Перед Хмельниччиной. Всеобщий разлад

Специально для Крым.Реалии

В 1626-1627 годах крымско-украинский союз прекратил существование в качестве целостного соглашения. Какая-то часть казаков воевала на стороне хана, а другая – против него. Да и в самом Крыму непонимание между братьями-соправителями достигло критического предела.

Продолжение, предыдущую часть цикла читайте здесь.

22(12) декабря 1625 года большое войско, состоящее из крымских татар и буджакских ногайцев, двинулось на Речь Посполитую (московские источники доводят их число вплоть до 80 тысяч, но это явное преувеличение, поляки писали о 15-20 тысячах). Возглавлял поход сам хан Мехмед III Герай и протурецки настроенный нуреддин Азамат Герай. Вместе с ними находились и казацкие «выписчики» из нового реестра (сохранилось письмо очевидца – казака Алексея Гордиевича – о переходе за две недели до православного Рождества на службу к Шахину Гераю первых 10 казаков, а через некоторое время двое посланников призвали калгу выступить против короля Сигизмунда ІІІ).

В январе 1626 года крымская армия перешла Южный Буг и прошла Подолье, Галицию и Волынь, а некоторые отряды дошли даже до польских земель. В условиях продолжающейся войны со Швецией это нападение оказалось довольно болезненным. Протесты из Варшавы в Стамбул были отклонены, мол, Сигизмунд так и не обуздал казаков, а поминки хану явно недостаточны – за полгода вместо ожидаемых трех. Кроме того, османская канцелярия уверяла королевское правительство, что хан напал самовольно, без султанского согласия.

Но это была ложь. Шахин Герай не просто не принял участия в походе, он еще и сообщил о нем польскому гетману Станиславу Конецпольскому, приложив к своему письму султанский фирман. Весть эта пришла с определенным опозданием, однако теперь гетман и коронный стражник (что-то вроде главного пограничника) Стефан Хмелецкий были подготовлены. Собранные ими войска (9-13 тысяч бойцов), в составе которых тоже были казаки, отправились наперерез армии хана.

Юзеф Брандт, «Битва казаков с татарами»

Мехмед, не решившись на битву, повернул назад. А чтобы на обратном пути его не перехватили коронные войска, он решил отступить через Днестр в турецкую Молдову. 21 февраля нового стиля крымцы переправились через реку, но бросили обоз с 4 пушками и множеством захваченных пленников. Однако самые большие потери пришлись на саму переправу, потому что как раз начался ледоход, и тысячи воинов утонули. В середине апреля армия вернулась в Крым.

Свою выгоду из польско-турецкого обострения попытались получить нереестровые украинские казаки и донцы. Еще в марте 400 запорожцев и донцев отправились с Дона под руководством запорожского полковника Алексея Шафрана на Трапезунд и взяли его штурмом. Сразу после этого Шафран организовал еще одно нападение, но вчетверо меньшими силами и без особых достижений. Третий поход в апреле пришлось прервать из-за шторма и отступить на Сечь.

В самом Запорожье большому походу помешал казацкий гетман Михаил Дорошенко. Весной он выбрался на Сечь, поставил там гарнизон из реестровцев, а все «чайки», до которых смог дотянуться, уничтожил. В Стамбуле ожидали возмездия за ханский поход – рассказывали, что поляки разрешили казакам собрать 400, 700 или даже 1000 «чаек» и сжечь османскую столицу дотла. В реальности в рейд на Босфор в мае выбрались 60 казацких судов, из которых 15 были потеряны. Большинство запорожцев вернулись домой, только один или два отряда несколько задержались – в конце июля нового стиля был сожжен Карахаман, возле которого произошла несчастливая прошлогодняя битва, а в августе 12 «чаек» были настигнуты турками в устье грузинской реки Риони (касаются эти известия одной флотилии или двух разных – неизвестно).

«Запорожские суда». 1900 г. Художник Афанасий Сластион. Рисунок по Д. Ровинскому и Г. Боплану

Теперь уже империя должна была нанести ответный удар – и весной султан Мурад IV приказал крымцам повторить поход. Однако на этот раз сопротивление Шахина было таким, что ни он сам, ни хан не сдвинулись с места, только ногайский бей Кан-Темир с сыновьями в конце мая опустошал Подолье, но не слишком удачно.

26(16) августа 1626 года Шахин прислал запорожцам письмо, из которого мы узнаем, что казацко-татарское сотрудничество не прерывалось: «Я басурманин, но я свою присягу соблюдаю – писал он. – А то ваше товарищество, которое при мне есть, когда со мной на черкесов ходили, какие побиты, какие умерли, а другие обасурманились, а иные и сейчас находятся при мне». Шахин просил разрешить рядовым запорожцам вербоваться к нему на службу, за это закрывал глаза на разграбленные казаками села и напоминал о возможности свободной торговли солью. По московским данным, на протяжении 1625-1626 годов не менее 500 запорожцев участвовали в военных экспедициях калги.

В том же августе Конецпольский с большинством войск отошел на шведский фронт. Кстати, где-то в это время начались и шведско-украинские переговоры. Сначала казаки предлагали Сигизмунду III вывести чайки в Балтийское море для войны со шведами, но затем сами шведы поощряли казаков выйти на Балтику для войны против поляков. Все эти разговоры продолжались до 1631 года и закончились ничем.

