Холера во всесоюзной здравнице: как советские власти боролись с крымской эпидемией 1970 года

Почему в Советском Союзе полвека назад вспыхнула эпидемия холеры? Где в Крыму было больше всего зараженных? Как власти боролись с распространением инфекции и информации о ней? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии вместе с ведущей Аленой Бадюк рассказывает крымский историк Сергей Громенко.

– Сергей, как получилось, что вспышки холеры затронули крымчан в двадцатом веке, когда, казалось бы, правила личной гигиены стали общепринятыми?

– В отличие от черной оспы, окончательно справиться с холерой тогда не удалось не только Советскому Союзу, но и планете в целом. В 1961 году началась седьмая пандемия, и за следующие 20 лет было зарегистрировано свыше двух миллионов заболевших в 36 странах. По СССР холера особенно сильно ударила в июле 1970 года – по всей видимости, ее занесли через Каспийский регион из Ирана. Далее она распространилась уже на черноморское побережье Кавказа, Крым и юг Украины. К 3 августа один больной был зарегистрирован уже в Одессе.

– Как холеру обнаружили в Крыму?

– Я обратил внимание на некую злую иронию: 7 августа 1970 года ялтинская «Курортная газета» печатает заметку о том, что на городском пляже каждый день загорает или купается почти 10 тысяч отдыхающих со всего СССР. И именно в этот самый день фиксируют первый смертельный случай от холеры в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В последующие дни в городе выявили свыше 150 заболевших, и его перевели на полный карантин. Но несмотря на это, инфекция все равно вырвалась и стала массово распространяться по Советскому Союзу. Единичные случае фиксировали даже в Москве и Ленинграде, в десятках других городов.

– И как советская власть реагировала на эти вспышки?

– Советский Союз как тоталитарное государство скрывал происхождение болезни, когда это было возможно – а когда скрывать уже не получалось, власти принимали меры, причем довольно эффективные. Для борьбы с эпидемией при Минздраве была создана специальная всесоюзная комиссия с широкими полномочиями. Как я уже сказал, утром 10 августа 1970 года Керчь и ее окрестности объявили карантинной зоной: теперь въехать сюда могли только участники противоэпидемических мероприятий и люди со специальными пропусками. Выезд из города стал возможен только после обсервации – не менее чем пятидневного пребывания в специально созданных обсерваторах. Их обычно обустраивали в зданиях школ, в техникумах, в пансионатах, в пионерских лагерях и даже в железнодорожных составах. В Одессе в этих целях использовали круизные теплоходы «Шота Руставели» и «Тарас Шевченко» – там создали условия для размещения семи тысяч человек. В поездах удалось разместить 36 тысяч пассажиров. Не скажу, что это было очень комфортно, зато такие меры позволили провести через обсервацию 180 тысяч человек. Между тем в Керчи во время карантина заблокировали не только 130 тысяч местных жителей, но и 30 тысяч приезжих. Чтобы они не разбежались, карантинную зону охраняли и милиция, и армейские подразделения. Всего привлекли почти 9,5 тысяч военнослужащих, 26 вертолетов и 22 сторожевых катера. Была предусмотрена принудительная обсервация или госпитализация для тех, кто отказывался слушать врачей.

Сергей Громенко

– Неужели в этих условиях власти все еще пытались скрыть вспышку?

– И да, и нет. На раннем этапе была попытка скрыть сам факт эпидемии, но информация стала окольными путями появляться в официальных СМИ, пусть и с опозданием. В конце августа 1970 года советские газеты сообщили о локальном очаге в Астраханской области, а другие регионы упоминались только в связи с возможным проникновением холеры в будущем. Впрочем, советские граждане давно научились читать между строк. Интересно, что Радио Свобода сообщало о холере в Одессе еще в начале августа. Только 9 сентября, более чем через месяц после закрытия Керчи на карантин, крымские газеты наконец соизволили напечатать материал под названием «Вибрион в западне», где впервые признали наличие заболевших в Керчи и Одессе, однако о жертвах эпидемии ничего не сообщали – эти данные были засекречены. Несмотря на то что карантин в Керчи продолжался два месяца и затронул 160 тысяч человек, газета «Керченский рабочий» ни разу не написала о холере. Была лишь серия публикаций о борьбе с неким «острым желудочно-кишечным заболеванием», где авторы призывали людей тщательно мыть руки с мылом, пить только кипяченую воду, обрабатывать сырые и вареные овощи на различных разделочных досках. С одной стороны, газеты замалчивали факт эпидемии, а с другой стороны, печатали призывы участвовать в различных акциях по уборкам территорий, в рейдах санитарных патрулей по рынкам. Необходимость таких мер объяснялась общими фразами: мол, Крым – это всесоюзная здравница, где все надо содержать в идеальной чистоте и порядке. Естественно, керчане, сидевшие на карантине, были прекрасно обо всем осведомлены. Судя по сохранившимся секретным донесениям, приезжие были особенно подвержены панике: за август-сентябрь 1970 года было пресечено порядка двухсот попыток прорыва керченского карантинного кордона.

