Массовый голод 1921-1923 годов в Крыму и в целом в Украине, вызванный Гражданской войной и политикой продразверстки, оказался несколько в тени Голодомора. Но для полуострова именно он стал самой кошмарной страницей в новейшей истории.
(Внимание, материал содержит шокирующие подробности!)
Новообразованная советская власть в Крыму в первые годы своего существования столкнулась с тяжелейшей проблемой, которую она сама же и породила – массовым голодом.
Предпосылки голода 1921-1923 гг. были заложены еще в конце 1920 года. Во-первых, полуостров, ставший последней ареной противостояния белых и красных, был разорен как собственно боевыми действиями, так и реквизициями обеих сторон. За годы Гражданской войны количество посевных площадей уменьшилось на треть, а урожайность упала вдвое. На 25% сократилось поголовье крупного рогатого скота. Как минимум 100 тысяч человек погибли или бежали с полуострова. А число нахлебников все возрастало. Мирсаид Султан-Галиев, один из руководителей Наркомата по делам национальностей России, писал наркому Иосифу Сталину 14 апреля 1921 года: «Второе, что создало ненормальные условия в Крыму, – это его экономическое обескровливание, искусственно созданное Южным фронтом. После завоевания Крыма на этой маленькой территории пребывало целых 6 армий: Первая и Вторая конные армии Буденного, армия Махно, шестая и четвертая и еще какие-то из армий. Все они питались за счет Крыма и каждая из них, покидая Крым, увозила с собой очень большое количество «трофейных продуктов», а также лошадей и т.д. Отдельные красноармейские отряды занимались грабежами, и никто их от этого не мог остановить».
Мирсаид Султан-Галиев с женой Фатимой
Во-вторых, вместо того, чтобы дать краю оправиться от разрухи, победители-большевики с усиленной энергией взялись внедрять тут военный коммунизм. На Крым были наложены совершенно нереальные нормы продразверстки. Планировалось вывезти 2 млн пудов продовольственного зерна и еще почти 5 млн пудов кормового и фуража – почти столько же, сколько и в 1917 году (7,5 млн). В реальности же за весь 1921 год удалось собрать всего 1,8 млн пудов, в 10 раз меньше, чем в 1918 году! Продразверстка, вызвавшая массовые крестьянские волнения по всей России и Украине, 21 марта 1921 года была заменена продналогом – почти вдвое меньшим. А в Крыму она продержалась до 1 июня.
В-третьих, продразверстка и т.н. «изъятие излишков» вызывали сопротивление местных жителей – вооруженная борьба в Крымских горах продолжалась до 1923 года. Султан-Галиев писал: «Незаконные реквизиции, конфискации и изъятия стали обычными явлениями… Возникнув и начавшись в Центре (Симферополь), оно быстро перекинулось затем в провинцию и в некоторых местах превратилось в хроническую болезнь. Проводилось оно страшно неорганизованно и напоминало собой скорее грабеж, чем «изъятие». Отбирали буквально все – оставляли лишь пару белья. Мне самому пришлось быть свидетелем такого «изъятия» в г. Алупке. Все партийные и советские работники были заняты этой работой. Учреждения не работали. «Изъятие» производилось вооруженными отрядами красноармейцев. Красноармейцы почему-то все были пьяны». Выступления в селах вызывали карательные акции чекистов, которые, в свою очередь, усиливали сопротивление.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: 100 лет без примирения: Крым и революция. Эпилог: уроки для современностиВ-четвертых, 1134 конфискованных имения новая власть не раздала безземельному крестьянству, доля которых достигала 40%, а превратила в совхозы. Производительность труда в них, разумеется, была гораздо ниже.
Ну и в-пятых, на свободную торговлю был наложен запрет, так что крымчане из более пострадавших районов не могли поехать за едой в менее пострадавшие. Крестьянин, вывозящий продукты на рынок, объявлялся «самым смертельным врагом Советской власти и рабоче-крестьянского дела». Городской базар в Симферополе в начале апреля был со стрельбой разогнан особым отделом 4-й армии, у задержанных отбирали все имущество вплоть до обручальных колец.
И как будто бы этого мало, сначала зима 1920/21 года выдалась малоснежной, а затем весной 1921 года началась ранняя засуха. Погибло 42% всех посевов. Скот падал от бескормицы и болезней.
