Перед Хмельниччиной. Первые недопонимания

Специально для Крым.Реалии

Год 1625-й должен был стать для казаков и крымцев временем триумфа. В планах были совместные походы против московского царя и османского султана. Однако внутренние противоречия и внешние угрозы, напротив, привели к значительному недопониманию между союзниками.

Продолжение, предыдущую часть цикла читайте здесь.

На крымско-московской границе росло напряжение. Первое русское посольство в правление Мехмеда III Герая прибыло в Крым еще в мае прошлого, 1624 года. Список спорных вопросов включал, как всегда, нападения донских казаков на полуостров и нерегулярную выплату царским правительством традиционных поминок. Хан принял посланников сдержанно, но поклялся поддерживать мирные отношения с соседом. Калга же, Шахин Герай, демонстративно отказался сделать это, а потом еще и ограбил посольство, мотивируя это компенсацией недоимок. А в августе Шахин захватил в Керчи в плен следовавшего в Стамбул московского посла и возвращавшихся из Москвы турецких послов – калга заподозрил их в подготовке российско-турецкого соглашения против Крыма. Часть посольства была перебита во время штурма, остальные распроданы на рынках, а всех послов казнили в Карасубазаре. Россия тогда проглотила оскорбление.

И вот 25(15) апреля 1625 года новые посланники предстали перед глаза Шахина. Тот обвинял их в отсутствии борьбы с нападениями донцов, которые той весной уже успели разорить приморские деревни под Гезлевом (Евпаторией). Послы отвечали, что цари над казаками не властвуют. Калга возразил: «Слушайте меня, что я стану говорить. С черкасами я помирился, и они сейчас у всего Крыма по морю ходят, а плохого ничего не делают. А у нас с вами что за мир – вы приходите за миром, а казаки донские, приходя, воюют непрерывно». Затем Шахин напомнил московитам об убийстве в Астрахани его отца Саадета Герая и, разгорячившись, разорвал царское письмо, а самих послов и переводчика велел драть за бороды. На этот раз все кончилось лучше – насильно напоив гостей вином и надев халаты, калга отослал их прочь.

Гезлев (Евпатория), мечеть Джума Джами

Однако эта встреча стала толчком для подготовки большой войны с Россией. Шахин собрался направить Кан-Темира для отвлекающего удара по южным московским землям, а самому в это время напасть на Астрахань. После получения города калга планировал спуститься на Дон и разогнать тамошних казаков. Для штурма требовалась соответствующая пехота, поэтому Шахин обратился за помощью к запорожцам. На Сечи вспыхнули дебаты о целесообразности такой походки, но, в конце концов, 800 желающих оттуда с пушками прибыли в Крым.

Впрочем, экспедиция так и не состоялась, потому что вскоре между Шахином и запорожцами возникло серьезное недопонимание. В мае казаки совершили два морских похода: первый вскоре закончился с незначительными результатами (освободили немногих пленников), зато второй встряхнул всю Турцию. С востока в море вышли донцы невиданными ранее силами – 2 тысячи человек. Они отправились непосредственно к Трапезунду и оказались там первыми. Запорожцы должны были выступить одновременно с запада и объединить силы с донцами, но в последний момент решили перед тем потрепать окрестности Стамбула. Османский флот попытался им помешать, но безуспешно. Сжегши 250 сел вдоль побережья, запорожцы подошли к Трапезунду, который уже штурмовали донцы.

После четырехдневных боев объединенные казацкие силы взяли город, кроме цитадели, но затем подоспели турецкие галеры. Со значительными потерями казаки отступили, а отплыв подальше, после взаимных обвинений, вступили в бой: «И у черкас с донскими казаками был бой меж себя за то, что казаки-де донские поспешили прийти под город прежде их, и атамана донского лучшего убили, и после боя разошлись».

