Оправдается ли газовый шантаж Кремля? 

Сокращение "Газпромом" поставок газа в Евросоюз и связанный с этим рост цен на европейском газовом рынке стали главными темами
эфира программы Виталия Портникова на Радио Свобода.

Виталий Портников: Страны Европейского союза обвиняют Россию в газовом шантаже. "Газпром" сократил поставки топлива на европейский рынок, спровоцировав энергокризис. В преддверии наступления отопительного сезона в подземных хранилищах Евросоюза и Украины наблюдается дефицит стратегических запасов газа. На этом фоне Кремль добивается быстрого запуска построенного в обход Украины трубопровода "Северный поток – 2" и требует освободить его от норм газовой директивы Евросоюза. Палата представителей Конгресса США тем временем рекомендует новые санкции против "Северного потока – 2".

К каким последствиям могут привести действия Кремля? Получит ли Киев в письменной форме международные гарантии сохранения транзита российского газа через украинскую территорию? Как вообще США, ЕС и Украина могут противодействовать использованию Москвой энергоресурсов в качестве геополитического оружия?

У нас в студии Михаил Гончар, президент Центра глобалистики "Стратегия XXI", на связи Михаил Крутихин, российский аналитик нефтегазового сектора.

Мы неоднократно говорили о том, что "Северный поток – 2" будет использоваться как оружие шантажа для Украины. Собственно, президент Путин этого даже не скрывал. В своем недавнем выступлении на Петербургском экономическом форуме он говорил: да, мы готовы продлить контракт, но пусть Украина не вооружает свою армию.

Однако сейчас такое ощущение, что шантажировать можно без всякого "Северного потока – 2". В хранилищах газа нет, цена на газ растет. Я опасаюсь, что, несмотря на все заверения украинского правительства, цены на энергоносители для украинцев тоже не удастся сдержать. Тогда возникает вопрос: может быть, у России уже сейчас есть возможность шантажировать Киев?

Михаил Гончар: Да, разумеется. И не только Киев, но точно так же и Евросоюз. К сожалению, энергетическая комиссия проснулась очень поздно, когда ситуация достигла критического уровня. То, что "Газпром" злоупотребляет своим положением при поставках газа с востока, было заметно, начиная с мая, а летом это стало уже очевидно, однако не для всех.

В конечном счете, это та цена, которую платит ЕС за то, что не придерживался своих же правил: не должно быть больше одной трети от одного поставщика. Сегодня российские поставки составляют 50%: 45% – это "Газпром", плюс еще 5% – сжиженный газ "Новатэка". Но все эти потоки управляются из единого центра. Идет красивый монтаж в рыночных реалиях, потому что действительно на европейском рынке произошли некоторые изменения, часть традиционных газовых потоков уменьшилась, не заполнены газохранилища, но вопрос в том, что уменьшились потоки с востока. "Газпром" рапортует о том, что увеличил поставки на столько-то процентов.

Как говорят, есть правда, есть ложь, а есть информация "Газпрома". Если сравнивать данные по предыдущим годам, например, Федеральной таможенной службы России, которая фиксирует физическое пересечение газовыми потоками таможенные территории страны, и данные "Газпрома", то они не совпадают. "Газпром" показывает большие цифры, потому что он покупает и перепродает газ на европейском рынке. Он там устроил определенную "карусель", потому что у него целая куча дочерних, внучатых и правнучатых компаний. А с другой стороны, летом откачивался газ из тех газохранилищ, которыми распоряжается "Газпром".

Таким образом все выглядит в рыночных реалиях, но на самом деле является замаскированной в гибридном стиле спецоперацией, которая успешно реализована. Теперь Кремль мыслит категорией "против лома нет приема": меняйте, европейцы, свое несовершенное газовое законодательство или испытывайте газовый голод. Мы в Украине это проходили в 2006-м и в 2009 году. Европейцы, кстати, тоже. Но история ничему не учит.

Виталий Портников: Мы описываем злой гений в лице газпромовского начальства, но, может быть, "Газпром" просто смог воспользоваться идеальным штормом, и таких намерений, по крайней мере, таких возможностей у него изначально не было? Подорожал газ на рынках Азии, большое количество сжиженного газа устремилось туда, в том числе и танкеры с сжиженным газом "Газпрома". Может быть, когда появилась возможность продавать дороже, и "Газпром" решил, что он может безболезненно устраивать дефицит в Европе и давить на Киев?

