«Россия покинет Крым еще при моей жизни»: Сергей Притула о связях с Крымом, днепровской воде и деоккупации полуострова

Что связывает Сергея Притулу с Крымом? Как в условиях аннексии, по его мнению, Украина может бороться за крымчан? Дал бы он в Крым воду и вел бы переговоры с президентом Владимиром Путиным о судьбе полуострова? В студии Радио Крым.Реалии на эти и другие вопросы ведущей Елены Ремовской отвечает украинский шоумен, волонтер, блогер и бывший кандидат в мэры Киева Сергей Притула.

– Сергей, так что же именно вас, уроженца Тернополя, связывает с Крымом?

– Это очень длительная связь, она тянется с 1997 года. У меня на потоке в Тернопольской академии народного хозяйства, в Институте финансов, где я учился, было достаточно большое представительство студентов и студенток из Крыма. В итоге человек 15 друзей-крымчан у меня были еще в студенческие годы. Уже после института, как и миллионы других украинцев, я ездил в Крым с туристической целью: я открыл для себя мыс Фиолент и другие места. Потом уже ездил по работе: в 2011 году вместе со съемочной группой «Нового канала» я в Орловке полтора месяца подряд снимал одно телевизионное шоу. Затем уже подрос сын, мы стали и ему показывать Крым. Вообще, я сначала открывал для себя, как и большинство, скажем так, попсовый Крым, но потом познакомился с тогдашним министром туризма и курортов Крыма Александром Лиевым. Он показал мне полуостров с иных сторон, и я впервые поехал на скалы с альпинистами. Откровенно говоря, мне очень не хватает Крыма, просто физически. Он умеет в себя влюбить.

Крымские воспоминания: магия Меганома и обворожительность Ялты в объективе пленочного фотоаппарата (фотогалерея)

– Когда вы в последний раз ездили в Крым?

– Если не ошибаюсь, в августе 2013-го, а уже в 2014-м, как вы понимаете, заезжать было крайне рискованно. Последние мои визиты ближе всего к Крыму – это позиции пограничных войск на «Чонгаре». Еще прошлым летом я был на Арабатской стрелке и смотрел в сторону Крыма.

– Осталось ли у вас имущество на полуострове?

– Нет, у меня имущества там нет.

– После 2014 года не было ли у вас желания поехать в Крым, посмотреть своими глазами, что там происходит? Я имею в виду, еще до начала вашей активной политической деятельности, когда вы были, скажем так, скорее человеком из телевизора.

– Дело в том, что у меня неплохо развитые инстинкты самосохранения, и желания оказаться на подвале ФСБ у меня откровенно не возникало. С начала Революции Достоинства на Майдане я активно к ней присоединился, и как только начались определенные процессы в Крыму – уже и аннексия – и события на востоке Украины, то есть военное вторжение Российской Федерации, у меня была достаточно четкая и понятная позиция как человека, который плотно занялся волонтерской деятельностью в поддержку украинских военных. В конце концов, в один прекрасный день мне из Донецка передали пламенный привет, что я в каких-то расстрельных списках и так далее. Поэтому я решил судьбу лишний раз не искушать. Все, что я мог делать со своей стороны для поддержания связи с оккупированными территориями, я делал. Я убежден, что Украина должна в обязательном порядке максимально сохранять гуманитарные мосты с полуостровом, с людьми, и всячески поощрять их больше времени проводить на материке, для того чтобы они могли лично ознакомиться с состоянием дел в Украине. И, конечно мы должны бороться за молодежь, за детей потому что уже в школу пошло первое поколение тех, кто родился в оккупации. Мы понимаем, как работает мощная российская пропагандистская машина: за этих детей нужно бороться.

Оружие для самых маленьких: как в Крыму детей приучают к войне (фотогалерея)

– А вот до 2014 года вы чувствовали, что в Крыму есть некое активное пророссийское большинство, которое якобы, по версии Кремля, проголосовало за присоединение к России в 2014 году?

– Я не скажу, что это было активное пророссийское большинство, но определенная организованная группа людей, фанатично преданных идее «русского мира», конечно, времени от времени возникала на горизонте. Это не носило системного характера, хотя бытовые конфликты вокруг языкового вопроса иногда случались. Это была питательная среда, в которую потом рассыпали пропагандистские зерна, и они проросли. Откровенно говоря, это вина всех без исключения руководителей украинского государства. Они не вели правильной гуманитарной, образовательной, экономической политики в Крыму, как должны были. Вместо этого Россия вливала в Крым огромные средства: чего стоит хотя бы активность господина Лужкова, который не скрывал имперских амбиций и открывал и культурные центры, и филиалы московских вузов, и строил жилье для отставных офицеров Черноморского флота. Они просто количественно наполняли полуостров.

– Считаете ли вы, что в 2014 году руководство Украины могло что-то сделать, для того чтобы избежать захвата Крыма Россией?

– Наверное, в той ситуации достаточно глубоко могут разобраться действительно те, кто возглавлял силовые ведомства страны в то время, кто имел определенную полноту власти в отсутствие президента и правительства в стране. Мне трудно сейчас рассуждать о том, что можно было сделать, а что нельзя было сделать. Конечно, я общался с большим количеством офицеров, морпехов, и не только с теми, которые потом ушли из Крыма. Они говорили, что они были готовы оказать вооруженное сопротивление, но не было приказа. Какие были бы последствия, если бы этот приказ был отдан, мы не можем себе сейчас представить.

– Почему вы решили раз в месяц выпускать на своем ютуб-канале блог именно про Крым?

