«Угрожали вторжением»: можно ли было ограничить «аппетиты» России в Крыму в 2014 году?

В 2014 году Россия запугивала и шантажировала политическое руководство Украины широкомасштабным вторжением, говорит генерал Виктор Назаров. Однако он сомневается в том, что эта угроза была реальной. По его мнению, решительные действия 27 февраля 2014 года в Крыму остановили бы захват полуострова. Назаров утверждает, что Генштаб в 2014-ом не получил ни одной директивы от Александра Турчинова на применение ВСУ. Стоило ли рисковать во время оккупации Крыма?

Это третья часть интервью с генералом Виктором Назаровым. Первую читайте здесь, вторую ‒ по этой ссылке.

«Надо было «выкуривать» спецназ из парламента Крыма»

‒ Как вы думаете, был ли шанс удержать Крым, если бы ВСУ дали отпор или продемонстрировали силу?

‒ У нас были перехваты, из Москвы были указания этому крымскому активу. Думаю, что это было либо непосредственно из администрации президента России, либо из российского генштаба. Если будет сопротивление, если будут потери, то не настаивать, отходить. У них не было однозначно определенного способа ведения этой операции, при любых потерях заканчиваем.

Я уверен, если бы придавили этих российских спецназовцев, которые захватывали парламент 27-го февраля 2014 года, если бы их «выкурили» оттуда, если бы сожгли или расстреляли, был бы какой-то политический резонанс. Но дальше они бы уже не двигались, или же аппетит свой очень ограничили. Но кто-то должен был принять это решение.

Российские военные без опознавательных знаков в парламенте Крыма, Симферополь, ночь с 26 на 27 февраля 2014 года

Армия может быть нашпигована современным оружием, может иметь все, что хочешь, но не будет одного, ключевого лица, которое скажет: «Вперед». И все это останется кому? Противнику. Как оно осталось в Крыму. Готовы мы были бы на 100 процентов, на 70 или, как были, на 40, ничего бы там, в Крыму, не было, если бы было принято решение.

Потому что решение ‒ это основа управления. Если его нет, то и остального нет.

‒ На заседании СНБО 28 февраля 2014 года Александр Турчинов дал поручение с оружием защищать воинские части в случае вторжения. В рассекреченной стенограмме это пункт 1.5. Сами командиры воинских частей рассказывают, что приказа на использование оружия не было. Разъясните, в чем проблема?

‒ Никаких приказов не было. Нет такой процедуры, когда президент, главнокомандующий отдает приказ на применение оружия. Нет такой процедуры. Он как верховный главнокомандующий, согласно Конституции, отдает директивы и приказы по вопросам обороны, применения вооруженных сил.

Он не ставит задачу отдельному солдату или командиру воинской части: если на вас кто-то пойдет, то вы стреляйте.

Свою версию тех событий Александр Турчинов рассказал в интервью Крым.Реалии:

Он директивным своим документом, приказом или директивой ставит задачу министру обороны по применению ВСУ, и начальнику Генштаба. А тот уже его трансформирует в директивные документы, в приказы, которые идут в войска и доходят до конкретной воинской части.

Эти директивы, которые готовятся, подписываются президентом, и приказы верховного главнокомандующего, они готовятся в Генштабе.

38-ая страница стенограммы заседания СНБО в Киеве 28 февраля 2014 года

‒ И как было в 2014 году?

‒ Никак не было. Никаких директив не было. Что угодно пусть они там рассекречивают. Документ в войска пришел? Не пришел. Кто его видел? Генштаб не видел, я его не видел.

Если там кто-то докладывал на СНБО, о чем-то они там общались на уровне устных поручений, а затем протоколов, то это не касается оперативного управления силами и средствами. Это политическое решение.

И.о. президента Украины Александр Турчинов (слева) и министр обороны Украины Игорь Тенюх принимают участие в военных учениях возле Киева, 14 марта 2014 года

Я вам даже больше скажу, пожалуй, удивитесь, но ни одной директивы от главнокомандующего в течение 2014-2015 годов мы не получили. Ни от Александра Турчинова, ни от Петра Порошенко. Никакой директивы на применение ВСУ мы не получили. С его подписью, ни того, ни другого, не существует в природе ни одного документа.