Михаил Крутихин: Складывается совершенно иная картина. На этой неделе я уже несколько раз цитировал газпромовского советника, который честно сказал: мы заняты итальянской забастовкой, то есть мы поставляем в Европу столько газа, сколько нужно по давно подписанным долгосрочным контрактам, но никаких дополнительных объемов газа, которые помогли бы Европе перед зимним сезоном, мы туда не отправляем намеренно. И дальше он разъяснил: "Газпром" призывают проявить добрую волю и поставить дополнительный газ в замерзающую Европу, но почему вы в Европе не проявляете доброй воли в отношении проекта "Северный поток – 2"? То есть он совершенно откровенно описал схему намеренного шантажа, отказ помочь Европе и не только ей, но и финансам самого "Газпрома", который мог бы на этих ценах очень хорошо заработать.

Получается, что в политических целях, ради продвижения этого пресловутого проекта обхода Украины "Газпром" готов даже поступиться собственными доходами, следуя политической линии Кремля. И это уже не в первый раз. Вспомним, как "Газпром" в последнем квартале 2014 года и в первом квартале 2015-го в зимний сезон наполовину сократил поставки газа в Европу только потому, что Украина стала покупать газ у европейских компаний. "Газпром" тогда потерпел убыток, не получил доход в размере примерно 4,5 миллиарда долларов. Но на это не обращали внимания, потому что была попытка как-то повлиять на Европу. В данном случае "Газпром" точно так же не получает замечательную прибыль, но Кремль занимается шантажом, давит на Европу, грозя ей замерзанием.

Виталий Портников: Немецкие политики заняты формированием новой коалиции после недавних парламентских выборов в Германии. Очевидно, что у Москвы свои расчеты на эти выборы, на формирование нового правительства. Чего больше в немецком отношении к российским энергетическим проектам – политики или энергетики, экономики?

Михаил Крутихин: Экономики там гораздо больше. Ведь очень многие германские фирмы, в том числе очень большие, имеют проекты в России, поставки в Россию оборудования, технологий, создают совместные предприятия. Сейчас, по-моему, чуть меньше четырех тысяч немецких предприятий работают в России, имеют там инвестиции и проекты.

Михаил Крутихин

Но не следует исключать и политический фактор. Всем памятен опыт таких немецких деятелей, как господин Шредер, который дал начало термину "шредеризация": по мнению немецких аналитиков, это является позором для немецкой политики. Политическое лобби Москвы в Германии очень и очень сильно, как, впрочем, и в некоторых других странах (скажем, в Австрии, Болгарии, Сербии).

Виталий Портников: Возникает вопрос: президента Владимира Зеленского приглашали в Берлин на переговоры с федеральным канцлером Ангелой Меркель как раз перед тем, как госпожа Меркель ездила в Вашингтон встречаться с президентом Джозефом Байденом и разговаривать о судьбе "Северного потока – 2". Следующий федеральный канцлер, кто бы им ни был, пригласит господина Зеленского в таком случае, или это было эксклюзивное отношение госпожи Меркель к украинским проблемам?

Михаил Гончар: Раньше или позже пригласит, но вряд ли сразу. На фоне тех проблем, которые будет решать новое германское правительство, ему будет не до внешних дел. Внешние дела прежде всего будут решаться в рамках Европейского союза, плюс США. Не думаю, что для любого немецкого канцлера сейчас приоритетом номер один будут вопросы Восточной Европы, и не только Украины: взять даже соседнюю Польшу, которая, кстати, очень активно противодействует "Северному потоку – 2" и добивается результатов. Мы видим это, например, по решению суда Евросоюза в Люксембурге в отношении газопровода "Opal", ответвления от "Северного потока – 1".

С одной стороны, не стоит питать иллюзий: немецкие канцлеры на протяжении истории XXI века, независимо от своей партийной принадлежности, "путинферштейнеры". Это, кстати, вызов для германского политикума: сможет ли будущий канцлер уйти от соблазна, если ему сделают предложение, от которого нельзя отказаться? Думаю, здесь будет преемственность немецкой восточной политики. Основной лоббист российских интересов в Германии на официальном уровне, помимо господина Шредера, это Восточный комитет немецкой экономики. Он практически сориентирован на Россию.

Виталий Портников: Насколько вообще энергетическая политика Европы основана на экономических интересах, а насколько на интересе, скажем так, к деньгам "Газпрома"?

Михаил Крутихин: Прежде всего это экономические интересы. Но нельзя забывать и о кошельке "Газпрома". Я думаю, новым властям Германии будет очень трудно отойти от позиции, которую заняла госпожа Меркель, то есть Германия в одностороннем порядке не будет вводить абсолютно никаких санкций ни против России, ни против "Северного потока – 2", ни против "Газпрома". Все санкции должны быть солидарными европейскими, говорила она. В пресс-релизе, который вышел по итогам ее переговоров с Байденом, есть очень важный момент – то, что американцы могут присоединиться к каким-то санкциям против России, против российских энергоносителей только в том случае, если будут солидарные санкции всего Евросоюза.

