Мусульманка, которая должна подчиняться законам мужей, вдруг встала против советской власти – так говорит о себе восьмидесятидвухлетняя ветеран крымскотатарского национального движения Айше Сейтмуратова. Когда ей было семь лет, ее семья была депортирована в Узбекистан из Крыма, из-за этого она пошла в школу на несколько лет позже, чем сверстники. Айше Сейтмуратова – гражданка США, историк по образованию, в прошлом – сотрудница Радио Свобода, ВВС, DW, «Голоса Америки».
Айше Сейтмуратову дважды арестовывали, она сидела в Лефортовской тюрьме, прошла шесть лагерей во время этапирования, провела в колонии три года. Все ради того, чтобы снова вернуться в Крым. В интервью Крым.Реалии Сейтмуратова рассказывает про тюремные библиотеки, дом престарелых, эмиграцию и возвращение, подозрение о слежке и о том, что случилось 9 ноября 2019 года на административной границе между Крымом и Херсонской областью.
«Буду жить и работать здесь»
Около месяца назад (9 ноября 2019 года – КР) появилась информация о том, что Айше Сейтмуратова задержана российскими пограничниками на административном пункте пропуска «Чаплинка» («Перекоп») при выезде с аннексированного полуострова на материковую часть Украины. Через несколько часов появилось сообщение о том, что она находится дома, в Симферополе. Сейтмуратова говорит: задержания, как такового, не было.
Я сказала российскому пограничнику, что мне 82 года: вы отвечать, в случае чего, будете
«Меня не задерживали в прямом смысле этого слова, просто не пропустили через «Чаплинку». Я – гражданка Америки, а граждане других государств, как я позже выяснила, могут проезжать только через пункт пропуска «Чонгар». Было около одиннадцати часов ночи. Я сказала российскому пограничнику, что мне 82 года: вы отвечать, в случае чего, будете, если меня ночью здесь в поле оставите. Он сказал мне ждать и ушел», – вспоминает Сейтмуратова.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Прокуратура АРК о задержании Сеитмуратовой на админгранице: «Это нарушение международного права»Позже нашли автомобиль, водитель которого собирался ехать в Раздольное, но услышав, что иностранной гражданке нужно в Симферополь, изменил маршрут.
«Как водитель мне потом рассказал, он сразу понял, что речь обо мне. Ему вообще в Раздольное нужно было, но он специально сказал, что в Симферополь. Этот парень подъехал и говорит: Айше апте, что вы делаете в пустыне? Говорю: «не пустили в Украину» (на материковую часть страны – КР). Так я в ту ночь домой добралась. Через неделю поехала уже через «Чонгар», – говорит Сейтмуратова.
Ветеран крымскотатарского движения Айше Сейтмуратова практически не пользуется мобильным телефоном. По ее словам, в тот день она не взяла в поездку свой телефон, поскольку на территории материковой части Украины сим-карты крымских операторов мобильной связи не работают.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Айше Сеитмуратова вернулась в Симферополь – Чубаров«Когда мы через неделю встретились с Богданом Губернским(историк, журналист – КР) он сказал, что, когда все это происходило у него телефон «горел»: отовсюду звонили, понять не могли что случилось. Но, понимаете, с одной стороны это хорошо, потому что могло получиться как с Кашка (речь о ветеране крымскотатарского национального движения Веджие Кашка, умершей после силовых действий сотрудников ФСБ России в Крыму – КР)», – рассказывает Сейтмуратова.
Ветеран национального движения подозревает, что за ее домом в Крыму следят. Она вспоминает, как несколько недель назад утром услышала, как кто-то вращает ключом в замочной скважине входной двери в ее доме.
Нажала сигнализацию, она как запищит, я услышала топот, кто-то убежал вниз по лестнице
«Я потихоньку спустилась со второго этажа, открыла дверь в прихожую, кто-то пытался вытолкнуть ключ, но дверь закрывается таким образом, что это невозможно сделать, если закрываешь на один или три оборота. Нажала сигнализацию, она как запищит. Я услышала топот, кто-то убежал вниз по лестнице», – говорит она.
