«Из наших семей забрали уже трех мужчин» ‒ супруга фигуранта симферопольского «дела Хизб ут-Тахрир»

Мальчик всю линейку плакал, потому что хотел, чтобы его в школу отвел отец. Он ‒ сын Ризы и Севиль Омеровых и уже год ждет отца из российской тюрьмы. Такая же участь постигла и племянников Ризы ‒ ведь в семье его сестры тоже прошли аресты, которые российские власти проводят на аннексированном полуострове. Всего без родных в этих семьях осталось шестеро детей.

Эти истории Радіо Свобода публикует в сотрудничестве с Центром гражданских свобод в рамках кампании #PrisonersVoice.

Риза Омеров

«В нашей семье четверо маленьких детей. Старшему сыну ‒ семь лет, младшему ‒ 10 месяцев, он был разлучен с отцом еще до своего рождения. Мой муж не слышал первого крика ребенка, а сейчас не видит, как он растет, не видит эти маленькие ручки и ножки, не слышит первые слова ребенка. А первым словом ребенка было «ага» ‒ это «брат». Я показываю сыну видео с Ризой, которые есть у меня в телефоне, показываю, что это его отец, что у него есть отец», ‒ рассказывает Севиль Омерова, жена крымского политзаключенного Ризы Омерова, фигуранта так называемого белогорского «дела Хизб ут-Тахрир».

Севиль и Риза

Утром 10 июня 2019 года в Крыму российские силовики провели обыски и аресты в домах крымских татар. Среди задержанных в тот день был и Риза Омеров. Также силовики задержали его отца Энвера Омерова, ехавшего в Ростов-на-Дону на судебное заседание по делу его зятя, фигуранта первой симферопольской «группы Хизб ут-Тахрир» Рустема Исмаилова.

Ризе Омерову в России инкриминируют «участие в деятельности террористической организации» и «приготовление к насильственному захвату власти организованной группой по предварительному сговору». Ему грозит наказание в виде лишения свободы сроком до 20 лет.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Крымские политузники: вести из СИЗО

Российский правозащитный центр «Мемориал» признал Ризу Омерова политзаключенным.

«Мой муж собирался на работу, он работает торговым представителем, когда в половине седьмого утра мы услышали стук в дверь. У нас провели обыск, моего мужа задержали. Его забрали в ФСБ, а меня на скорой увезли в Симферополь в перинатальный центр. Я была на 29 неделе беременности, роды начались преждевременно», ‒ вспоминает Севиль Омерова.

В тот же день состоялся суд, Ризе Омерову была избрана мера пресечения ‒ содержание под стражей. Родные не знали, где он и что с ним, только потом адвокаты сообщили семье, что Риза находится в Симферопольском СИЗО. Пока продолжались следственные действия, он был в Крыму, но в апреле 2020 года его этапировали в Ростов-на-Дону, где будут проходить судебные заседания

Севиль Омерова рассказывает, что дети очень тяжело переживают разлуку с отцом.

«Они постоянно спрашивают, когда он вернется. Сильно скучают и часто плачут, обнимают фотографии и говорят: «Это мой бабака. Я хочу, чтобы он вернулся и снова возил нас на батуты». Мы сейчас живем у моих родителей, и я тоже каждый день ложусь спать с надеждой, что Риза скоро приедет и заберет нас домой. Я хочу, чтобы муж увидел первые шаги нашего ребенка, чтобы, как и раньше, купал детей, целовал их и обнимал перед сном. Наш старший сын пошел в первый класс. Он всю линейку плакал, потому что хотел, чтобы его в школу отвел отец, ‒ рассказывает жена политзаключенного. ‒ Нам только один раз позволили с ним увидеться, и то буквально на несколько минут. Сын потом всю дорогу домой плакал со словами «мы забыли там папу, поехали, заберем его». Дети очень привязаны к нему. Я им каждый день говорю, что папа скоро вернется, нужно только немного подождать».