Петр Порошенко (на переднем плане) во время инаугурации, 7 июня 2014 года

Решение по использованию ВСУ, согласно статье четвертой закона «Об обороне Украины», принимает президент. Там написано: в случае агрессии или угрозы нападения президент в установленном порядке принимает решение о мобилизации (полной или частичной), введении военного положения в Украине или в отдельных ее местностях, а также решение о применении оружия ВСУ, и вносит в Верховную Раду представление об объявлении состояния войны.

На основании соответствующего решения президента органы военного управления ВСУ, все остальные воинские формирования начинают что? Военные действия.

‒ Если бы в 2014 году объявили военное положение, ситуация в Крыму могла бы развиваться по-другому?

‒ Это бы способствовало реализации тех замыслов и планов, чтобы взять под контроль стратегические объекты на севере Крыма. Если бы мы удержали аэропорты, важные порты, транспортные коммуникации, корабли вывели на рейды в нейтральные воды.

Корабль ВМС Украины «Славутич» стоит на якоре перед минным тральщиком ВМС России. Севастополь, 10 марта 2014 года

Что бы это дало? Возможно, часть Крыма, северная часть Крыма ‒ от Новоозерного, севернее Симферополя, Джанкой ‒ могла остаться под нашим контролем. Тогда бы административно-территориальная единица была бы разрезана на две части.

Таким был главный замысел, почему надо было туда лететь, несмотря на возможные риски.

«Растянуть на шпагат, от Крыма до Чернигова»

‒ На Александра Турчинова тогда давили? Вроде бы звонили от Путина и угрожали наступлением? Что вам об этом известно?

‒ Я этого не исключаю, и такое давление было, однозначно. Думаю, что были звонки верховному главнокомандующему и ему было трудно, действительно, в этой ситуации принимать любое взвешенное решение.

Александр Турчинов

В информационном плане было психологическое давление, пропаганда, запугивание шло на всех уровнях. Пугали танковыми армиями, которые уже движутся из Смоленска и идут с севера на нас. Пугали сотней десантных дивизий, Псковская, Витебская будут уже высаживаться в Ростове или в Киеве, в Белой Церкви, где угодно.

И, кстати, там проводились определенные мероприятия усиления, чтобы это невозможно было осуществить. В плане ПВО, в плане блокирования взлетно-посадочной полосы.

Но моя персональная оценка, что это все были мероприятия в рамках кампании введения в заблуждение. То есть психологическое давление, как говорят, растянуть на шпагат, от Крыма до Чернигова, чтобы боялись, чтобы был ужас, чтобы не знали, куда перебрасывать войска.

Это была классика жанра, как говорят, псов Российской Федерации. Это напугало и политическое, и военное руководство Украины так, что они не готовы были принимать никакие решения.

Президент России Владимир Путин (слева) и министр обороны Сергей Шойгу на параде в честь Дня ВМФ России в Мурманской области, 27 июля 2014 года

‒ Один из аргументов Александра Турчинова ‒ армия Украины в 2014 году не была готова выполнять боевую задачу по удержанию объектов в Крыму, могли быть жертвы. И если бы Украина начала военные действия в Крыму, то было бы широкомасштабное наступление России по другим направлениям. Что вы можете на этот счет сказать?

‒ Крым захватывали тактикой небольших шагов. Они не провоцировали, пытались каким-либо образом избежать открытия огня, чтобы не подставиться.

Они смотрели по ситуации. Если они делают какие-то шаги, а ответа нет, тогда они двигались дальше. И эта тактика себя оправдала. К тому же было мощное информационное давление ‒ угрожали вторжением.

Это все делалось, чтобы удержать от принятия политических решений именно по Крыму. Насколько угрозы развязывания войны против Украины были обоснованы, я в этом не уверен. У меня по этому поводу большие сомнения.

Тенюх и Куцин советовали Турчинову «не рисковать»

Игорь Тенюх

‒ Как вы оцениваете работу министра обороны Украины Игоря Тенюха в 2014 году?