В результате, свидетельствовал Султан-Галиев, «продовольственное положение ухудшается изо дня в день. Весь южный район (потребляющий), населенный преимущественно татарским населением, в настоящее время буквально голодает. Хлеба дают лишь советским служащим, а остальное население, как в городах, так и в деревнях, абсолютно ничего не получает. В татарских деревнях наблюдаются уже случаи голодной смерти. Особенно усиливается детская смертность. На областной конференции женщин Востока делегатки-татарки указывали, что татарские дети «мрут, как мухи».
Крымскотатарское село Отуз, 1936 год
Однако на первом этапе советская власть даже не обратила внимания на проблему – ее гораздо больше занимал голод в Поволжье, уже охвативший 25 млн человек. В качестве же лекарства Владимир Ленин 9 июля 1921 года предлагал взять оттуда в армию 500 тысяч человек и разместить их в Украине, «чтобы они помогли усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особенно ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян». Для координации действий российской власти 18 июля был создан Помгол – Центральная комиссия помощи голодающим.
КрымЦКПомгол возник 1 декабря 1921 года. В городах открывались столовые для голодных, детей забирали из сел в приюты, а безработных привлекали к общественным работам за еду. Но ситуация продолжала стремительно ухудшаться. Государственных денег не хватало. По 60% крестьянских хозяйств остались без скота и без инвентаря, а 30% – вообще без посевного материала, который часто изымался в погоне за нормами продразверстки. В результате в начале 1922 года голод приобрел катастрофические масштабы.
В Докладе о деятельности Крымской Чрезвычайной комиссии за 1922 год описано положение в январе: «Базары почти всех городов Крыма наполнены нищими и голодными, которые открыто просят хлеба. Одновременно с этим со всех округов поступают сведения об угнетенном настроении среди рабочего населения, причем были зарегистрированы случаи выступления на базарах и разгрома лавок… Попутно с голодом и нищетой развиваются эпидемические заболевания, так как население вынуждено питаться всевозможными суррогатами и недоброкачественными продуктами. Сильнее всего развит сыпной тиф, затем скарлатина и натуральная оспа. Наиболее неблагополучным районом следует считать Севастополь».
Лавка шорника. Бахчисарай, 1920-ые годы
Суточные сводки КрымЧК фиксируют стремительную деградацию общества. 4 февраля: «Население собирает отброски кожи, разворачивает их и ест». 16 февраля: «Население ест кошек и собак». 3 марта: «Ужасы голода начинают принимать кошмарные формы. Людоедство становится обычным явлением». 5 марта: «население начало питаться травой и улитками». 11-12 марта: «Отец зарезал своих двух малюток и съел их вместе с женой. Третьего зарезать не успел, так как был арестован; в убийстве сознался и после умер». 13 марта: «Голодные массы в большом проценте питаются воловьей и овечьей кожей, также забирая из кожевенных заводов отбросы, побывавшие в обработке и извести». Счет пропавших детей пошел на десятки в каждом городе, в Карсубазаре в апреле нашли целый склад с 17-ю засоленными трупами, преимущественно детскими. За людоедство полагался расстрел. Иногда местное население предавало каннибалов самосуду – так в марте двоих братьев сожгли в их доме заживо.
При этом практически еженедельно отмечалось бессилие властей, например 15 февраля: «Компомгол в большинстве районов развивает слабую деятельность, главным образом из-за отсутствия достаточных средств, но там, даже где помощь голодающим оказывается, то она до того ничтожна, что является каплей в море общей нужды».
16 февраля 1922 года, когда голодал каждый третий крымчанин, а ежедневная смертность на полуострове исчислялась сотнями человек, Президиум ВЦИК РСФСР признал всю территорию Крыма «голодающей». Выдающийся религиозный философ о. Сергий Булгаков, живший тогда в Ялте, записал 11 марта 1922 года в дневнике: «Теперь просто оставаться живым, то есть ежедневно пить и есть, среди этих умирающих от голода людей есть грех и преступление».
о. Сергий Булгаков
Особенно пострадали крымскотатарские села в тех районах, где не было зернового хозяйства. В докладе секретаря Крымского обкома партии Юрия Гавена на VI областной конференции РКП(б) 13-16 марта 1922 года говорилось: «Голод тут проявился в очень резких формах, он не уступает голоду в Поволжье. Но он не так бросается в глаза, как бросается в Поволжье… Крымские татары так связаны со своим селом, что даже голод не может их выгнать оттуда. И они тихо умирают в своих селах... порядка 70% всего числа голодающих – татары».