Сейтмуратова не писала заявление в полицию, но передала свои подозрения устно. В полиции ей рекомендовали установить видеокамеры.
«Я установила, недавно ночью подхожу к монитору – будто снег идет на улице (Сейтмуратова имеет ввиду помехи на экране, которые появляются при отсутствии сигнала – КР). Я подхожу к окну, смотрю: там ничего нет. На второй этаж поднялась, вижу: в доме напротив второй этаж нежилой, но там кто-то сидит. Думаю, глушат сигнал, что ли?» – рассказывает Сейтмуратова.
В декабре 2014 года к Айше Сейтмуратовой пришли два сотрудника российской прокуратуры и миграционной службы и обвинили ее в нарушении российского законодательства, потребовав оформить российское гражданство.
Пришли меня взять за шиворот и – за Чонгар? Я вам сразу скажу спасибо. Меня уже выдворяли
«Я говорю: извините, это вы нарушили все законы и оккупировали Крым… Вы приходите обвинять меня в нарушении законов Российской Федерации. Пришли меня взять за шиворот и – за Чонгар? Я вам сразу скажу спасибо. Меня уже выдворяли. Я работала радиостанции «Голос Америки» Радио Свобода, ВВС, «Немецкая волна» – на узбекском, татарском, русском языках. Свалили советскую власть, и вас выгоним. Я буду жить и работать здесь», – говорит Сейтмуратова.
В 1999 году, по возвращению в Крым, Айше Сейтмуратова построила дом престарелых для депортированных крымских татар. Это были пожилые люди, преимущественно из Узбекистана. Сейчас этот дом является филиалом «Симферопольского пансионата для престарелых и инвалидов».
«Я обеспечивала все, вложила все свои средства. И что они сегодня с ним делают? Директора нет, заведующего нет, бухгалтера нет. Сделали филиалом Надинского дома престарелых («Симферопольский пансионат для престарелых и инвалидов» на улице Надинского в Симферополе – КР). Этих бабушек просто грабят. Они получают большие пенсии, и все деньги в Надинском. Сюда выделяют пять килограммов картошки, три кило лука, мяса немного. В прошлом году на Курбан байрам принесли много баранов, говядины: приезжает директор Надинского и забирает все, оставляет им немного. Я была возмущена. Как это так? Ограбленные бабушки и дедушки, их снова грабят? Произвол», – рассказывает Сейтмуратова.
«Я знаю, как людей и пытали. И готова»
Участницей национального крымскотатарского движения Айше Сейтмуратова стала в 1964 году. За год до этого она окончила исторический факультет в самаркандском университете и устроилась на работу. После года работы в школе дипломированная специалистка поехала в Москву для поступления в аспирантуру, прошла конкурс, но вместо Москвы ей рекомендовали продолжить обучение в Узбекистане.
Вы не хотите пускать в историю крымскую татарку, потому что опасаетесь. Тогда я выхожу отсюда, иду к своему народу, и мы вместе будем бороться за возвращение на Родину
«Я прилетаю в Ташкент, а директор мне отвечает, что они готовят свои кадры. Ушла, оформилась на работу в университете. На второй год, снова лечу в Москву, меня снова там не принимают, я третий раз еду, говорю: в Узбекистане свои кадры, там не готовят из крымских татар историков. Меня пригласил замдиректора и сказал, что, как бы я хорошо не сдала, меня не примут. Я спрашиваю, почему, а он молчит. Я говорю: «На свой вопрос отвечу сама. Вы не хотите пускать в историю крымскую татарку, потому что опасаетесь. Тогда я выхожу отсюда, иду к своему народу, и мы вместе будем бороться за возвращение на Родину, восстановление своей государственности. И вы потом, таких как я, желающих учиться, тысячами будете готовить для моей республики». Хлопнула дверью, иду, слезы катятся, давление поднялось и пошла кровь из носа. Вышла на улицу, оказалась на дороге, слышу сзади – тормоза резкие. Подбегает ко мне водитель, грубо меня поворачивает, а у меня все в крови. Он подвез до общежития. Девочки вызвали «скорую помощь». Пожилая врач мне тогда говорит: доченька, зачем тебе аспирантура? Езжай в Крым отдыхать. А я как зареву, говорю: меня и туда не пускают. Она, видимо, догадалась, спрашивает: крымская татарка?», – вспоминает Айше Сейтмуратова.
