Николай Семена: «Таких, как я, в Крыму все больше»

Обозреватель Крым.Реалии, крымский журналист​ Николай Семена 18 февраля выехал из аннексированного Россией Крыма на материковую часть Украины на медицинское обследование. Осенью 2017 года подконтрольный Кремлю Железнодорожный районный суд Симферополя приговорил журналиста к двум с половиной годам условно с испытательным сроком в три года и запретом заниматься публичной деятельностью, позднее срок запрета сократили до двух лет.

Российские следователи посчитали материал о гражданской блокаде полуострова, опубликованный на сайте Крым.Реалии в рубрике «Мнения», призывом к нарушению территориальной целостности России согласно статье 280.1 Уголовного кодекса России. Николай Семена утверждает, что в своих материалах он реализовывал право на «свободное выражение мнения», а Министерство иностранных дел Украины, Госдепартамент США, Евросоюз и ряд международных организаций осудили вынесенный журналисту приговор. В первый же день пребывания на материковой Украине Николай Семена стал гостем Радио Крым.Реалии.

– Николай, в одном из материалов близкой к российским властям Крыма газеты «Крымская правда» главный редактор Михаил Бахарев окрестил вас «информационным террористом» и выразил сожаление о том, что вас не посадили. Как вы думаете, почему у главреда крымской газеты – который, кстати, учился с вами – такое отношение?

– Во время одного из судебных заседаний в Симферополе Ильми Умеров сказал, что этот суд – пример того, как террористы судят патриотов. Сейчас у многих крымчан в общественном сознании происходит слом, и правда выдается в крымских СМИ за «информационный терроризм». Тут большой вопрос: кто террорист? Те, кто штурмовал здания Верховной Рады Крыма и Совета министров Крыма, симферопольский аэропорт? Те, кто блокировал украинские воинские части и выгонял из Крыма неугодных? Или те, кто писал про это правду? Все поменялось местами. Задача наших СМИ, в том числе Крым.Реалии, заключается как раз в том, чтобы поставить все на свои места и назвать террористов террористами.

– Какие впечатления остались у вас от российского судебного процесса по вашему делу в Крыму?

– Судебное дело шло заданным курсом, им управляла не судья, а другие люди. Она не обращала внимания на аргументы защиты и только поддерживала инициативы стороны обвинения. Но я считаю, что, опираясь на международное право и постановления ООН в области свободы слова, нам удалось доказать, что журналист, то есть я, ничего не нарушил. Во-первых, Крым не принадлежит России, а обсуждение его статуса – не посягательство на территориальную целостность России. Во-вторых, тут также проявилось это вывернутое сознание: людей, защищающих правду, выставили в образе террористов и экстремистов, в то время как сама Россия совершила международное преступление и отторгла часть территории Украины. Мое дело уже давно находится в Европейском суде по правам человека, оно принято к рассмотрению, однако индивидуальные дела пока отложили до рассмотрения иска Украины к России по поводу Крыма. Но прокуратура Автономной Республики Крым, которая находится в Киеве, инициировала уголовное дело против судьи в моем процессе – Надежды Школьной.

– Вы не могли вести публичную деятельность по решению российского суда. Как пережили этот период?

– Я профессиональный журналист, другой профессии не имею. Этим решением оккупационная российская власть фактически лишила меня права на жизнь, потому что я не мог зарабатывать чем-то другим. После 50 лет в журналистике это была болезненная трагедия. Я-то продолжал собирать информацию, фотографировал, но ничего не публиковал. Это четко контролировалось. Помню, еще во время расследования за мной установили наружную слежку, а наблюдение по всем информационным сетям вообще было тотальным. Через год после аннексии в Крыму были созданы так называемые кибервойска, которые подчинили себе всех интернет-провайдеров и циркуляцию информации в сети. Один раз у меня выключили Интернет и добились того, чтобы к моему компьютеру был допущен их мастер. Вместо одного пришли двое: один разбирался, другой наблюдал – и они поставили мне шпионскую программу, все потом отображалось у них. Это я уже потом узнал, когда началось следствие и мне предъявили скриншоты с моего компьютера.

– Что вы наблюдали в Крыму за это время?

– В Крым завезли очень много «миссионеров» из России, которые занимают все чиновничьи должности, любые руководящие посты. Даже место бригадира отдают только приезжему, а простых крымчан берут на рядовые работы – их превратили в батраков так называемой российской элиты. В Симферополе и других городах строятся целые жилые районы для приема россиян, чтобы поменять население Крыма, уменьшить количество проукраинских граждан и резко увеличить количество пенсионеров, которые на выборах голосовали бы исключительно за Россию. Полуостров превратился в закрытую зону, куда сложно проникнуть правде про положение дел в Украине, в России, в мире.

