«Представлять крымчан – большая честь»: кандидат в депутаты Рустем Умеров

В парламентских выборах, которые 21 июля пройдут в Украине, участвуют ряд политиков, общественных активистов из аннексированного Крыма, которые переехали на материковую часть страны после 2014 года или ранее были тесно связаны с полуостровом. В списке партии «Голос» под номером 18 в народные депутаты идет Рустем Умеров. Он предприниматель и меценат, живущий в Киеве, его семья родом из Алушты.

Что известно о деятельности Рустема Умерова? Что он может сделать в Верховной Раде для крымчан? Почему он выбрал политическую партию «Голос»? В эфире ток-шоу Радио Крым.Реалии ведущая Катерина Некречая ищет ответы на эти вопросы с директором компании ASTEM, делегатом Курултая крымскотатарского народа, кандидатом в народные депутаты Украины от партии «Голос» Рустемом Умеровым.

– Вступили ли вы в партию «Голос», Рустем?

– Нет, я не вступил. О таком обязательстве нам не говорили. Условия абсолютно открытые и прозрачные, никто ко мне не приходил и не говорил о том, что «обязательно вступи в партию, и тогда будешь кандидатом». Такого не было.

– Помимо того, что вы – предприниматель, меценат и делегат Курултая, вы еще и советник Мустафы Джемилева. Каков был ваш путь к нынешнему выдвижению?

– Я приехал в Киев учиться в 1999 году и состоял в разных проевропейских студенческих организациях. По окончанию университета я учредил «Фонд развития Крыма» и пять лет делал это больше как общественно-политический проект, а потом познакомился с Мустафой Джемилевым и уже стал делегатом. То есть, я и так народный депутат от крымских татар с 2007 года. Есть мажоритарщики, а я был в списке. К 2010 году нужно было управлять рядом проектов, и мы учредили «Фонд развития Крыма», который начал заниматься институциональной поддержкой. То есть, у нас есть Меджлис, Курултай, Духовное управление Крыма. Соответственно, мы сфокусировались только на эти институты – помогать им воплощать в жизнь их проекты. Соответственно, это не так, что я прибежал куда-то в политику. Я просто в данный момент публично высказываюсь. До этого не приглашали, я и не высказывался.

– Что из этого для вас главное: общественная деятельность, бизнес, политика?

– Главная миссия – любить Бога и помогать людям. Она у меня никогда не менялась, и если вы спросите моих коллег со студенческих времен, или со времен, когда я работал в компании Life, и после того как стал делегатом, я никогда не менялся. Работал, любил свою работу. В итоге у меня абсолютно ничего не поменялось в видении, в целях, просто появился шанс масштабировать это на всю Украину, и я его использую.

– Перечислите основные свои успешные проекты за это время.

– С 1999 года студенты из Крыма приезжали в Киев и учились в прогрессивных вузах. Мы тогда фокусировались на том, чтобы студенты, приезжая сюда, не терялись, общались между собой. Мы арендовали какие-то квартиры, старались жить совместно, как-то продвигать мнение о крымских тататрах в Киеве. Позже, когда мы начали работать на институциональной платформе, то подумали, что у Меджлиса должна быть платформа с дипломатами. Мы организовали ежегодную встречу дипломатов, аккредитованных в Украине, с руководством Меджлиса. Это началось в 2010 году, и программа достаточно успешно до сегодняшнего дня работает. Один из культурных проектов – восстановление исторической мечети в Бахчисарае. Это только знаковые проекты, а те, что поменьше, я бы и не сосчитал, наверное.

– В каких сферах вы консультируете лидера крымскотатарского народа Мустафу Джемилева?

– Я начинал как советник по экономическим вопросам в начале 2000-х, а к 2014 году, когда практически все были в Крыму, а Мустафе Джемилеву нужно было взять на себя лидерскую позицию и ездить по всему миру, мы начали консультировать по вопросам внешней и внутренней политики. Также появились вопросы безопасности. Вообще, у него много и советников, и помощников. Мустафа Джемилев смог достичь и во внутренней, и во внешней политике достаточно большого признания. Если мы хоть где-то были полезными, то слава Богу.

– Почему вы не пошли на парламентские выборы в 2014 году?

– И Мустафа Джемилев, и Рефат Чубаров тогда предлагали и настаивали на том, чтобы я пошел. Просто я сказал, что для того, чтобы делать ту работу, которую я тогда делал, нужно было кому-то сфокусироваться на этом. Людей убивали в Крыму. Нужно было находить какие-то решения – политические, дипломатические. Люди выезжали из Крыма – они должны были реинтегрироваться как-то. И это большой кластер работ. Я занимался воплощением в жизнь принятых решений. В тот момент я убедил лидеров в том, что буду полезен на этом участке работы. Я командный игрок, для меня не самоцель стать народным депутатом.

– Как получилось, что вы все же выдвинулись на этих выборах?