Урожай 1922 года был столь же плох. Сказалось не только отсутствие посевного материала и нехватка рабочих рук – в тот год на Крым обрушились проливные дожди и нашествие саранчи. По одним данным собрали всего 1,7 млн пудов, по другим – 4,8 млн, но в любом случае этого было недостаточно. Потребность в хлебе полуострова оценивалась в 21-22 млн пудов.
Голоду естественным образом сопутствовали эпидемии сыпного и брюшного тифа. В докладе работницы Наркомата просвещения Екатерины Багатурьянц от 20 марта 1922 года говорилось: «Все смены сестер хворают сыпным тифом… Нет дров, нет белья, нет одеял… Нельзя обмывать овшивевших детей… Детям некуда выходить, и все нечистоты валятся в кучу во дворе… Коллектор рассчитывался на 45 детей, а в помещении находятся 550 детей. Все болеют заразными болезнями, и масса умирает. Смертность 30 детей в каждом очаге ежедневно». Эпидемии свирепствовали до весны 1923 года.
Неспособность справиться с голодом вынудила советскую власть пойти на беспрецедентные меры. Так 2 августа 1921 года Совнарком обратился к мировому сообществу: «Российское правительство примет любую помощь, из каких бы источников она не поступила, совершенно не связывая ее с существующими политическими отношениями». 9 февраля 1922 года для закупки продовольствия в США власти выделили более 12 млн долларов. Но деньги надо было где-то брать, и 16 февраля ВЦИК принял постановление об изъятии церковного имущества. Началось ограбление храмов и мечетей по всей стране, отмечено более 1400 столкновений, репрессировано более 10 тысяч человек. Именно тогда и появился знаменитый антицерковный плакат «голод-паук».
Плакат 1922 года. Показаны зоны голода – Поволжье и Крым
Важнейшую роль в стабилизации ситуации сыграла благотворительная Американская администрация помощи (ARA). Она внесла для закупки продовольствия более 40 млн долларов (правительство США – более 20 млн) и она же обеспечила его доставку в Россию и создание столовых. Если к 1 июня 1922 года советских столовых для голодающих было открыто 7 тысяч, то американских – 9,5 тысяч.
Аналогичная картина наблюдалась и в Крыму. Местный Помгол в 1922 году закупил 90 тысяч пудов хлеба и 20 тысяч пудов фуража, а ARA предоставила 125 тысяч пудов зерна и 1200 пудов сала. Сводка ЧК за 2 марта: «Разгрузка американского зерна в Феодосии идет энергично, вчера разгружено 47 вагонов, а всего с прежними 51 вагон. Работы производятся до 5 часов утра, при разгрузке наблюдается кража кукурузы. Красноармейцами охраны за ночь задержано 9 человек». Помощь оказывала и еврейская благотворительная организация «Джойнт». Свой вклад в спасение людей внесли миссии Фритьофа Нансена, американские квакеры, немецкие меннониты, зарубежные мусульманские благотворительные общества. Однако ряд организаций были закрыты чекистами за якобы пропаганду буржуазных ценностей. К 1 сентября 1922 года американцы ежедневно кормили 117 тысяч взрослых, 42 тысячи детей и 3000 больных. Но при этом в конце 1922 – начале 1923 года постоянно голодало 230 тысяч крымчан. Лишь в марте-апреле 1923 года ситуация выровнялась – удалось кормить уже по 180-200 тысяч голодных, них 2/3 – детей. Всего же за февраль 1922 – май 1923 года на полуострове было распределено 970 тысяч пудов хлеба – в 20 раз меньше нужного.
Сотрудники ARA кормят детей во время голода в России 1921-1922 гг.
Лишь с получением урожая 1923 года – 9 млн пудов по одним источникам и 13 млн по другим – голод удалось преодолеть. Еще 19 октября Помгол был заменен на Последгол – Центральную комиссию при ВЦИК по борьбе с последствиями голода. Последгол был ликвидирован в Крыму 16 августа 1923 года.
Трагедия нанесла колоссальный урон Крыму. Население за два года сократилось с 720 до 570 тысяч человек, из них 100-110 тысяч погибли от голода и эпидемий, остальные были эвакуированы или бежали сами. Наибольшую долю погибших – 75-76% – составили крымские татары, хуже всего обеспеченные землей и получавшие меньшую поддержку советской власти. Также и относительная смертность была самой высокой среди крымских татар – около 24%, русские потеряли 16 %, немцы – около 4%. Лишь к 1926 году полуострову удалось восстановить численность населения.
Катастрофа, спровоцированная, а затем преодоленная большевиками с огромными жертвами, привела к упрочению их власти по всей России, Украине и в Крыму.