середкин. – Проблема может быть в других предприятиях, работающих на той же территории. Вообще, крупные компании редко нарушают законодательство, в основном это делают мелкие артели. Соблюдение всех технологий – удовольствие довольно дорогое. Построить один отстойник на участке может стоить до 10 млн рублей. А всего на качественные технологии может пойти до 10-15% всех затрат предприятия. Мелкие артели тратиться на такое не хотят. При этом ведь ни от кого особо не прячутся, орудуют у всех на виду. Не надо искать, расследовать – бери да привлекай к ответственности. Не знаю, почему надзорные органы этого не делают.
Реки загрязняются в первую очередь при добыче россыпного золота, добавляет президент ЗАО "Васильевский рудник" Алексей Колчин.
– Мы занимаемся рудным золотом, у нас обогащение руды идет на фабрике, работаем мы только на оборотной воде, и такая технология исключает загрязнение чего бы то ни было. Но у нас на одном из участков есть соседи, "Ангара-Север". Компания отнюдь не мелкая. Вокруг них уже была масса скандалов из-за того, что сбрасывают что попало в Ангару. Многомиллионные иски им предъявлялись – но, видимо, для них это не деньги. Так вот, они добывают россыпное золото. Это проще, дешевле. Технология предусматривает открытые отстойники, добычу, промывку. Такие отстойники, в которые уходит вся муть, имеют свойство переливаться – например, во время дождей. Прорывы дамб там не редкость. И все уходит в реки.
В некоторых странах добыча россыпного золота запрещена, и российские экологи давно говорят: пора и в нашей стране ввести такой запрет. Но Алексей Колчин считает: в России это вряд ли когда-то случится: для нас это, по его выражению, "исторически сложившийся вид добычи".
– А кроме того, все компании работают на основании утвержденных проектов и данных о мероприятиях по защите окружающей среды, иначе им не согласуют проведение работ. Те, кто добывает россыпное золото – в том числе. А вот насколько эти проекты выполняются – уже другой вопрос, – добавляет он.
"Ради этого стоит работать"
Космический мониторинг Красноярского края экологи ведут с 2015 года. Два года назад начали наблюдение за Забайкальем. А в этом году были получены первые снимки из Амурской области.
– Они показали, что ситуация там аховая. В Амурской области проблема варварского поведения золотодобытчиков давно перезрела, – замечает Александр Колотов.
Технология обработки космоснимков такова, что чистая вода на них выглядит черной. А загрязненная – ярко-синей или голубой. "Такая вот красота наоборот. По этой разнице цвета мы и определяем загрязнения", – говорит Ольга Чупаченко.
Ярко-синими в начале этого промывочного сезона были на снимках сотни километров рек в Амурской области. Александр Колотов рассказывает: "Добыча россыпного золота – самый распространенный источник негативных воздействий на водные объекты в Амурском бассейне, сравнимый с масштабами воздействия ГЭС и инфраструктуры городов. Общая площадь нарушений от добычи рассыпного золота в Амурском бассейне – 4200 квадратных километров, непосредственно они затрагивают около 13 000 километров речной сети".
В Зейском межрайонном отделе Амурского территориального управления Росрыболовства приводят свои данные о том, насколько губительны действия золотодобытчиков для природы.
"Последствия деятельности недобросовестных золотодобытчиков оказывают негативное воздействие на нерестилища, уничтожаются вследствие заиливания, – комментируют ситуацию в ведомстве. – ГСМ с загрязненных водоохранных зон смывается дождями в реку на протяжении многих лет, оказывая негативное влияние на обитателей водных объектов. Все ремонтные площадки должны быть за пределами водоохранной зоны, однако на деле можно наблюдать одну и ту же картину: в непосредственной близости от рек и ручьев стоит ремонтирующаяся техника, а вокруг все залито нефтепродуктами, на участках работ отсутствуют утвержденные технические проекты, в соответствии с которыми и должны осуществляться работы".
В прошлом году по инициативе амурского Росрыболовства было оштрафовано 148 предприятий-золотодобытчиков. Вот примеры таких нарушений.
В предприятии "Маристый" "порода на самосвалах привозилась с ручья Верного и промывалась на реке Джалта. Промприбор был установлен на берегу реки, вода на промывку породы подавалась непосредственно из реки. Фильтрационных отстойников не было". Вода вниз по течению была сильно загрязнена взвешенными веществами.
Работники "Прииска Дамбуки" добывали золото на реке Иликан без соблюдения проекта, вода была сильно загрязнена отработанными нефтепродуктами. Специалисты во время рейда нашли на участке брошенные бочки с остатками ГСМ, стекавшими на землю.
Но в Приамурье, после того как появились космоснимки региона, ситуация изменилась в первый же год.
– В Амурской области надзорные органы очень активно откликнулись на нашу работу, и улучшения видны уже в первом сезоне, – говорит Ольга Чупаченко. – Там есть река Унаха – на ней и ее притоках золотодобытчики прямо гроздьями висят. 90 км этой реки были загрязнены уже с мая. Госконтроль поработал с несколькими предприятиями, и к концу июля почти половина участка очистилась. И это далеко не единственный пример. Раньше многие искренне считали: если они забрались подальше, контроль к ним доедет хорошо если раз в год. Сейчас они знают, что их всегда видно из космоса. И облака не спасут: не сегодня, так завтра космический мониторинг выведет их на чистую воду.
Спутниковые снимки объективны и беспристрастны: они не видят штрафов, назначенных компании, не слышат оправданий ее руководителей, зато сразу отмечают, если она снова нарушает закон.
– Даже получив ответ, что наказание будет, мы не бросаем наблюдения. Сколько раз увидели загрязненную воду, столько раз и сообщим, – говорит Ольга Чупаченко. – Так мы можем дополнительно отслеживать скорость и добросовестность реагирования золотодобытчиков. Ну а самое приятное – зафиксировать в конце концов чистую воду, когда реки начинают "дышать". Ради этого стоит продолжать нашу работу.