Первый раз Сейтмуратову арестовали в октябре 1966 года по статье «Разжигание национальной розни (статья 74 Уголовного кодекса РСФСР – КР). Ее поместили в Лефортовское СИЗО в Москве. После первого допроса, Айше отказалась принимать участие в последующих следственных действиях и ходить на допросы.
Уведите меня с допроса. Я все знаю, я историк, я знаю и читала, как людей мучили и пытали. И готова
«Подполковник Фомин начал мне рассказывать, что наши отцы и деды продали Родину. Я молча выслушала все, что он мне сказал. В конце не выдержала, говорю: Сколько вы будете навешивать ярлыков? Даже если и продали, то свою Родину, а не вашу. Мой отец погиб, защищая Родину. Мне было четыре года. Уведите меня с допроса. Я все знаю, я историк, я знаю и читала, как людей мучили и пытали. И готова. Можете выбить табуретку из-под меня, можете сзади подойти и дать по ушам». Рядом сидел майор Себастьянов, он сказал: «Этот 37-й год у нас на шее висит». В общем, я два месяца после этого на допросы не выходила», – рассказала Сейтмуратова.
Позже состоялось судебное заседание, в закрытом режиме. На нем Айше Сейтмуратовой, журналисту Тимуру Дагджи и студенту Восточного факультета Ташкентского университета Серверу Шамратову, которые проходили по одному делу, вынесли приговор: три года условно каждому.
Я выбежала, дверь открыла и меня просто на руках вынесли на улицу, прямо над головами
Сейтмуратова вспоминает тот день с улыбкой: «Все ушли из зала суда, а мы втроем стоим и не знаем, что делать. Думаем: сейчас поведут нас. Следователь приходит и говорит: Айше, почти год не терялась, а тут растерялась. Я отвечаю: ничего не растерялась, жду отправку в лагерь. Он говорит: какой лагерь, вас же освободили. Что вы сидите здесь? Там сейчас двери разорвут ваши татары. Я выбежала, дверь открыла и меня просто на руках вынесли на улицу, прямо над головами».
Между первым и вторым арестом Сейтмуратовой прошло около четырех лет. После выхода из Лефортовской тюрьмы Айше вернулась в Самарканд, потом – в Москву, подавать документы на поступление в магистратуру в четвертый раз.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Под надзором КГБПросто кому-то очень нужно было, чтобы я не защитилась
«Я без подготовки сдаю экзамены – какая подготовка в тюрьме? Меня принимают, но отправляют в Узбекистан. Я сопротивлялась, говорила, что не поеду в ссылку. Но меня убедили, что я нужна в Узбекистане. За два месяца до защиты диссертации меня арестовывает КГБ Ташкента. В течение месяца прошел суд меня отправили в Минск. Обвинение – клевета на общественно-государственный строй. Я не подчинялась ехать на сбор хлопка. Секретарь парторганизации института говорит: надо поехать. Я говорю: во-первых, по конституции вы не имеете права заставлять это делать в официальный праздник. Вот если Рашидов (Сейтмуратова имеет ввиду Шарата Рашидова, первого секретаря Центрального комитета компартии Узбекской ССР – КР), возьмет фартук и станет вместе со мной, то я поеду. Нет – значит, я тоже не еду», – вспоминает ветеран крымскотатарского движения и добавляет: «просто кому-то очень нужно было, чтобы я не защитилась».
Ташкент, Куйбышев, Рязань, Вязьма, Смоленск, Минск... Сейтмуратову повезли через шесть лагерей в поселок Явас, где она отбывала основную часть наказания: три года колонии. Из ярких воспоминаний о том времени – библиотека в смоленской колонии.
