«Моя цель – вернуть и ОРДЛО, и Крым, и Севастополь»: интервью с украинским министром по вопросам реинтеграции Алексеем Резниковым

Когда может состояться следующее взаимное освобождение удерживаемых лица между Россией и Украиной, и будут ли в нем фамилии крымчан? Какие площадки для деоккупации Крыма могут появиться на международной арене? И какое место в работе Министерства по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий занимает аннексированный полуостров?

На эти и другие вопросы в эфире Радио Крым.Реалии отвечает глава ведомства, украинский вице-премьер Алексей Резников.

– Трехсторонняя контактная группа в Минске провела первое расширенное заседание 14 мая. На нем обсудили формирование списков для следующего взаимного освобождения удерживаемых лиц с Россией, и Украина в очередной раз настояла на формате «всех на всех». Господин Резников, можно ли ожидать, что среди следующей группы освобожденных из российских тюрем будут и крымчане?

– Прежде всего хочу сказать, что на май очередное взаимное освобождение анонсировано не было. Мы говорили о том, что ведутся переговоры и что мы стремимся максимально делать все, чтобы они прошли быстро, и чтобы получить позитивный результат. Однако говорить о том, что есть дата и окончательные списки, преждевременно. Это очень деликатные переговоры, и любая лишняя информация может усложнить судьбы людей.

– Для урегулирования конфликта на Донбассе есть Минские соглашения и «нормандский формат». Как насчет отдельной площадки для Крыма?

– Действительно, в рамках этих форматов крымский вопрос не обсуждается. Я знаю, что Леонид Кучма несколько раз поднимал его, но российская сторона реагирует на это очень резко вплоть до того, что встает из-за стола переговоров. Но я точно знаю, что в «нормандском формате» и министр иностранных дел Украины, и политические советники поднимают эту тему, она звучит на уровне лидеров. Действительно, нужно работать, для того чтобы создать такую крымскую площадку, которая была бы не минской, а, например, кишиневской или брюссельской – но все равно без помощи западных партнеров нам не обойтись. Хочу напомнить, что когда-то как раз Леонид Кучма подписал так называемый большой договор с Российской Федерацией, который она нарушила. А второй документ – так называемый Будапештский меморандум, в котором в обмен на отказ от ядерного статуса нам обещали неприкосновенность и защиту. Российская Федерация также нарушила его, а от Великобритании и США мы не получили очевидной помощи и до сих пор ее ждем. Плюс есть еще две присоединившиеся к меморандуму страны – Франция и Китай. Интересно, что президент Франции Франсуа Миттеран при подписании сказал еще молодому тогда Леониду Кучме: «Молодой человек, вас все равно обманут». К сожалению, так и случилось, потому мы глубоко убеждены, что западные партнеры должны нам помогать.

– Когда же мы сможем увидеть эту международную площадку по Крыму?

– Я, к сожалению, не могу вам ответить, потому что этим вопросом занимаются наше внешнеполитическое ведомство и Офис президента. В любом случае говорить о формате и дате начала работы такой площадки будет некорректно, поскольку сейчас все в процессе.

– Какое место Крым занимает в вашем плане по реинтеграции оккупированных территорий, по сравнению с Донбассом?

– Равное. У нас оккупированные территории – это Автономная Республика Крым, город Севастополь и отдельные районы Донецкой и Луганской областей. Для меня между ними нет приоритета или разницы. Моя цель – вернуть все эти территории под контроль правительства Украины. Когда у меня был разговор с президентом и премьер-министром насчет предложения возглавить это министерство, я сразу уточнил одну вещь: что речь идет и о Крыме, и о части Донбасса. Причем тогда предполагалось, что оно будет называться «по вопросам оккупированных территорий», а я предложил добавить главное, ключевое слово – «реинтеграции». Премьер-министр Денис Шмыгаль, внося мою кандидатуру в парламент, официально это озвучил. Сейчас, если выражаться не юридическим языком, у меня три подшефных области: Херсонская, Донецкая и Луганская. Кстати, неделю назад я как раз был в командировке на контрольно-пропускных пунктах въезда-выезда «Чонгар» и «Каланчак». Я прибыл для инспекции и подписания меморандума, который предвосхищает развитие хаба на КПВВ.

– Бывший сотрудник министерства Сергей Мокренюк написал на своей странице в Фейсбуке, что, по его информации, управление по Автономной Республике Крым и городу Севастополю будет ликвидировано. Как вы можете прокомментировать это заявление?

– Сергей Мокренюк – это свободный человек в свободной стране, и свое объявление в Фейсбуке он не анонсировал и не обсуждал с нами. Поэтому мне сложно комментировать какие-то вещи, особенно учитывая, что в тексте сквозит некая обида. У меня на сегодняшний день структура министерства выстраивается так, как я ее вижу – на эффективность, на определение и выявление задач. Если сегодня у нас есть девять КПВВ, через которые въезжают граждане с временно оккупированных территорий, то это 13 миллионов пересечений в год. Из них 2,5 миллиона приходится на Крым, поэтому в данном случае не имеет значения, какое управление должно этим заниматься. Это должно быть одно подразделение, которое предоставляет качественный сервис и обеспечивает для людей нормальные условия пересечения КПВВ – от центров предоставления административных услуг до детской комнаты и автовокзала, чтобы ехать дальше. Я строю структуру министерства, исходя из направлений: инфраструктурное, социальное, защита прав человека, решение задач внутренне перемещенных лиц, образование и так далее. Наше министерство не вертикальное, а горизонтальное. Мы взаимодействуем и с Министерством образования и науки, и с Министерством здравоохранения, и с Минобороны, и так далее. Но при этом в каждой области есть представительство нашего ведомства, и задача херсонского – как раз заниматься Крымом. Мы сейчас стали выпускать уже еженедельную гражданскую сводку о том, что происходит на временно оккупированных территориях – и там есть отдельные блоки по Крыму, Донецку и Луганску. Кстати, за это наш сайт заблокирован на территории Российской Федерации.

– Ранее украинское государство выделяло материальную помощь политзаключенным. Как вы сейчас планируете поддерживать тех, кто находится под арестом на оккупированном полуострове и в России?

– После секвестра бюджета в парламенте мы закрепили за нашим министерством средства, которые позволяют работать бюджетным программам по поддержке политзаключенных и их семей. Так что мы ни в коем случае не сворачиваем эти программы, а наоборот, будем развивать. Сейчас у нас есть взаимодействие с общественными организациями и волонтерами, и я надеюсь, что мы будем усиливать поддержку политзаключенных. Конечно, для этого понадобится помощь парламента. К сожалению, мы одно из самых малообеспеченных финансово министерств, но это не значит, что у нас будут опущены руки. Мы закатали рукава и трудимся.

– Что по поводу принятия изменений в Конституцию Украины по созданию крымскотатарской национально-территориальной автономии?

– Я веду обсуждение на этот счет в том числе с представителями Меджлиса крымскотатарского народа, но не готов сейчас говорить: любой посыл, который я сейчас дам, может быть воспринят неправильно. Я все-таки юрист и люблю работать с документами. Поэтому давайте вернемся к этому несколько позже, когда я, как говорят адвокаты, буду в материале.

– Планирует ли ваше министерство мероприятия к очередной годовщине депортации крымскотатарского народа?

– Мы готовим проект совместно с представителями Меджлиса, и я сейчас впервые сообщаю вам детали: 17 или 18 мая вечером будет сделана подсветка, изображающая национальную символику Украины и крымскотатарского народа на правительственном здании. Я вас приглашаю – это будет очень знаково и правильно.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)