– Как-то принято было, что Меджлис никогда ничего не просит. Перед этим советники, помощники высказывали мнение, что нужно принять какое-то решение. Некоторые партии приходили к нам, интересовались, говорили, что хотят, чтобы крымские татары и их лидеры их поддержали. Мы организовали встречу с Петром Порошенко, и с ним, как со своим союзником, со своим партнером, обсуждали вопрос, чтобы расширить поле. Мы сказали, что Меджлис, как институт крымских татар, не сможет поддерживать одну политическую партию. В итоге мы проанализировали и решили, что все, кроме пророссийских сил, могут быть «кошерными» для нас. Демократические силы – хорошие, правильные, проукраинские силы.

– Как принималось решение по партии «Голос»?

– У нас вообще-то была идея, чтобы на базе той партии, которую крымские татары всегда поддерживали – «Народный рух» – сформировать политическое единство, куда бы мы вовлекли многих патриотичных, проукраинских, проевропейских людей. В самой программе партии прописана национально-территориальная автономия. Однако у всех оказались уже свои подготовленные политические проекты, то есть, у нас уже есть несколько политических сил, которые хотят нас пригласить. Я был знаком со Святославом Вакарчуком, и он высказал желание, чтобы крымские татары обязательно поддерживали «Голос» по той причине, что в программе этой партии есть пункт о политической нации. Без коренного народа Крыма она невозможна. В партии «Голос» есть человекоцентричность, верховенство права – это близкие нам ценности. Было предложение Святослава, чтобы я пошел, и мы предложили еще ряд кандидатов, которых уже выбирали по рейтингу.

– Правда ли, что вас хотели видеть в списке «Слуги народа»?

– Это правда. Я не знаком ни с президентом, ни с теми, кто вел эти переговоры, я не в курсе, но нам сообщили о том, что кандидатуру рассматривали фактически после того, как мы договорились с партией «Голос». У нас нет антагонизма с партией президента, просто получилось, что их переговорщики, может быть, поздновато к нам обратились. Вот и все. В любом случае, если бы они обратились раньше, решение было бы коллегиальным.

– Чем именно вы планируете заниматься в Верховной Раде?

– Ввиду того, что у нас очень сильная правозащитная группа, есть достаточно сильные люди, которые занимаются внутренне перемещенными лицами – Тамила Ташева, Александра Дворецкая – я считаю, что мы должны сфокусироваться на национальной безопасности. Вопросы угнетения, политзаключенных, военнопленных – это вопросы национальной безопасности. Необходимо понимать, что во внутриполитической системе нам нужны союзники, но нужны они и за рубежом. Второе, на чем бы я сфокусировался, это экономическое развитие. Либеральная экономика, инновационность – это то, что я понимаю, это важно для нашего совместного будущего.

– Что вы можете сделать для людей в аннексированном Крыму?

– Сложно объяснить слушателям в Крыму что, учитывая сложившуюся ситуацию, мы являемся их представителями. Они нас не избирали, у них отняли это право. Основной месседж, который я хочу сказать: если они позволят со своей стороны представлять их голос, для нас это большая честь. Мы представляем свой регион, мы оттуда, мы из Крыма. Одновременно мы нашей целью ставим деоккупацию. Мы хотим вернуть себе то, что было силой у нас забрано. Мы обязаны реинтегрировать эту территорию – все эти годы проходят очень болезненно – культурно, политически, образовательно, по всем пунктам, в которых нуждаются люди. И если мы сможем быть теми, кто воюет за их умы и сердца, если они могут оказывать поддержку даже культурологическую, находясь в Крыму… Я всегда говорю, что борьба в данный момент и культурологическая может быть. То есть, общаться со своими родственниками, изучать свою религию, свой язык, традиции, обычаи, давать хорошее образование детям. Это тоже форма сопротивления – мы должны быть сильными, чтобы двигаться вперед. То, что я нахожусь на материковой Украине, позволяет мне уделять внимание всем тем аспектам, которым они не могут. А для них очень важно понимать, что мы становимся сильными, чтобы их защитить. Как политически, так и дипломатически. Наша задача в первую очередь – выиграть ума и сердца этих людей и давать надежду на то, что мы работаем вместе с ними, чтобы деоккупировать эту территорию.

– Что именно можно сделать сейчас для деоккупации Крыма?

– Россия навязывает свою повестку дня, которой Украина следует. Военная агрессия, проблемы на Донбассе – это их повестка. Они хотят, чтобы мы внутренне, политически и внешне, дипломатически были связаны их повесткой дня. Соответственно, нам нужно сделать стратегию развития Украины, где обязательно прописать, как мы будем деоккупировать эти территории – политическим, дипломатическим или военным путем. Это не обязательно делать, но мы обязаны моделировать и подготавливать эти вещи. Именно из-за того, что Россия навязывает нам свою повестку, мы не имеем стратегии развития нашей страны. Потому и сложно ответить на вопрос, что именно я собираюсь делать. Я собираюсь сфокусироваться на том, чтобы вместе с коллегами инициировать написание этой стратегии развития страны, и точно так же – стратегии деоккупации. Нужно, чтобы она существовала в публичной форме, чтобы люди понимали: что мы собираемся делать, как мы собираемся делать, к чему это может привести. А выбор уже будет за людьми.

​Также читайте интервью с кандидатами в народные депутаты Украины, связанными с Крымом:

​

(Текст подготовил Владислав Ленцев)