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Жены, матери и борцы: история Севиль Омеровой

Севиль рассказывает, что ей тоже тяжело без мужа, потому что он был ее поддержкой и опорой. «Для меня самые яркие воспоминания ‒ это девять лет нашей совместной жизни. Я благодарю Бога за этот брак. Риза ‒ очень внимательный и добрый. Мы часто отдыхали, ездили на море, пикники. После работы он уделял все внимание детям. Мы постоянно смеялись, время проходило в радости ‒ до июня 2019», ‒ говорит она.

Сейчас, рассказывает, ее сила и поддержка ‒ это дети и родители, а также родные, друзья, соседи и все неравнодушные люди, которые не дают ей опустить руки. А еще ‒ вера.

«Для меня самым важным сейчас является состояние здоровья мужа и его возвращение домой к семье, ‒ говорит Севиль Омерова. ‒ Адвокат рассказывает, что здоровье Ризы ‒ удовлетворительное. Он не имел хронических болезней, но в СИЗО у него появились проблемы с зубами и сильные боли в пояснице. А еще в их камере заболел один из заключенных, он был в тяжелом состоянии ‒ высокая температура, кашель. Но никого в этой камере не тестировали на коронавирус, даже не интересовались их здоровьем...»

«Нужно всегда друг друга поддерживать, помогать, не оставаться в стороне во время чужой беды. Если мы будем держаться вместе, то победа будет за нами. Мы должны быть примером для наших детей, для следующего поколения», ‒ говорит Севиль Омерова.

Александр Марченко

«У меня перед глазами ‒ наша последняя встреча. Я провожала Александра в аэропорт. Мы с мужем не расставались больше чем на два дня, а здесь должны были не видеться пять. И такое у меня было странное ощущение, что может произойти что-то плохое. Но я отгоняла его, объясняла это волнение себе тем, что впереди пятидневная разлука. А все-таки это было плохое предчувствие, ‒ вспоминает Екатерина Марченко, жена Александра Марченко, похищенного на оккупированной территории. ‒ Больше ничего не остается, как жить этими моментами. Любимого человека сейчас нет со мной. Приходится находить в себе силы... Первое время было очень тяжело, казалось, что сойду с ума. Два месяца мы не знали, где он и что с ним...»

Александр Марченко

Это был 2018 год, украинец Александр Марченко ехал в Донецк, чтобы вернуть свою машину, оставленную на СТО еще в 2014 году, он не смог ее забрать из-за начала российской агрессии. Родные политзаключенного вспоминают, что в декабре 2018 года ему позвонил знакомый и рассказал, что якобы появилась возможность забрать машину. Александр решил рискнуть. Но 17 декабря 2018 года, когда он уже возвращался домой, украинца задержали боевики группировки «ДНР».

«Мой муж уехал в Донецк, чтобы написать заявление о возврате похищенного автомобиля, который в начале боевых действий оставил в городе на станции техосмотра. Он написал заявление и в то же утро поехал на таможенный пост. Позвонил мне, сказал, что все в порядке, едет домой. После этого два месяца не выходил на связь», ‒ вспоминает жена украинца.

Эти два месяца Александр Марченко находился в изоляторе «МГБ ДНР», после чего его доставили на границу Украины и России и передали представителям ФСБ России. Еще почти два с половиной месяца его удерживали в депортационном центре Краснодарского края. Уголовное дело против Марченко было возбуждено только 30 апреля 2019 года.

Его обвиняют в «подготовке к незаконному перемещению через таможенную границу продукции военного назначения, военной техники и запасных частей к ней, совершенному иностранным гражданином», и в «шпионаже». Украинцу грозит до 20 лет лишения свободы.

Правозащитный центр «Мемориал» признал Александра Марченко политзаключенным.

«Когда его арестовали в «ДНР», его отвели в подвал и там пытали током, подвешивали. После пыток сказали писать показания, иначе будут пытать снова и снова. Угрожали, что его маму посадят рядом, ‒ рассказывает Екатерина Марченко. ‒ А когда его перевезли в Россию, то уже там сотрудники ФСБ угрожали, что увезут его обратно в «ДНР», если не напишет все, что надо».