Тем временем из Стамбула в Крым пришел еще один султанский фирман о нападении на Речь Посполитую. Более того, король Швеции Густав Адольф призывал крымского хана совершить поход, предложив утроить поминки, если он займет польский престол. Перспектива не вызвала ожидаемого энтузиазма, поскольку Мехмед и Шахин остались дома. Однако крымское немалое войско повел нуреддин Азамат, а к нему присоединились сыновья Кан-Темира. Совместные силы насчитывали от 20 до 40 тысяч человек.

Во второй половине сентября Азамат ударил непосредственно на Киевщину и стал лагерем под Белой Церковью. Коронного войска и магнатских отрядов было всего 3 тысячи солдат, зато Дорошенко привел от 1,5 до 6 тысяч казаков. Часть крымцев разъехалась жечь окрестности, и Хмелецкий, не дожидаясь их возвращения, 9 октября (29 сентября) 1626 года атаковал лагерь и захватил его. Преследование беглецов продолжалось несколько часов, затем польско-украинское войско вернулось назад, и разбило поодиночке остальные отряды, которые шли на соединение с главными силами. Позже неподалеку от Фастова были наголову разгромлены сыновья Кан-Темира. Польские реляции говорят о 1000 убитых и 1200 пленных крымцах и ногайцах и только о 40 убитых своих. Даже если эти цифры неточные, они хорошо показывают соотношение потерь. 29(19) октября остатки крымских войск вернулись домой.

Юзеф Брандт, «Запорожский лагерь». Национальный музей в Варшаве

Неизвестно, повлияло ли это фиаско, или просто произошло несчастное стечение обстоятельств, но примерно в это же время черкесский род Беслене вышел из послушания хану и отказался платить ему дань. В феврале 1627 года Мехмед взял с собой 10 тысяч крымцев и ногайцев и отправился на Северный Кавказ. Там хана уже ждали черкесские союзники во главе с его тестем Гази-беем. Но не успели войска соединиться, как предводитель ногайцев Салман-Шах-мирза застрелил Гази-бея из-за давней кровной вражды, а затем вместе со своими отрядами немедленно бросился бежать.

Разгневанный Мехмед приказал Шахину задержать Кан-Темера – сюзерена Салмана – и спросить с него за кровь родственника. Однако в последний момент тот буквально в одном кафтане, бросив все, ускользнул и поскакал с ближайшим окружением в Буджак. Калга 20(10) мая отправил за ним безуспешную погоню, а затем пленил родственников Кан-Темера и объявил, что предаст их злой смерти, если ногайский бей не вернется. Тот отказался, и тогда Шахин заживо сжег его семью, включая беременную жену. После этого войны на истребление уже было не избежать.

Проглотив обиду на султана, Кан-Темир обратился к Стамбулу с предложением свергнуть мятежных братьев, и предложил свои услуги по их поимке. Возможно, именно в это время в османскую столицу приехал и крымский нуреддин, отрекшийся от своего хана. И тогда же, в июне, из небытия вынырнул бывший крымский правитель Джанибек Герай, пообещав султану в случае возвращения на трон немедленно пойти войной на Персию.

Однако Мурад IV пока не решился разделаться с Мехмедом и Шахином. Еще в конце прошлого года хан направил в Стамбул посланника с идеей восстановления в нижнем течении Днепра двух крепостей для препятствования казачьим морским походам. Османское правительство радостно откликнулось – и начало собирать по всей империи материалы и рабочих. Масло в огонь подлили и запорожцы, совершив весной (не позднее мая) небольшую экспедицию под Очаков на 60-80 «чайках».

Ни польскому правительству, ни казакам перспектива появления новых турецких крепостей не казалась утешительной, но доводить до открытой войны с Османской империей никто не желал. Когда 15(5) июля 1627 года капудан-паша Гасан Фирари прибыл в Очаков и намеревался двигать вглубь украинских земель, Хмелецкий с пограничной стражей и казаками преградил ему дорогу. Переговоры, как прямые, так и через посредство молдавского господаря, продолжались несколько месяцев, и закончились в середине сентября. Паша отказался от плана строительства крепости на османском берегу Днепра и подтвердил запрет крымцам нападать на Речь Посполитую в обмен на аналогичный запрет в отношении казаков. Впрочем, как обычно, это соглашение ничего не стоило – уже в ноябре запорожцы совершили еще один морской рейд, а какой-то небольшой крымский отряд тогда же был разбит казаками в степи.

На крымском берегу дело окончилось восстановлением небольшой крепости Ислам-Кермен. Хан достиг желаемой цели – усилить напряжение в польско-турецких отношениях, благодаря чему повысил свою значимость. Однако чрезмерное укрепление османского присутствия в Причерноморье в его планы не входило. По сообщениям московских посланцев в Крыму, хан жил с султаном «ни в мире, ни в брани», и более того, договаривался с Московией о союзе против Речи Посполитой, заявляя вслух, что намерен разгромить запорожцев, и призвал царя поступить так же с донцами. Калга же продолжал питать надежду в союзе с казаками победить Кан-Темира.

Оба брата активно готовились к войне и для этого проводили реквизиции имущества своих богатых подданных. Мехмед выслал к Сигизмунду письмо (полученное 15(5) декабря), в котором потребовал выплатить поминки за семь лет. Король даже не ответил. Запахло новой войной – в январе 1628 года Хмелецкий рассылал письма шляхте, предупреждая ее о крымской угрозе. Однако в тот раз война разразилась в другом месте – и неожиданно продемонстрировала жизнеспособность крымско-украинского союза.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrdfifckwgzffw.azureedge.net/ ​Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.