«В Смоленске очень богатая тюремная библиотека. Пока этапа нет, там сидишь. Я выписывала много литературы. Библиотекарь заметила, что я интересуюсь исторической литературой. Она пришла и спрашивает: хотите, чтобы я вас взяла в библиотеке работать, а не сидеть в камере? Я, конечно же, согласилась. Она приводила меня, я много читала и приводила библиотеку в порядок. Потом привезли меня в поселок Явас. Но, как оказалась, не знали статью: политическая или нет. Меня изолировали, потому что политические находились отдельно. Потом отправили в Барашево, где были политические заключенные. Я там познакомилась с украинскими политзаключенными, среди них была: поэтесса Ирина Сеник, секретарь Шухевича, Дарья. Через месяц меня опять отправили в Явас», – рассказывает Сейтмуратова.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Айше Сеитмуратова на Радио СвободаПосле этапирования в Явас, Сейтмуратова работала там в швейном цеху. Однажды она заметила, что на выкройках подворовывают и рассказала об этом начальнице цеха.
Если бы я хотела написать о помиловании, я бы писала еще в Узбекистане
«Начальница пришла, посмотрела на это и говорит: Айше, я – член суда в комитете о помиловании, напишите прошение. А я ей в ответ: если бы я хотела написать о помиловании, я бы писала еще в Узбекистане, не видела бы ни вас, ни поселок Явас. Я отсижу от звонка до звонка. Когда ко мне через шесть месяцев приехали на свидание, привезли виноград, яблоки, груши, арбузы, дыни. Начальница нашего цеха тогда сказала: Айше, боже мой, это все заменить на баланду?», – вспоминает ветеран крымскотатарского движения.
«Это моя Родина, а не Путина»
В 1978 году Сейтмуратова эмигрировала в США. По ее словам, женщина боялась, что к ней могут применить принудительное психиатрическое лечение. Она собрала необходимые документы и эмигрировала. Одно из первых впечатлений – знакомство с президентом США Рональдом Рейганом после выступления в Конгрессе.
Я там как экзотика была: мусульманка, которая должна подчиняться законам мужей, вдруг встала против советской власти
«В Белом доме нас принял президент Рональд Рейган. Я после операции – рак. Как смерть, вся белая. Выступаю, он на меня смотрит и говорит: ну, если такие встали против этой империи, то ей конец. Я там как экзотика была: мусульманка, которая должна подчиняться законам мужей, вдруг встала против советской власти. Хотя мы и не были против власти, нас заставили защищаться. Защищаться законами – мы требовали советские законы выполнять. Они и сейчас ребят сажают. За что? Ни одного взрыва. Мало ли, что люди в этой партии (запрещенная в России, но разрешенная в Украине организация Хизб ут-Тахрир – КР), так за это 17 лет давать? Поэтому все подведут к тому, что у людей отвращение будет, недоверие», – говорит Айше Сейтмуратова.
Айше Сейтмуратова на встрече с президентом США Рональдом Рейганом. 1980-е годы. Архив Айше Сейтмуратовой
Женщина шутит, что ее возвращению в Крым помог, сам того не подозревая, последний генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев: «Я пять раз писала прошение на возвращение в Крым, мне отказывали. Вдруг слышу по радио, что такого-то числа Горбачев будет в Америке. И я, воспользовавшись моментом, говорю: я встречу Горбачева в аэропорту с тухлыми яйцами. А 7 ноября звонок в дверь в Нью-Йорке: письмо. Читаю: «Вам разрешен въезд в СССР».
Сейчас Айше Сейтмуратова живет в аннексированном Крыму. Поскольку она гражданка США, ей продлили вид на жительство до 2025 года. На вопрос, не думала ли она снова о переезде в Америку, Сейтмуратова отвечает отрицательно: «Нет. Я хочу быть со своим народом. Я родилась в Крыму, это моя Родина, а не Родина Путина. Меня лишали Родины всю жизнь. Больше так не будет».
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.