– Кто же были эти нарушители карантина?

– Например, 19 августа был задержан шофер местной птицефабрики, который пытался вывезти из карантинной зоны девять человек – это были приезжие. Суд приговорил его к шести месяцам исправительных работ, то есть он легко отделался. Уже 20 августа три сотни человек собрались в Керчи возле здания райисполкома с требованием либо поместить их в обсерваторы здесь, либо отправить в обсервацию по месту жительства. Далее, 21 августа четверо неизвестных похитили из пансионата на берегу Керченского пролива двухместную лодку, и им удалось сбежать. Пустую лодку нашли в Краснодарском крае, имена нарушителей не установили. В начале сентября трое рабочих Керченского судоремонтного завода переоделись в форму матросов торгового флота, проникли на паромную переправу и попытались уплыть в Краснодарский край. Их задержали и завели уголовное дело. У того же исполкома 24 августа собралось более тысячи человек: их возмущало то, что член эвакуационной комиссии якобы злоупотреблял выдачей направлений на обсервацию. Успокаивать протестующих пришлось местному партийному начальству. Кроме того, КГБ изымал письма, которые могли посеять панические настроения.

– О чем же там рассказывали?

– Вот письмо неизвестного керчанина: «В Керчи холера. Как человек заболел – через три часа умирает, зарывают где-то в степи. Плавсоставу сделали прививки, а для населения вакцины нет. Достали в Америке немного. Здесь творится ужасное». Другой неизвестный сообщает: «У нас карантин, от холеры каждый день умирает по двадцать человек, а может, и больше. Врачи говорят, что из десяти заболевших умирает пять».

– Что происходило на остальной территории Крыма?

– Судя по официальным документам, случаи заболевания были зафиксированы только среди керчан. Однако некоторые очевидцы вспоминали о случаях выявления больных на Южном берегу Крыма, где отдыхающих было больше, чем в Керчи. Так, жительница Ялты вспоминает, что холерного больного обнаружили на улице Игнатенко. Жильцов и постояльцев эвакуировали из дома куда-то за город, дом обнесли забором, чем-то окурили и накрыли серыми сетками. Следует отметить, что по путевкам в Крым ежегодно прибывало примерно полтора миллиона человек, а остальные три – так называемые «дикари», которые самостоятельно планировали свое путешествие. По всему Крыму тогда отменили заходы всех круизных судов, в том числе с иностранцами, а также аннулировали новые заезды по путевкам в здравницы, на туристические базы, в пионерские лагеря. Можно представить, как обидно было тем, кто долго ждал поездки в «Артек». Чтобы не пускать «дикарей», на въездах в Крым установили специальные посты ГАИ и разворачивали тех, кто пытался въехать на машине. Железнодорожные и авиационные билеты в крымском направлении стали продавать только при наличии крымской прописки. Тех, кто после пятидневной обсервации выезжал на автомобиле, обеспечивали топливом и питьевой водой, обрабатывали колеса специальным раствором, а овощи и фрукты изымали. Для вывоза остальных дополнительно привлекли 10 железнодорожных составов, 16 пассажирских самолетов и десятки автобусов. Стоит сказать, что технически эвакуация прошла успешно, но при таких масштабах вывезти всех все равно было нельзя – кто-то, конечно, оставался.

– То есть власти просто не могли охватить всех отдыхающих?

– По воспоминаниям ялтинской журналистки, в августе 1970 года все местные функционеры во главе с первым секретарем горкома партии лично ходили по общественным городским пляжам, объявляли через громкоговорители об обнаружении в Черном море холерного вибриона и требовали, чтобы отдыхающие срочно покинули город. Но люди не спешили уезжать. Те, кто попался, объясняли в милиции, что уже потратились на дорогу и на квартиры и потому намерены остаться до конца отпуска. При этом входы на оборудованные пляжи закрыли, развесили предупреждения. С туристами особенно не церемонились: есть даже сведения о том, что в Ялте якобы очищали пляжи от упрямых туристов с помощью пожарных брандспойтов. Правда, другие источники опровергают подобные инциденты

– Как закончилась эта холерная эпидемия?

– В целом, благодаря консолидированным действиям властей, врачей и военных, потенциальная опасность не переросла в широкомасштабное бедствие. Холеру удалось локализовать на юге. В целом в СССР по официальным данным умерло меньше процента от всех заболевших, то есть менее сотни человек. В Крыму смертельные случаи зафиксировали только в Керчи – шесть человек на 9200 зараженных и прошедших обсервацию. Конечно, все историки относятся к советской статистике настороженно, но альтернативные данные нам взять просто неоткуда. Возможно, власти и скрыли что-то. В итоге эта холерная эпидемия оказалась последней, хотя в течение следующих 30 лет в Украине было отмечено более 20 локальных вспышек заболевания. Так, в 1994-1995 годах от холеры умерло 10 жителей Крыма при 193 заболевших. В целом во всем мире все успешнее борются с холерой и другими кишечными заболеваниями, хотя полностью от нее так и не избавились.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)