Запорожцы прибыли под Гезлев накануне 21(11) мая и там обвинили Шахина в прямой измене: «Шан-Герай-царевич отпускал нас из Днепра турецкие города воевать, а сам к туркам послал весть, что мы идем». Именно этим казаки объясняли неожиданную атаку османского флота. Не дожидаясь возвращения на Сечь, запорожцы переизбрали старшину – свергнув тех, кто заключал соглашение с калгой несколькими месяцами раньше.

Юзеф Брандт, «Запорожский лагерь». Национальный музей в Варшаве

Крым охватила тревога перед неизбежным, казалось, разрывом союза и войной с казаками. Под Гезлев стягивались крымские отряды, а в запорожский лагерь отправились подводы с припасами. Наконец прибыл сам Шахин и отговорил казаков от штурма города. Современники уже не надеялись на сохранение крымско-украинского союза, а уже позже, в июне, из Сечи пришло письмо, в котором запорожцы перечисляли свои оскорбления и угрожали походом в Крым. Гарнизон Ор-Капу (Перекопа) пришлось усилить. Впрочем, в тот раз обошлось.

События следующего месяца скрыты в хаосе источников. Можно лишь предположить, что часть решительно недовольных запорожцев с новыми атаманами во главе вернулась на Сечь, а остальных Шахин уговорил продолжать поход: «чтобы они пошли на море под турецкие города, а он пойдет под турецкие города полем». Во всяком случае, казаки в июле овладели Синопом и простояли там несколько недель. Оттуда они двинулись в Стамбул, но османская столица на этот раз была настолько укреплена, что казаки миновали ее, даже не попытавшись «окурить порохом».

Отчаявшись догнать «чайки» в открытом море, адмирал Реджеб-паша повел свои 43 галеры напрямую к Очакову, надеясь перехватить запорожцев на обратном пути. И хотя ему пришлось ждать долго, в первых числах августа нового стиля он был вознагражден – недалеко от крепости Кара-Кермен (Карахарман, в современной Румынии) он натолкнулся на казаков. Вспыхнула жестокая битва. Вопреки фантастическим рассказам турецких хронистов, она была скромной по масштабу – не более 130 «чаек» – и закончилась не так уж фатально для украинцев. Достоверно известно о 17 захваченных «чайках» и 270 пленных. Однако в Стамбуле осенью устроили по случаю победы торжественный триумф.

Тем не менее, буквально через три дня после битвы запорожцы разгромили в устье Днепра еще одну турецкую флотилию и вернулись на Сечь примерно 25(15) августа.

Историко-культурный комплекс «Запорожская Сечь». Запорожье, остров Хортица, 6 октября 2020 года

Между тем, майский разгром Трапезунда дал возможность Стамбулу убить двух зайцев одним выстрелом – наказать Польшу за халатность в казацком вопросе и проверить лояльность крымского хана. В июле к Кефе подошел мощный османский флот, привезя нового наместника и подкрепление для гарнизона. Узнав о приходе кораблей, Шахин со своей гвардией отправился к Днепру, призывая себе на помощь ногайцев, и ночевал на лодках, готовый к разным неожиданностям. Мехмед же наоборот, вышел к туркам с приветствиями и уверениями, что против султана он не воюет. Но в тот раз речь шла о другой войне.

С самого начала года Мурад IV неоднократно требовал от Мехмеда и Шахина выступить в поход на персидского шаха Аббаса I, но каждый раз получал отказ – мол, крымские войска нужны дома для защиты собственных границ от поляков и донцов. На самом же деле Шахин поддерживал с шахом дружеские отношения – сохранилось письмо, в котором тот уверял, что не поможет султану в войне, и называл себя «рабом шаха». Однако именно на официальном оправдании в Стамбуле и решили подловить крымского правителя.