– Обычно в таких случаях возражают, что Россия вкладывает в Крым огромные средства.

– Да, там уже несколько уголовных дел по поводу разворовывания этих денег. Строительству мешает то, что проекты отдаются «своим» организациям, которые часто не способны довести проект до конца, и подрядчики бросают объекты, все приходится переделывать. Так что деньги, которые Россия выбрасывает на Крым, используются очень неэффективно. Помню, при Украине (до аннексии Крыма Россией – КР) ремонтировали улицу Горького в Симферополе – она как была, так и осталась, и ничего там не надо переделывать. А сейчас россияне взялись ремонтировать улицу Пушкина и другие – и уже пять лет ежегодно перекладывают плитку или еще что-то. Строительство не заканчивается, деньги вкладываются и вкладываются, но соответствующего эффекта от этого нет. Есть еще такой штамп, будто Украина 23 года в Крыму ничего не делала, но ведь все, что там есть, построено после 1954 года Украиной и за ее счет.

– Можно ли прочитать обо всем этом в крымских СМИ?

– Средства массовой информации в Крыму очень регламентированы. Им в административном порядке выдают задания энное количество раз за программу упоминать руководителей в положительном контексте. Часто такие передачи напоминают что-то из советского периода, только вместо «по решению съезда КПСС» говорят «исполняя распоряжение главы Крыма Сергея Аксенова» – и далее про строительство дороги и тому подобное. Такое впечатление, что без Аксенова ни одно дело не может ни начаться, ни закончиться. Крым фактически находится на ручном управлении. Я жил в Крыму больше 30 лет, брал интервью у всех украинских премьер-министров, руководителей – и ни один из них не работал так, как сейчас работают Сергей Аксенов и спикер российского парламента полуострова Владимир Константинов.

– Что вы имеете в виду?

– Они как бы пребывают на раскаленной сковородке. Дернутся вправо – там не выходит, начинают другое дело – и там не выходит, но пресса и телевидение хвалит их как очень умелых организаторов и руководителей. Между тем Керченский мост – тоже абсолютно пропагандистский проект. Его введение в строй совершенно не повлияло на экономическую ситуацию в Крыму: ни цены не снизились, ни товаров не стало больше. Как был дефицит в определенных случаях, так он и остался. По некоторым позициям цены до сих пор выше, чем в российском Краснодарском крае и даже Москве. Когда СМИ пишут о том, что крымчане якобы благодарны за мост лично Владимиру Путину и всей России, то они выполняют указания по хвалебным текстам в отношении российского президента.

– Разве популярность Путина не снизилась после пенсионной реформы, в том числе в Крыму? Недавно «Левада-Центр» давал новый рейтинг доверия президенту по стране на уровне 35%.

– Никаким социологическим данным по Крыму сейчас нельзя доверять, они обязательно будут сфальсифицированы. На самом деле, когда я перешел админграницу, я заметил большую разницу между настроениями людей в Крыму и на материковой части Украины. Здесь они открытые, радостные, все проявляют друг к другу уважение, помогают. В Крыму атмосфера другая: люди не доверяют друг другу, в соседе видят врага и боятся высказывать свою позицию не просто публично, а устно, даже в коллективе. Есть случаи доносов, преследований тех, кто высказывал мысли не в русле российской политики относительно оккупации и аннексии Крыма.

«Не ездил в поездах 4 года». Первое интервью Николая Семены после выезда из Крыма (видео)

– У нас есть звонок от радиослушательницы из Керчи.

Татьяна: Я бы хотела пожелать Николаю здоровья, потому что такие люди, как он, для нас очень ценны. Это образец для нас. В августе я была на концерте в Симферополе, и столько, сколько он меня фотографировал, меня никто не фотографировал.

– Спасибо, я помню ваш концерт. Все украинцы в Симферополе были восхищены вашей музыкой и пением.

– Еще один звонок из Крыма.

Радиослушатель: Я вас слушаю, господин Семена, и тихо радуюсь, что с каждым годом таких, как вы, становится все меньше.

– Я бы сказал, что вы не правы. Таких, как я, в Крыму с каждым днем, месяцем, годом становится все больше, потому что люди наблюдают за происходящим на полуострове, и придет время, когда все будут такими.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)