– Потому что он за последние годы выбыл из приоритетных направлений дискуссий в украинском обществе и политикуме. Однако замалчивание проблемы не решает ее. О Крыме нужно говорить, нужно освещать, что происходит на полуострове, для того чтобы украинцы понимали, что делают там оккупационные власти. Мне очень хотелось бы, чтобы тема Крыма не исчезала из информационных потоков. Мой канал имеет под 300 тысяч подписчиков, и я не вижу причин, почему я не должен был говорить о Крыме. Каждый день у нас обсуждают вопрос войны на Донбассе, но ведь началось все из Крыма. Если украинское общество не будет монолитным в вопросе путей его возвращения, в вопросе максимальной поддержки крымчан, то этот вопрос и не будет решаться. Я с большим трепетом жду первого саммита «Крымской платформы». Сам факт ее появления это уже очень хорошо.

– Сейчас в Крыму обострилась водная проблема: по данным российских властей, запасов в водохранилищах хватит на восемь месяцев. Недавно бывший премьер Крыма, а сейчас советник главы Офиса президента Сергей Куницын сказал, что если президент России Владимир Путин официально попросит руководство Украины продавать воду в Крым, то Киев мог бы рассмотреть такой вариант. При этом Куницын подчеркнул, что это его личное мнение, а официальная позиция украинского государства гласит, что по Северо-Крымскому каналу воду пустят только после деоккупации. Что вы думаете об этих заявлениях?

– Мне очень нравится, когда люди из Офиса президента и других структур заявляют нечто такое, что на голову не налезает, а потом говорят, что это было их личное мнение. Со своими личными мыслями вы можете сидеть на кухне и пить пятьдесят граммов со своим кумом, а если вы советник президента, то фактически вашими устами говорит президент, и ваши заявления рассматриваются сквозь эту призму. Таким образом та или иная информация забрасывается в украинское общество для переваривания, а затем социология замеряет реакцию на подобные заявления. «Пускай Путин нас просит, мы будем в выигрышном положении», – нет, это не так. Это просто выгодная для Кремля ситуация: хотя бы начать обсуждение, а там, глядишь, и воду дадут. Нам это подается якобы как какая-то потенциальная победа. Но ведь по всем международным конвенциям содержание людей на оккупированных территориях лежит на плечах оккупанта. Вопрос: «Мы хотим вернуть Крым или пустыню?» – нужно адресовать российской власти. Что, на Украину сейчас переложить ответственность за эти проблемы? Нет, это на самом деле решается очень просто: Россия убирается из Крыма, и после этого в Крым идет вода.

– Как вы оцениваете риски полномасштабного военного наступления России ради завладения Северо-Крымским каналом? В последнее время ее активно обсуждали в связи с учениями российских войск около украинских границ и в самом Крыму.

– Мне кажется, это неактуально. Для населения в Крыму воды все-таки хватает, а любая попытка широкомасштабного военного вторжения России обернется для нее и ее руководства фатальными последствиями. Не сравнивайте украинскую армию по состоянию на 2014 год и по состоянию на 2021-2022 годы. Я регулярно бываю в подразделениях вооруженных сил, на переднем крае обороны. Я даже не могу представить, какой кровью умоется российская армия, как только ступит еще хоть на шаг дальше на украинскую землю. Цинковые гробы пойдут от Суздаля до Владивостока, и у россиян возникнет очень много вопросов к своему руководству. К тому же в последнем заявлении Европарламента говорится о санкциях, которые будут введены по отношению к России в таком случае: это и отключение от платежных систем, и прекращение закупки газа и нефти. В Российской Федерации это приведет к экономическому коллапсу, поэтому если там остались какие-то мозги, то они тоже должны поработать над инстинктом самосохранения. Поэтому я достаточно скептически оцениваю возможность полномасштабного вторжения, но увеличение количества военных провокаций и активизацию боев на Восточном фронте я не исключаю.

– Как думаете, состоится ли встреча между президентами Украины России Владимиром Зеленским и Владимиром Путиным? Вы бы вели диалог с российским президентом, если бы были президентом Украины?

– Я понимаю искреннее желание Владимира Зеленского встретиться с Владимиром Путиным, потому что Зеленский обещал, что только он может прекратить войну на Донбассе. Естественно, он будет искать любые возможности контактировать с президентом страны-агрессора. Другое дело, что я откровенно не верю в эффективность этих переговоров один на один. Мы имеем дело с одним из крупнейших хищников современности на планете Земля. Лично я бы предпочел, чтобы подобные встречи с Путиным происходили все-таки при посредничестве других сильных игроков. Он ведь не воспринимает всерьез нашего президента, но воспринимает всерьез других мировых лидеров, с которыми готов общаться на понятном языке. Я не помню ни одного случая двусторонних переговоров Украины и Российской Федерации, из которых за 30 лет независимости наша страна вышла бы с положительным результатом.

– Полагаете ли вы, что Крым будет деоккупирован, учитывая, насколько популярно его так называемое присоединение в России и нежелание Москвы даже обсуждать крымский вопрос?

– Россияне уже неоднократно покидали Крым, и что-то мне кажется, что на моей памяти, при моей жизни я буду наблюдать за этим процессом еще раз. Конечно, с задачей возвращения Крыма в Украину мы самостоятельно не справимся, но у украинцев есть пословица: толпой и отца легче бить. Если речь о Путине, я думаю, многим мировым игрокам этот процесс может доставить удовольствие.

– Что вы бы хотели сказать самим крымчанам?

– Я хочу поблагодарить всех тех крымчан, которые остаются в душе и в сердце преданными Украине. Я знаю, что вам не сладко – я не могу поставить себя на ваше место и представить насколько – но могу высказать слова поддержки и попросить вас чаще бывать на материке, для того чтобы освежать голову от тех информационных потоков, которыми вас окружает российская пропаганда. Все будет Украина. Украина обязательно вернется на полуостров. Ждите и не разочаровывайтесь.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)