1 мая во многих странах отмечается День международной солидарности трудящихся, который многие десятилетия был одним из основных праздников Советского Союза. После Революции Достоинства 2014 года в Украине запретили компартию и началась декоммунизация, однако в аннексированном Россией Крыму работает Коммунистическая партия Российской Федерации.
Были и есть ли в на полуострове другие левые движения, помимо официально представленных во власти? Как левая идея проявляется в современном российском и украинском контекстах? И можно ли в аннексированном Крыму отстаивать свои права и оставаться политически нейтральным? На эти и другие актуальные вопросы в студии Радио Крым.Реалии вместе с ведущим Сергеем Громенко отвечает крымский историк и социальный активист Максим Осадчук.
– Левую идеологию в Крым принес советский режим или было что-то до этого?
– Левое движение и разного рода социальные инициативы появились в Российской империи задолго до 1917 года. Крым тогда был одним из самых политизированных регионов. Партия эсеров, меньшевики, крымскотатарское и украинское национальные движения были широко представлены на полуострове.
– Какое место среди них занимали большевики?
– Не было такого, что все выступали за большевиков. Более того, если проанализировать выборы в Учредительное собрание 1917 года, то на них в Крыму безоговорочно одержала верх партия социалистов-революционеров. Большевики были далеко не в первых рядах – заняли, кажется, пятое место. Они начали стремительно набирать поддержку в июле-августе, когда Временное правительство не справилось со своими задачами, в первую очередь – установить мир. Большевики сыграли на этих противоречиях, предложили людям, что они хотели, а когда уже захватили власть, то удерживали ее террористическими, диктаторскими методами.
– Есть ли единая точка зрения о том, что случилось с идеями построить коммунизм или социализм?
– Украинская национальная историография говорит о том, что в Советском Союзе был социализм – это ГУЛАГ, это голод, это дефицит, это колбаса за 2 рубля 20 копеек. Мол, такого мы хотеть не можем в 21-м веке. С другой стороны, есть просоветские направления, которые, к счастью, уже изжили себя, – они говорили, что мы шли плюс-минус правильным путем, были перегибы по местам, но если бы не злая воля Михаила Горбачева, жили бы с той самой колбасой. Но если анализировать объективно, то ни о каком социализме, о котором писали Маркс и Ленин, с 1917 по 1991 год речи быть не может. Это был классический госкапитализм, который ближе к перестроечным годам переродился в совершенно обычный капитализм. В Украине он обрел черты дикого олигархического капитализма.
– Что с этим можно сделать?
В Украине могут появиться неприятные политические силы, которые будут раскачивать ситуацию с левой стороны, но при этом не конструктивно
– Несколько людей – причем мы хорошо их знаем – поделили между собой абсолютно всю экономику страны, поделили между собой медиа, карманные политические партии. И в этом смысле я сказал бы, что в Украине нет политики – есть просто парламентская игра пяти людей. Если мы это не перерастем, могут появиться откровенно неприятные политические силы, которые будут раскачивать ситуацию, грубо говоря, с левой стороны, но при этом не конструктивно. Если мы хотим построить в Украине действующую демократию и в идеале еще социальное государство, нужно смотреть скорее на опыт скандинавских стран, на опыт Западной Европы, где тоже много левых тенденций в последние 50-60 лет.
– То есть важен правильный баланс между свободой и, что называется, холодильником?
Обещания российской власти крымчанам, март 2014 года
– По крайней мере, в плане функционирования демократического общества у нас все хорошо. Но если мы будем говорить о крымском контексте, то для многих крымчан пресловутые российские пенсии, так называемая социалочка были большим стимулом, чтобы сделать выбор в пользу России. Будем говорить честно, что если бы украинское государство больше думало об удовлетворении базовых социальных потребностей населения, то, возможно, крымчане не велись так массово на эти российские обещания в 2014 году.
– Как обстояло дело с левыми движениями в самом Крыму после обретения Украиной независимости?
Молодежные левые группы смогли стать влиятельным движением и выводить на улицы сотни людей – для Симферополя это большие цифры
– Начнем с того, что я не считаю компартию левой организацией – после 1991 года это была кондовая пророссийская олигархическая сила. Что касается более неформальных левых молодежных проектов, скорее ориентированных на европейские образцы, – да, они были, и период расцвета этой низовой активности пришелся на 2007-2013 годы. Большое количество молодых людей, как правило, марксистских или анархистских убеждений, занимались в том числе созданием студенческих профсоюзов. Один из них – «Студенческое действие» – даже остановил решение Кабмина Николая Азарова о проведении платных услуг в вузах. В 2010 году в сеть слили прейскурант, где пересдача экзамена профессору стоила 900 гривен. На этой волне молодежные левые группы смогли стать достаточно влиятельным движением и выводить на улицы сотни людей – а для Симферополя это большие цифры. Кроме того, были экологические проекты, которые боролись с огораживанием публичных пространств, с вырубкой деревьев на Южном берегу Крыма, с неправильными решениями правительства Партии регионов в экологической сфере.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Мы уже не ночевали в своих домах»– И все эти люди поддержали Украину, когда пришла Россия?
– Было совершенно очевидно, что если мы хотим дальше создавать независимое гражданское общество снизу, ориентированное на правильные европейские левые практики то, конечно, в России делать это категорически невозможно. Поэтому выбор в пользу Майдана, Украины, борьбы с оккупацией были продолжением этой левой активности. К сожалению, есть некая категория левой интеллигенции, которая мыслит в утопических терминах и живет в нереальном мире. Она говорит, что Украина и Россия одинаково виноваты в войне, что надо уважать выбор народов Крыма – очевидно, оторванная от реальности повестка.
Митинг против российской оккупации Крыма. Симферополь, март 2014 года
– Хорошо, а вот сейчас, в реалиях аннексированного Крыма, возможно бороться за свои права и не касаться при этом политики, не говорить, что ты левый?
Я убежден, что если подобные движения, как в Крыму, не будут ставить перед собой политические цели, режим их задавит
– Если в России некое социальное движение достигает определенных рамок – вспомните то же движение дальнобойщиков против системы «Платон» – его тут же начинают давить, причем методами сугубо политическими. Россия – классическое полицейское государство, где силовики выступают не как инструмент, а как часть вертикали. Многие мои знакомые в России, в Крыму говорят, что будут решать свои маленькие проблемы, опять-таки бороться с застройками на Южном берегу или отстаивать общественные пляжи. Но потом просто приходит «Беркут», который теперь в составе ОМОНа, и разгоняет это движение за милую душу.
Праздничная демонстрация в Севастополе, 1 мая 2019 года
Российские левые силы еще в 19-м веке пришли к выводу о том, что гарантией хотя бы шанса реализации их программ по социальному реформированию может стать только политическая демократизация в России, политическая революция. Я глубоко убежден, что если подобные движения, как в Крыму, не будут ставить перед собой политические цели смены режима – пусть они будут облачать это в более-менее миролюбивую риторическую форму – то у них нет никакого будущего, режим их задавит. Просто, как правило, собственники всех этих предприятий, которые уничтожают экологию, – это те же самые люди, которые занимают места в Госдуме, члены партии «Единая Россия», это часть иерархии российской власти. Любая борьба с ними – борьба с режимом. Просто нужно, чтобы люди осознали характер вещей.
(Текст подготовил Владислав Ленцев)