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Страшнее всего ‒ химические пытки». Воспоминания узницы о плене «ЛНР»

Сейчас, рассказывает жена Александра, завершилось предварительное следствие, уже были первые судебные заседания по делу. Суды проходят в закрытом режиме. Александр Марченко ожидает приговор в краснодарском СИЗО-5.

«Теперь они будут вызывать якобы свидетелей. Их свидетели разбросаны по всей территории России. И, как говорит адвокат, это может занять год. Вообще, кажется, что все будут максимально долго затягивать. Мой муж хотел, чтобы его внесли в списки на обмен, но пока нет приговора, вряд ли это можно сделать. И все происходит максимально закрыто. Что хотят ‒ то и делают», ‒ говорит Екатерина Марченко.

Она рассказывает, что состояние здоровья Александра значительно ухудшилось. Это связано и с пытками в плену «ДНР», и с нервными стрессами, которые переживает ее муж в заключении.

«У него появились лимфатические шишки. Онемела одна сторона тела. Он имеет проблемы со сном. У него возникли проблемы с сердцем», ‒ говорит она.

Екатерина Марченко рассказывает, что звонки запрещены, свидания ‒ тоже. Единственный выход ‒ письма, но и они не всегда доходят. Жить в таком режиме, по ее словам, трудно.

«Когда начинаются какие-то движения в нашем деле, какие-то митинги и акции ‒ появляется хоть какой-то стимул. А вообще очень трудно в психологическом плане, потому что надо находить силы и жить, бороться. А когда ничего не происходит, когда власть анонсирует, что будут обмены, а они не происходят, быстро наступает апатия и паника. Но мы не имеем права сдаться. Александр меня очень ободряет в письмах, несмотря на обстоятельства, он пытается находить плюсы и поддерживать меня. Когда я начинаю писать ему письмо ‒ всегда плачу, ‒ рассказывает жена политзаключенного. ‒ Мой муж ‒ положительный и светлый человек, он очень жизнерадостный. Без него мир для меня не имеет смысла. Ощущение ‒ будто отобрали все и нечем дышать».

«Семья ‒ это гавань, туда человек приходит и когда ему хорошо и радостно, и когда плохо и грустно. Самое ужасное ‒ когда твою гавань разрушают, а ты не в силах ничего сделать. Такая трагедия произошла в нашей семье. Я прошу каждого человека, для которого семья так же важна, не оставаться равнодушными. И если есть хоть малейший шанс, что подпись приблизит нашу семью к воссоединению, я прошу поставить ее под этой петицией. От всей души прошу помочь вернуть жене мужа, матери ‒ сына, а детям ‒ отца», ‒ обращается ко всем неравнодушным людям Екатерина Марченко.

• Центр Гражданских свобод создал петицию с призывом к ООН, Совету Европы, Европейскому союзу, ОБСЕ, а также государствам, участвующим в этих организациях, повлиять на Россию для освобождения заключенных, защитить их от пыток, предоставить медпомощь, а также открыть доступ на территорию Крыма и ОРДЛО международным межправительственным организациям и гуманитарным миссиям. Также правозащитники объявили о наборе волонтеров для кампании #PrisonersVoice.

Рустем Исмаилов

«Жизнь с моим мужем была счастливой и яркой. Но самым ярким воспоминанием является, пожалуй, рождение наших детей, особенно первой дочери, ‒ говорит Фатма Исмаилова, жена крымского политзаключенного Рустема Исмаилова, фигуранта симферопольского «дела Хизб ут-Тахрир». ‒ Сейчас в нашей жизни тяжелый период. Я без своей половинки, без мужа, без того, кто заботился о семье. Дети растут без отца. Это тяжело».

12 октября 2016 года в нескольких районах Крыма российские силовики провели обыски и аресты в домах крымских татар. Среди тех, кого забрали, был и Рустем Исмаилов, строитель и отец троих детей. На момент задержания Рустема детям было семь, шесть и 2,5 года. Рустема и еще четырех мусульман, арестованных в Крыму в тот день, обвинили в принадлежности к международной исламской партии «Хизб ут-Тахрир», легально действующей в Украине и большинстве стран мира, но запрещенной в России как «террористической».