А что такое солидарные санкции ЕС, мы прекрасно видели на примере других случаев: и российской военной агрессии, и отравления политических деятелей, и вмешательства в выборы в других странах. По многим случаям Европа так и не смогла прийти к единому мнению о действенных санкциях в отношении России; думаю, и не придет, и преждевременно ожидать в Германии отказа от прежней линии.

Виталий Портников: Важно понять, почему Соединенные Штаты решили не мешать строительству "Северного потока – 2"? Говорили, что ради хороших отношений с Германией США возвращаются в Европу. Когда нужно было продать субмарины с ядерными компонентами Австралии, никто не думал об интересах Франции, ее даже не проинформировали. По этой аналогии, если бы было такое же сильное желание помешать "Северному потоку – 2", то можно было бы даже не звонить госпоже Меркель.

Михаил Гончар: Я думаю, мы знаем далеко не все о глубинных мотивах принятого решения не вводить санкции против компании-оператора "Северного потока – 2". На мой взгляд, одна из причин, которая объясняет не введение санкций и разворот в сторону временно лояльного отношения к "Северному потоку – 2", состоит в том, что США получили своеобразный Перл-Харбор в случае с кибератакой на продуктопровод в мае этого года. Эту атаку осуществила компания, которая выглядела таким стяжателем в киберпространстве, и на самом деле у нее российские корни. Последствия этой атаки не могли быть оперативно оценены, но удар получился катастрофический: в США увидели, что могло бы быть в случае, если бы все ограничилось не просто отключением от функционирования трубопровода, а возникли бы более серьезные последствия – взрывы, пожары и так далее.

Михаил Гончар

На мой взгляд, это был один из мотивов – сыграть в игру, пойти на уступки, отсюда и звонок, и договоренности о встрече. Кроме всего прочего, есть причина, связанная с тем, что, например, "Шеврон", вторая по величине американская компания, входящая в топ-10 мировых нефтегазовых компаний, прокачивает свою нефть с казахстанского месторождения "Тенгиз" через территорию России.

Я не исключаю, что имел место и определенный шантаж, что в случае жестких действий Вашингтона против "Северного потока – 2" у американской компании могут быть проблемы на территории РФ, потому что, так или иначе, оператором этого нефтепровода, более тысячи километров которого проходит по территории России, является именно российская компания "Транснефть". Так что здесь есть целый комплекс причин, о которых не говорят, но которые могли сыграть определенную роль в принятии такого решения. Оно может быть не окончательным, ведь если США выйдут еще с полным поражением не просто в вопросе "Северного потока – 2", но в вопросе энергетической политики в Европе, то это дополнит афганский коллапс отнюдь не положительным имиджем для команд Байдена.

Виталий Портников: Как вы думаете, получится ли у "Газпрома" осуществить все эти большие планы Кремля?

Михаил Крутихин: Полагаю, полностью своих целей "Газпром" не достигнет. Для того, чтобы каким-то образом заполнить на сто процентов мощности будущего "Северного потока – 2", нужно, чтобы германский регулятор по согласованию с европейским регулятором признал швейцарскую компанию "Северный поток – 2 AG" независимым от Газпрома бизнес-субъектом, а это невозможно, потому что там стопроцентная собственность "Газпрома". Скорее всего, будут ограничения на использование мощности нового трубопровода.

Мы как-то посчитали: если все антимонопольные законы третьего энергетического пакета будут применены к "Северному потоку – 1", "Северному потоку – 2" и газопроводам, которые принимают их газ на территории Германии, то общая пропускная способность четырех ниток двух газопроводов составит не 110 миллиардов кубометров в год, а примерно 65 миллиардов кубометров. То есть у "Газпрома" будет успех, но успех несколько смикшированный. Да, этого хватит для того, чтобы перенести весь транзит с украинской территории на Балтийское море, но полного господства на этом маршруте у "Газпрома", судя по всему, не будет.

Если регулирующие органы Германии и регуляторы в Евросоюзе вдруг пойдут против всей логики третьего энергетического пакета и всех законов, признают швейцарскую компанию независимым оператором, тогда для тех, кто против такого решения, открыта дорога в суд. Суд, скорее всего, примет такое же решение, какое было принято в отношении газопровода "Opal", он не сможет работать полностью.

Виталий Портников: Итак, история вокруг "Северного потока – 2" и газового шантажа России еще не завершена, а только начинается.