‒ Министр обороны (Игорь Тенюх, с 27 февраля и.о. министра обороны Украины ‒ ред.) давно уже был уволен, в ВСУ службу не проходил. И он не имел опыта службы в стратегических штабах. Он не понимал эту кухню. Как профессионал Военно-морского флота, нет вопросов. А то, что касается обороны государства, Тенюх не понимал.

Я с ним лично много раз общался в то время, в течение марта, я понимал, что ему трудно, он просто не понимает, о чем идет речь. И он не был готов. (Игорь Тенюх отказался давать комментарии редакции Крым.Реалии по этому поводу).

Михаил Куцин

Начальник Генштаба (Михаил Куцин, с 28 февраля 2014 года начальник Генштаба ВСУ ‒ ред.) тоже был уволен, он не был на военной службе, когда его призвали.

И вот эти два человека занимали ключевые должности, должны были принимать решения. Они со своими предложениями идут к верховному главнокомандующему: «Ситуация такова, мы предлагаем вот это, можем так или иначе». А если никто не идет и говорит: «Давайте не будем рисковать».

Статья первая закона «О ВСУ». Что там написано? Вооруженные силы ‒ это воинское формирование, на которое, согласно Конституции Украины, возлагается что? Оборона государства, защита его независимости, территориальной целостности, неприкосновенности. Но там нет фразы «в случае, если могут быть потери, то этого не надо делать». Ни в законе «Об обороне», ни «О ВСУ» вы не найдете такой фразы, что нельзя выполнять задачи, если есть угроза каких-либо потерь.

«Третью мировую войну буду начинать что ли?»

‒ Почему не защищали государственную границу в воздухе? 1, 2, 5, 8 марта крымчане снимали российские вертолеты.

Юрий Байдак

‒ Они сначала взяли курс на Таганрог, там их аэродром, дошли до середины Азовского моря.

Какая реакция Украины? Никакой.

Курс меняют на юго-запад и пошли на Гвардейское.

И я лично слышал разговор Муженко и командующего Воздушными силами (Юрий Байдак, командующий Воздушными силами Украины (2012-2015) ‒ ред).

Спрашивает: «А почему вы не применяете авиацию, не поднимаете их? Это же все надо блокировать». Он говорит: «Я здесь Третью мировую войну буду начинать что ли? Я не буду такие решения принимать».

Российские вертолеты над Крымом, март 2014 года

‒ Командующий Воздушными силами в 2014 году отказался принимать решение?

‒ Он сказал: «Пусть политическое руководство принимает». И вот получается, что они спокойно долетели, сели, разгрузились, привезли поставки, спецназ. Это были акты безусловного нарушения воздушного пространства.

И силы, и средства дежурных сил должны были применяться. Тем более, что такая практика была в Воздушных силах в период Тузлы.

Главнокомандующим был генерал Александр Стеценко.

Президент Украины Леонид Кучма (по центру) смотрит на дамбу в Керченском проливе, которую строит Россия от Таманского полуострова до острова Тузла. Крым, 2003 год

Когда увидели, что россияне приближаются к нашей границе, он дал команду дежурным силам приступить в боевую готовность номер один и самолеты-перехватчики, истребители поднять в воздух.

Они увидели это и сразу повернули обратно. А в 2014 году в Крыму не оказалось никого, кто мог бы дать такую команду.

Военные ВС Украины в Керченском проливе во время конфликта, когда Россия начала строить дамбу от Таманского полуострова до острова Тузла. Крым, 2003 год

‒ Страны НАТО, послы, возможно, военные, с которыми вы потом общались. Действительно ли был такой месседж от них в 2014 году: «Не провоцируйте Россию. Не злите. Не делайте ничего»?

‒ Не говорили. Они говорили: «Не провоцируйте, сдерживайте». Но никто не говорил: «Не защищайте свою страну и не обороняйте ее, не отстаивайте свой суверенитет, территориальную целостность и независимость». Такого никто точно не говорил.

Скажем так, адекватное применение силы, по мере угрозы и рисков. А намеки со стороны Олланда или Меркель, что осторожно, ‒ это не значит, что мы не должны защищаться.

Крым.Реалии готовы предоставить право высказаться всем упомянутым в материале лицам