«Россия как варвар»: проблемы Ханского дворца, Херсонеса и раскопок в Крыму

В 2018 году не прекращались скандалы вокруг «реставрации» Ханского дворца в Бахчисарае: крымскотатарские активисты утверждали, что неопытные строители уничтожают памятник и лишают его аутентичности, а российские власти даже сменили подрядчика работ. В Севастополе оказалась под угрозой застройки хора «Херсонеса Таврического», а на полуострове в целом продолжались археологические раскопки, несмотря на статус оккупированной территории для всего международного сообщества.

Стоит ли ждать решающего слова в этих проблемах со стороны ЮНЕСКО? Как защитить Ханский дворец и «Херсонес Таврический» на международном уровне? Можно ли ввести санкции против археологов, работающих в Крыму? О главных вопросах в этой сфере за ушедший год в эфире Радио Крым.Реалии с ведущим Сергеем Громенко беседуют исполнительный директор Украинского национального комитета Международного совета по вопросам памятников и достопримечательных мест (ICOMOS) ЮНЕСКО Елена Сердюк и кандидат исторических наук, начальник Инкерманского отряда Севастопольской археологической экспедиции Эвелина Кравченко.

– Насколько пристально в мире следят за ситуацией вокруг так называемой российской реконструкции Ханского дворца в Бахчисарае, Елена?

Сердюк: В мае 2018 года на собрании ICOMOS была принята специальная резолюция касательно того, что происходит в Ханском дворце. Ее подписал президент совета, а потом министр культуры Украины. Она касалась совершенно беспрецедентного отношения к памятнику национального значения, вокруг которого происходят так называемые реставрационные работы. Они достаточно широко разрекламированы российскими СМИ. Этой ситуации также уделяет внимание национальный комитет ICCROM – Международный исследовательский центр по сохранению и реставрации культурных ценностей. Он объединяет профессионалов в сфере консервации и реставрации.

– Так что в итоге могут сделать Украина и международное сообщество в такой ситуации?

Сердюк: ЮНЕСКО уже четко заявила, что в Крым так или иначе прибудет мониторинговая миссия, только без определенных сроков. Благодаря усилиям ICOMOS был инициирован ряд мероприятий – очень важно, что наши усилия не прошли даром, их поддержало украинское государство. Мы работаем в тандеме с Министерством культуры Украины и сейчас перераспределяем акценты: если раньше мы делали его на мультикультурности Бахчисарая, то сегодня мы будем говорить о том, что символ крымскотатарского народа – Ханский дворец – находится на грани уничтожения. Таким образом будет дополнено номинационное досье этого памятника.

«Реставрационные» работы в Ханском дворце. Бахчисарай, декабрь 2017 года

– Чего вы хотите добиться с этим досье в итоге?

Сердюк: Мы должны понимать, что какие-то процессы произошли уже безвозвратно, мы продолжаем утрачивать аутентичность Ханского дворца: заменены материалы, изменились определенные характеристики, пострадала Большая ханская мечеть. Анализируя все эти факторы, мы все же будем подавать эту номинацию от Украины с тем, чтобы еще раз акцентировать внимание на этом памятнике. Он должен попасть в список тех объектов, которые являются и памятником наследия ЮНЕСКО, и находятся под угрозой. Материалы, которые есть у нас на руках, позволяют проанализировать ситуацию, но нам нужно доработать критерии. Это займет несколько месяцев – будем стараться подать номинацию до лета.

– Тем временем вокруг «Херсонеса Таврического» ведутся строительные работы: часть по инициативе Минобороны, часть по генеральному плану застройки Севастополя. Под угрозой разрушения оказалась хора – земельные наделы вокруг древнего полиса. Об этом тоже знают в ЮНЕСКО?

Сердюк: Ситуация вокруг заповедника будет одним из ключевых пунктов в анализе мониторинговой миссии. В отличие от Ханского дворца, «Херсонеса Таврического» и его хора уже являются объектами номинации. У нас есть проблемы с расположением военных баз на этой территории, со строительством новых дорог, с несанкционированными раскопками. Хочу напомнить, что хора Херсонеса – это весь Гераклейский полуостров. Если посмотреть космические съемки, мы увидим совершенно изумительно сохранившиеся плантажи виноградников – показатели аутентичности этого памятника. Им наносится невероятный ущерб, это действительно варварство, потому что это единственный из так хорошо сохранившихся греческих полисов.

– Крымские и российские археологи ведут раскопки в аннексированном Крыму, нарушая таким образом украинское законодательство. Вводятся ли их материалы в научный оборот?

Кравченко: Введение материала в оборот обычно начинается на следующий год после раскопок. В Крыму раскопки, благодаря климату, прекращаются практически перед Новым годом. Только после сдачи отчета археолог может публиковать материалы. Первые такие публикации мы можем ожидать к концу 2019 года. Насколько я знаю, на Гераклейском полуострове в 2018-м ничего такого сенсационного не откопали, более интересные работы проходят на Мекензиевых горах, в лесах, горной части Крыма. Так вот, международное сообщество относится к этим публикациям довольно сдержанно. Нельзя сказать, что кто-то это осуждает. Некоторые приглашают авторов на конференции, некоторые не приглашают, но это уже зависит от нас.

Раскопки в Херсонесе, август 2018 год

– Украина достаточно внимания уделяет этому вопросу?

Кравченко: Если Украина предложит международному сообществу решение вопроса с помощью санкций против этих археологов и их публикаций, чтобы это приняло ЮНЕСКО, например, то в таком случае все, естественно, будут воздерживаться от такого сотрудничества. Если мы дальше будем молчать – на наше молчание будет молчание всех остальных.

Археологические раскопки на территории строительства трассы «Таврида», апрель 2017 года

Сердюк: Меня волнуют не только санкции, но и другой важный момент: мы не знаем, как фиксируются археологические коллекции и какая их дальнейшая судьба, куда они попадают. Раскопки, связанные со строительством трассы «Таврида», совершенно внеплановые, и мы не понимаем, кто их проводит. Есть ли там какие-то открытия, куда деваются вещи?

Это подобно тому, что происходило в Анатолии, на территории нынешней Турции, во время массового вывоза артефактов. Это вопрос не только морально-этический, но и нарушение законодательство – нарушено несколько международных конвенций, начиная с Гаагской конвенции, которая говорит о судьбе вещей во время военного конфликта, и заканчивая Европейской конвенцией об охране археологического наследия.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)