Исторический документ как носитель истины

О выходе этой книги я слышал еще во время пребывания невыездным в Крыму. Составители историки Андрей Иванец (выехавший из Крыма ранее) и Андрей Когут собрали воедино под одной обложкой и издали хранящиеся в архивах коммунистических спецслужб документы о крымскотатарском национальном движении в 1917-1920 годах. Книга являет собой сборник ранее неизвестных документов из ранее недоступных источников.

Книга также представляет особый интерес и для профессиональных историков, и для таких журналистов-любителей истории, как я, тем, что кроме документов, она содержит объемный вступительный очерк крымского историка Андрея Иванца, в котором он обобщил и систематизировал содержание всех национальных процессов в Крыму в начале ХХ века. Это стало еще одним новым шагом вперед в познании сложной крымской истории. Поэтому я решил, что при первой же возможности эта книга будет в моей библиотеке. И вот я держу ее в руках...

Без права на защиту...

На рубеже 80-90-х годов я работал в Симферополе редактором одной из газет, и в крымском архиве занимался изучением репрессий против крымских журналистов в 30-х годах. К сожалению, та работа осталась незаконченной, и закончить ее сейчас уже нет возможности.

Но что мне бросилось в глаза. Всесильные репрессивные органы, преследуя ни в чем не повинных людей, одновременно лишали их даже самой возможности хоть какой-нибудь зашиты не только на процессе, но и впоследствии, по архивам. Я видел много протоколов и партийных собраний, и собраний трудовых коллективов, в которых были детально изложены абсурдные доводы обвинительной стороны. В то же время, доводы оправдательные протоколистами игнорировались. В отношении крымских татар это делалось изощренным образом. Например, если выступал обвинитель, то его речь приводилась дословно, а если выступал защитник, то в протоколе ниже фамилии в скобках писали «говорит на татарском языке». И больше никакого изложения. Получается, если говорит на татарском языке, значит заведомо не заслуживает внимания. От потомков скрыли вообще все содержание защитительных выступлений крымчан.

Так обычно действуют силы, изначально осознающие свою неправоту, а потому и дела они ведут заранее неправовыми и подлыми методами. Свидетельствует об этом и история замечательного крымскотатарского журналиста и общественного деятеля Асана Сабри Айвазова, расстрелянного в годы репрессий потому, что никакие аргументы в его оправдание приняты не были. А книга документов о нем издана в Крыму уже в 2009 году. В заточении в 1937-38 годах Сабри Айвазова пытками заставили написать документ на 58 листов под названием «История национального контрреволюционного движения в Крыму», которая вошла в дело партии «Милли-Фирка» и названа его «последней рукописью».

Асан Сабри Айвазов

Но в книге Андрея Иванца и Андрея Когута Сабри Айвазов еще активный журналист, прогрессивный общественный деятель, участник Курултая. В книге о нем 59 упоминаний, больше только об Озенбашлы и Сейдамете.

Как и из рукописи Айвазова, в которой подневольный автор, рассказывая о событиях, называет их контрреволюционными, так и из других документов, читатель убеждается, что все национальное движение крымских татар в начале ХХ века было по сути революционно-демократическим, направленным на освобождение и развитие Крыма и его населения. Российские же историки тогда, а некоторые и сейчас, а также и деятели репрессивных органов называют национальную революцию крымских татар 1917-18 годов буржуазно-националистической. Но их документы, если стереть с них привнесенный налет циничных голословных обвинений, свидетельствует, что усилия государства были направлены не на поддержку прогрессивных движений, не на укрепление демократии, не на улучшения для народа, как должно было бы быть, а на жестокое подавление прогрессивных течений, вплоть до бессудных расправ, расстрелов и террора.

«Миллифирковщина», «велиибраимовщина», «буржуазно-националистические уклонисты»...

Пожалуй, самой длинной и спланированной есть история большевистских фальсификаций относительно Крымскотатарской народной партии. Большевики в 20-30-е годы не только создали так называемое «Дело «Милли-Фирка», но подвели под это репрессии и уничтожение всей национальной интеллигенции. А также еще долго шла борьба с «велиибраимовщиной», под которую записывали любую, даже невинную, заинтересованность национальными и национально-культурными проблемами. На самом деле это «окончательное решение крымскотатарского вопроса в Крыму» исподволь готовилось еще со времен Первого курултая 1917 года и к концу 20-х – началу 30-х годов вылилось в установление диктатуры большевистской партии и российской идеологии, в уничтожение всех не только не согласных и возражающих, но даже подозрительных. КрымАССР продолжала по инерции существовать для прикрытия. Пока в 1945-м и она стала не нужна.

Была проведена циничная операция по выявлению всего национально сознательного путем объявления политики коренизации, в которую местное население поверило и надеялось на возрождение национально-культурных интересов. На самом деле это была провокация. Когда проявились все националы-активисты – тут-то они и попали под репрессии.

23-28 апреля 1928 года в Симферополе судили 16 крымчан, которые были обвинены в антисоветской контрреволюционной деятельности, среди них Глава правительства Крыма Вели Ибраимов получил смертный приговор. В декабре 1928 года состоялся процесс по «Делу «Милли-Фирка», по которому были осуждены 63 человека, а впоследствии были репрессированы 3,5 тысячи человек, во всех органах власти прошли чистки, в ходе которых из них удалялись крымские татары, и заменялись лояльными к большевикам крымчанами. После очередных выборов состав КрымЦИК был обновлен на 89,5 %, состав сельсоветов на 68,3%, полностью обновлено руководство органов власти в районах и городах.