Фатма и Рустем

«К нам пришли рано утром, обыск длился шесть часов, потом мужа забрали, ‒ рассказывает Фатма Исмаилова. ‒ Во время обыска к нам не пускали адвоката. Впоследствии, когда Рустем находился в Симферопольском СИЗО и имел проблемы со здоровьем, ему не оказывали никакой медицинской помощи. Когда их везли в здание ФСБ для проведения следственных действий, то надевали мужу и другим заключенным крымским татарам мешки на головы, били их, прижимали лицом к полу машины».

Впоследствии Рустем Исмаилов был этапирован в Ростов-на-Дону, где проходили судебные заседания. В июне 2019 года Южный окружной военный суд Ростова-на-Дону приговорил его к 14 годам колонии строгого режима. Рустам Исмаилов отрицает вину и считает это репрессиями по религиозному признаку. Защита подала апелляцию, и 24 декабря 2019 года Верховный суд России «смягчил» приговор на полгода.

Российский правозащитный центр «Мемориал» признал Рустема Исмаилова политзаключенным.

С февраля 2020 года местонахождение Рустема Исмаилова было неизвестным. И только в апреле родные политзаключенного узнали, что он был этапирован в исправительную колонию №2 в городе Салават (Башкортостан, Россия), а до этого два с половиной месяца находился в больнице при СИЗО в городе Уфа. В письме к жене Рустем писал, что условия в этой больнице такие же, как в ШИЗО, что за три с половиной года заключения именно в Уфе были самые плохие и самые жесткие условия пребывания. Поскольку мужчина не жаловался до этого на здоровье ни своему адвокату, ни родным, это вынужденное пребывание в больнице расценивается как моральное давление.

БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Незабытые. Кто из крымчан ожидает обмена

«Там было очень холодно и с ним очень грубо обращались», ‒ говорит Фатма Исмаилова.

Она рассказывает: когда арестовали Рустема, ей помогал отец ‒ Энвер Омеров. Вместе с отцом она ездила в Ростов на суды и передавала передачи мужу. А 10 июня 2019 года отца и брата Фатмы Исмаиловой ‒ Энвера и Ризу Омерова ‒ тоже задержали российские силовики.

«Это был еще один удар для меня и мамы. Из наших семей забрали уже трех мужчин. В 2016 году ‒ моего мужа, в 2019 ‒ моих отца и брата, ‒ рассказывает Фатма. ‒ Но наш крымскотатарский народ и другие неравнодушные к тому, что происходит в Крыму, люди не оставили нас одних. Нам даже не дают почувствовать потребность в чем-то, они помогают, оказывают моральную и физическую поддержку, поддерживают и вдохновляют, не дают нам скучать. Огромное спасибо всем этим людям и пусть Всевышний хранит их и их семьи».

• По последним данным Службы безопасности Украины, на оккупированных российскими гибридными силами территориях Донбасса лишены свободы 214 человек. Что касается удерживаемых непосредственно на территории России и в оккупированном Крыму, то, по данным уполномоченного Верховной Рады Украины по правам человека Людмилы Денисовой, их от 113 до 115 человек. В списке Крымскотатарского ресурсного центра значатся 86 крымских политзаключенных. При этом в «Крымской правозащитной группе» сообщают, что в тюрьмах и СИЗО России и аннексированного Крыма содержатся не менее 94 граждан Украины.​ А член Совета правозащитного центра «Мемориал» Сергей Давидис сообщил, что в списке их центра находятся 315 человек, 59 из них ‒ крымчане.
• МИД Украины констатирует, что за последний год Украине удалось провести три успешных этапа освобождения удерживаемых лиц и вернуть из российских тюрем более 130 граждан Украины. Однако вопрос освобождения удерживаемых Россией по политическим мотивам граждан Украины и в дальнейшем остается актуальным, прежде всего в контексте длительных репрессивных практик на временно оккупированной территории Автономной Республики Крым и Севастополя, а также на территории самой России, говорится в сообщении.​