Султан потребовал немедленно двинуться в поход против Сигизмунда III, чтобы наказать того за частые нападения запорожцев, особенно за последний. Тогда Мураду станет понятно, что хан – на его стороне, да и границы ханства будут в безопасности. Если же Мехмед и Шахин хотят быть вместе с поляками и казаками против султана, он готов к войне. Разрывать только что заключенный с Речью Посполитой мир хан не хотел, и решил потянуть время, пожелав официального приглашения в поход. Стамбул ожидал такого фортеля, и уже в августе в Крым прибыл чауш с драгоценной саблей, кафтаном и султанским фирманом. Мехмед, не спеша, созвал беев на совещание, на котором время похода было отложено до появления на реках первого льда.

Ян Матейко, Польша. «Царь Шуйский и его братья перед королем Сигизмундом III в Сенатской палате Королевского замка в Варшаве». Без даты

Параллельно ухудшались польско-украинские отношения. Узнав о первом морском походе, правительство в середине июня прислало на Сечь комиссара, который строго запретил такие вещи под угрозой военной силы. Сам король в письме 20 июля еще раз подчеркивал условия соглашения с запорожцами. Он хотел, чтобы казаки не покидали мест, определенных для их пребывания, подчинялись юрисдикции польского гетмана и местных властей, не вмешивались в религиозные дела, не принимали на Сечи беглецов из других государств и не завязывали с этими государствами никаких контактов без согласия монарха. Однако требования Варшавы были проигнорированы. В августе 500 донцев и небольшое количество запорожцев совершили вылазку под Очаков: сначала им способствовала удача, они разбили турецкую эскадру, но во время безуспешного штурма города понесли серьезные потери, а потом еще и попали в шторм, хотя это не помешало им на обратном пути сжечь Килию.

Видимо, это стало последней каплей, и в середине сентября польский гетман Станислав Конецпольский с 8 тысячами солдат отправился к Днепру. 11(1) октября коронное войско подошло к Каневу. 3 тысячи тамошних казаков отступили с боями в Черкассы, где соединились с 2 тысячами побратимов. Не имея возможности сражаться, украинцы спустились еще ниже за Крылов, к реке Цыбульник, где расположились лагерем. Оттуда их старшина неделями переписывалась с Конецпольским, призывая дождаться прибытия из Запорожья гетмана Марка Жмайла и решить дело миром. Тот согласился.

И вероятно именно в это время казацкие гонцы добрались до Бахчисарая, где предложили Мехмеду совместно выступить против поляков. Хан ответил согласием… но так и не пришел. Мы уже не узнаем, не успел он подготовиться или не считал себя обязанным соблюдать соглашение, заключенное его братом, однако казакам довелось биться своими силами.

В конце октября Жмайло подошел с главными силами, но и Конецпольский получил подкрепление. Поляков было до 18 тысяч, казаков – более 20, но они были хуже вооружены, и к тому же самые опытные товарищи еще не вернулись из морского похода. Тем не менее, после коротких переговоров польские требования были отвергнуты.

Тогда 29(19) октября произошло сражение, после которого украинцы отступили еще ниже, на сильные позиции у Курукового озера. Несколько польских попыток взять казацкий лагерь провалились, и стороны возобновили переговоры. 5 ноября (26 октября) непримиримого Жмайла свергли с гетманства, поставив на его место Михаила Дорошенко, и в тот же день в польском лагере было подписано перемирие, а на следующий день украинцы в своем лагере присягнули соблюдать мир.

Андрей Серебряков. «Гетман Петр Сагайдачный и Михаил Дорошенко перед Арбатскими воротами Москвы. Октябрь 1618».

По Куруковскому соглашению Речь Посполитая объявляла амнистию казакам. Запорожский гетман должен был получить подтверждение у коронного гетмана. Количество реестровых казаков увеличивалось до 6 тысяч, их предыдущие права и привилегии подтверждались (но только на государственных землях), а плата повышалась. Однако запрещались походы на море и какие-либо войны с соседями, а все «чайки» должны быть сожжены. Казаки не имели права вступать ни в какие соглашения с другими государствами.

Первый крымско-украинский союз был де-юре упразднен. Оставалось проверить, продолжал ли он действовать де-факто.

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции

Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://krymrdfifckwgzffw.azureedge.net/ ​Также следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.