Отзвуки этой расправы докатились до Крыма еще и в 1936-38 годах, когда было проведено судилище по сфабрикованному делу «Группы Самединова», которую обвинили в пантюркизме и национализме, намерениях «свалить советскую власть, отделить Крым от СССР и восстановить буржуазно-националистический строй». После этого опять были репрессированы тысячи учителей, писателей, художников, журналистов, крестьян, не было ни одного села, в котором не было бы арестованных.

Мы можем читать истину по тем документам

Как ни горько это говорить, но те документы, составленные репрессивными органами или с их помощью, или по их заданию, дают возможность сегодня исследователям глубже понимать суть процессов, происходивших в Крыму. Если бы не эти допросы, протоколы, досье, о многих событиях и участии людней в них сейчас мы бы просто могли ничего не знать.

Например, ту же рукопись Сабри Айвазова «История национального конрреволюционного движения в Крыму», написанную в застенках НКВД, современные исследователи читают как «историю революционного национально-освободительного движения крымских татар», отбрасывая заведомо неверные формулировки и оценки движения как корреволюционного. Хотя все познается в сравнении, и по отношению к большевикам оно и было конрреволюционным, но по отношению к крымским татарам – национально-освободительным.

Таким образом, даже документы с таким бэкграундом историки могут сегодня воспринимать как заслуживающие доверия и содержащие истинные факты. Очень много исследователям дают 10 томов «Дела Милли-Фирка», протоколы заседаний Курултая, поименные списки участников и избранных лиц, мысли и концепции, изложенные в выступлениях. Фактическое течение событий того времени историкам удается восстановить по протоколам допросов жителей сел Никита и Гурзуф, в Алуште, Ялте и многих других местах, например, о ходе наступления большевиков в январе-апреле 1918 года и о нанесенных ими убытках.

Опубликованные в книге Основы программы татарской партии, а также Программа и инструкция Крымскотатарской национальной партии, какой впоследствии и стала «Милли-Фирка», как и другие ее документы, дают возможность понять, что она носила прогрессивный характер, использовала лучшие на то время основы партийного строительства, и клеймо «буржазно-националистическая» неверно отражает ее характер, что опять же ставит вопрос о незаконности репрессий против нее.

Урок для Крыма и Украины

Сегодня нам кажется очень своевременным один из выводов, которые сделал автор очерка Андрей Иванец, о том, что в переломное время 1917-1920 годов был не полностью использован потенциал крымскотатарско-украинских отношений, что не лучшим образом отразилось на реальной истории и Крыма, и Украины. Так, тесное партнерство Киева и Крыма летом 1917 года базировалось на общем стремлении реформировать постимперское пространство в Российскую демократическую федеративную республику с тем, чтобы ее субъектами были и Украина, и Крым. Но делалось это без необходимой координации.

В 1918 году Украина провозгласила самостоятельность, и для ее обеспечения важное значение имели и Черноморский флот, и его база в Севастополе. Это поставило вопрос об установлении контроля над Крымом с гарантированием прав его жителей. Еще дальше в этом отношении пошла Украина под управлением гетмана Скоропадского.

Лидеры Курултая. Слева направо: Сеитджелиль Хаттатов, Асан-Сабри Айвазов, Номан Челебиджихан, Джафер Сейдамет

Но в том же 1918 году Крымскотатарское национальное движение заявило о стремлении создать самостоятельную Крымскую Демократическую Республику, хотя это намерение было далеко от возможностей его реализации. Это привело к конкуренции двух проектов преобразования статусов Украины и Крыма, в том числе на международном дипломатическом уровне.

В мае 1920 года Джафер Сейдамет, как видно из его воспоминаний, заручился согласием Польши и обратился к Лиге Наций о предоставлении Польше мандата на управление Крымом. Но Лига Наций спасовала перед столь неожиданным предложением и заявила, что не может принять такое решение. Тогда Глава Польши Юзеф Пилсудский посоветовал Сейдамету договариваться про статус Крыма с УНР. Контакты Сейдамета с представителям УНР в Варшаве показали, что такой путь возможен, ибо Украина делает определенную ставку на Крым и рассматривает его как часть своей территории и готова говорить об автономии для него. Но было уже поздно, поскольку крымскотатарское национальное движение в средине 1919 года потерпело поражение и в 1920 году уже не оно определяло статус Крыма, он был в то время уже под властью белых войск Деникина и Врангеля.

И хотя во время крымскотатарской революции произошли громадные позитивные сдвиги, были созданы структуры национального самоуправления, вырос уровень сознательности народа, появились бесспорные и квалифицированные лидеры, – что пригодится крымским тарарам снова только уже в 1991 году! – однако на то время они явно потеряли инициативу, что было плохо и для Крыма, и для Украины.

Нет сомнений, что в 1917-1920 годах крымскотатарский народ вступил в новую, высшую фазу своего нациегенезиса, переход этноса в состояние национального единства, субъекта политической жизни, политической нации. И этот сборник, подготовленный Андреем Иванцом и Андреем Когутом и изданный по заказу Министерства информационной политики, тому свидетельство.

Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии

Взгляды, высказанные в рубрике «Блоги», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции