Постоянные контакты между Москвой и главой так называемой Национальной армии Ливии фельдмаршалом Халифой Хафтаром, которого на Западе считают лишь влиятельным полевым командиром самой сильной ливийской вооруженной группировки, настолько участились, что США и НАТО всерьез начинают опасаться появления российских военно-морских и военно-воздушных баз на территории этой страны, с 2011 года расколотой гражданской войной. Если первые российские базы в Северной Африке все-таки появятся, то находиться они будут всего в нескольких сотнях километров от юга Европы.
"Ливию может спасти лишь вмешательство России и лично президента Владимира Путина". Об этом несколько месяцев назад прямо заявили представители Национальной армии Ливии, возглавляемой Хафтаром и контролирующей восточные области государства.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Путин, помоги»: просьба из ЛивииСитуация в Ливии сегодня
После свержения в 2011 году режима Муаммара Каддафи в Ливии началась война между разнородными силами повстанцев, когда-то выступавших единым фронтом. Сейчас в Ливии царит как минимум двоевластие. Основные стороны конфликта, противостоящие друг другу при поддержке различных временных союзников в 2018 году, это:
- Палата представителей Ливии (Меджлис) – ранее признанный многими государствами парламент, избранный в 2014 году, известный также как "Правительство в Тобруке". Он контролирует обширные области востока, юга и центра страны. Именно его поддерживает нынешняя Национальная армия Ливии во главе с самым известным и влиятельным сейчас ливийским военным и политическим деятелем – фельдмаршалом Халифой Хафтаром.
- Правительство национального единства (ПНЕ) в столице Триполи во главе с Президентским советом, руководимым премьер-министром Фаизом Сараджем. Этот орган власти был создан в 2016 году при поддержке Совета Безопасности ООН.
Кроме этого, в Ливии действует огромное количество других средних и мелких группировок и объединений, из которых самые крупные это "Бригады Мисураты", "Зинтанские бригады" и террористы из "Исламского государства", проникшие в страну в 2014 году и всегда выступающие самостоятельно.
Дружба Хафтара с Москвой
7 ноября Халифа Хафтар в очередной раз побывал в Москве – для новых переговоров с министром обороны России Сергеем Шойгу и начальником Генштаба Валерием Герасимовым, на которых также присутствовал российский бизнесмен Евгений Пригожин. По официальной российской версии, Пригожин отвечал на этой встрече за питание всех участников, организовал официальный обед, обсуждал вечернюю культурную программу и экскурсии для делегации Ливии.
На Западе Евгения Пригожина в первую очередь воспринимают как главного спонсора и координатора деятельности так называемой "ЧВК Вагнера" в Сирии и других странах Азии и Африки. Деятельность структур, связанных с Пригожиным, расследовали российские журналисты, погибшие этим летом в Центральноафриканской Республике. Имя Пригожина включено в санкционный список США, ему также заочно предъявлены обвинения во вмешательстве в американские выборы: спецпрокурор Роберт Мюллер утверждает, что он организовывал деятельность так называемой "фабрики троллей".
Интересы Кремля в Африке
В последние пару лет Евгений Пригожин стремится распространить влияние Кремля на всю Африку, утверждает агентство Bloomberg в расследовании, опубликованном во вторник, 20 ноября. Структуры, связанные с Пригожиным, работают уже в десяти африканских странах, в первую очередь в ЦАР и Ливии, а также в Северном и Южном Судане, на Мадагаскаре, в Анголе, Гвинее, Гвинее-Бисау, Мозамбике, Зимбабве и Демократической Республике Конго.
По мнению Bloomberg, Кремль обратил внимание на Африку как на богатый ресурсами регион, получение влияния в котором могло бы частично компенсировать недостаток финансовых и иных ресурсов в глобальном соревновании России с Западом. Речь идет, в частности, о добыче в африканских странах полезных ископаемых и поставке туда российского оружия. В 2019 году в России должен пройти первый саммит "Россия – Африка" с участием лидеров около 50 африканских стран.
Батальон правительственной армии ЦАР, подготовленный с помощью российских инструкторов
Как Хафтар стал фельдмаршалом
Халифа Хафтар, родившийся в 1943 году, в 1969 году был молодым соратником Каддафи и вместе с ним организовал переворот, свергнувший в Ливии монархию. Затем учился военному делу в СССР, на высших офицерских курсах "Выстрел" и в Академии имени Фрунзе, поэтому даже сегодня Хафтар сносно говорит на русском языке. "Он был мне сыном. А я ему был как духовный отец", – сказал Муаммар Каддафи в одном из интервью.
В 1973 году во время "Войны судного дня" арабских государств с Израилем Хафтар командовал ливийскими частями, сражавшимися вместе с египетской армией на Синайском полуострове. Потом Халифа Хафтар был одним из командиров ливийской армии во время войны в Республике Чад, где он попал в плен – после чего от него отрекся Муаммар Каддафи, которого Хафтар с той поры возненавидел.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Российские «военные уши» в ЛивииЧерез некоторое время Халифа Хафтар, по неподтвержденным данным – при помощи ЦРУ США, сумел организовать в Чаде вооруженную оппозицию, выступавшую за свержение Каддафи, однако потерпел поражение. Когда Вашингтон потерял к нему интерес, Хафтар сумел перебраться в США и, получив американское гражданство, прожил там почти 20 лет как частное лицо. В 2011 году Хафтар, увидев свержение Каддафи, вернулся в Ливию. В хаосе начавшейся многосторонней гражданской войны, сплотив вокруг себя своих бывших офицеров, он назначил сам себя фельдмаршалом и возглавил в 2016 году "Национальную армию Ливии", фактически ставшую его личной частной армией. Сегодня Хафтара и его войска поддерживают в первую очередь Россия, ОАЭ и Египет – причем каждый из его союзников руководствуется собственными причинами.
Халифа Хафтар
Последние события
12-13 ноября в итальянском городе Палермо прошла международная конференция по урегулированию в Ливии, которая не принесла никаких результатов. В последний день делегация Правительства национального единства (ПНЕ) в Триполи демонстративно покинула конференцию вместе с делегацией Турции – из-за того, что представители ряда стран параллельно проводили закулисные переговоры с прибывшим в частном порядке на Сицилию Халифой Хафтаром.
Незадолго до этих переговоров несколько западных изданий, в том числе Washington Times и британский таблоид The Sun, написали о намерении России закрепить свое военное присутствие в Ливии. The Sun утверждала, что десятки агентов ГУ Генштаба России (бывшее ГРУ) и отряды российского спецназа уже находятся на средиземноморском побережье Ливии, в Тобруке и Бенгази, пользуясь поддержкой бойцов "ЧВК Вагнера". Британская разведка, как пишет The Sun, якобы считает вероятным, что на территорию Ливии сейчас доставляются российские крылатые ракеты "Калибр" и зенитно-ракетные комплексы С-300. Эти утверждения, впрочем, были опровергнуты российскими представителями.
О ситуации в Ливии сегодня и об интересах России в этой стране в интервью Радио Свобода рассуждает политолог-востоковед Кирилл Семенов:
– Международная конференция по Ливии в Палермо в середине ноября не дала того эффекта, на который рассчитывали итальянцы, ее организаторы. Здесь сыграли роль многие факторы. Многие страны, и прежде всего Франция, восприняли эти переговоры в качестве альтернативы собственным инициативам. Мероприятие в Палермо фактически должно было заменить собой "парижские договоренности", заключенные в мае этого года, во время встречи в Париже представителей почти всех сторон конфликта в Ливии, которые также фактически не выполнялись. Поэтому Рим, также имеющий свои интересы, пытался перехватить инициативу у Парижа. А Франция и тот блок стран, которые ее поддерживают в ливийском вопросе, в первую очередь Объединенные Арабские Эмираты и Египет, сделали все, чтобы из этого мероприятия, как минимум, не вышел нужный Италии результат.
Италия поддерживает прежде всего власть в Триполи, в отличие от Франции, которая выступает скорее за Хафтара. Поэтому Халифа Хафтар официально и не принимал участия в конференции в Палермо. То есть план ее организации был провальным с самого начала, так как Хафтар отказался в ней участвовать. Он приехал в Палермо, но не как участник, а как некое частное лицо, и проводил различные закулисные переговоры. Которые, собственно, и привели в итоге к наделавшему шума турецкому демаршу: сперва покинули Палермо представители Турции, не терпящие этого фельдмаршала, а затем и Фаиз Сарадж и его люди из Правительства национального единства в Триполи вышли из зала, где проводилась конференция, когда начал выступать представитель Хафтара.
Все "регулярные части" в Ливии – это те же самые повстанческие группировки, которые собственные названия поменяли на какой-то там порядковый номер бригады
Определенные договоренности, которые можно в дальнейшем использовать для дальнейшей стабилизации в Ливии, в Палермо были сделаны. Главное, обозначена новая дата всеобщих выборов – возможно, в мае 2019 года. Кроме того, в городах в рамках охраны стратегических объектов различные нерегулярные формирования должны быть заменены на создаваемые регулярные части. Только непонятно, кто имеется в виду, собственно, под этими регулярными подразделениями, так как ни Национальная армия Ливии, ни силы Сараджа такими не располагают. Все "регулярные части" – это те же самые повстанческие группировки, которые просто произвели некий "ребрендинг" и собственные названия поменяли на какой-то там порядковый номер бригады.
– Получается, что в Палермо кое-кто все-таки оказался в выигрыше – и это Хафтар? Приехал, переговоры провел, уехал? И однозначно никто ему не сказал, что он нелегитимен.
– Хафтар, конечно, показал, что он, несмотря на то, что есть Правительство национального единства в Триполи, несмотря на то, что есть Меджлис в Тобруке, который, кстати, тоже официально участвовал в конференции в Палермо, он является совершенно самостоятельным игроком, с которым необходимо считаться. И с которым считаются, проводя эти закулисные встречи и переговоры, как с некой большой отдельной силой. Никакого особого статуса он не имеет, его "Национальная армия Ливии" фактически не является легитимной структурой, но, тем не менее, без него никакой вопрос решить не получится. Но надо отметить, что, конечно, Хафтару подыгрывали и египтяне, и французы, и Объединенные Арабские Эмираты. При этом Хафтар изначально занял жесткую позицию в отношении Катара, который однозначно поддерживает Правительство национального единства в Триполи и стоящие за ним группировки, подразумевая, что за всеми ними стоит Турция. Он просто назвал катарскую делегацию "Аль-Каидой", заявив, что не будет сидеть за одним столом с катарцами. Так конференция и провалилась.
Сцена боев вокруг Триполи в 2017 году
– А эти разногласия в Палермо не привели к еще большей напряженности в реальных отношениях России, выступающей за Хафтара, и Турцией? Потому что это две державы, которых ливийская территория и все то, что там происходит, вслед за Сирией, очень сильно интересуют – и чьи интересы опять прямо противоположны.
– Да, это может стать еще одним узлом российско-турецких противоречий, наряду с сирийским Идлибом, новой точкой, где военно-политические интересы России и Турции будут сталкиваться друг с другом. И это связано именно с тем, что Москва в последнее время делает явные шаги в направлении всеобъемлющей поддержки именно Хафтара. Если ранее Кремль пытался балансировать между Триполи и Тобруком, то последний визит Хафтара в Москву стал сигналом, что Москва в большей степени начинает ориентироваться исключительно на него.
– Так почему в России сделали ставку именно на этого, в общем, самозваного фельдмаршала? И главное, почему в Кремле это совсем уже не пытаются скрывать? Ведь его фотографии, в том числе в компании не только министра обороны Сергея Шойгу, но и того самого Евгения Пригожина, обошли весь мир.
– Сам Кремль, российский МИД, свою позицию официально до сих пор не обозначил. Даже выступление российского премьера Дмитрия Медведева в Палермо звучало в общем примирительном духе. Но дело в том, что Министерство обороны России имеет сейчас достаточно большой вес и большое влияние само по себе, в том числе в проведении российской внешней политики, особенно после событий в Сирии. Поэтому оно может взять под контроль и ливийское направление российской внешней политики и уже определять ее самостоятельно.
Евгений Пригожин на встрече Халифы Хафтара с руководством Минобороны России в Москве. 7 ноября 2018 года
Именно Хафтар интересен для российского Министерства обороны, и прежде всего, российского военно-промышленного комплекса, так как он давал, видимо, какие-то обещания, как в свое время покойный президент Салех в Йемене: "Мы дадим вам базы, если я приду к власти, я буду покупать оружие только у вас, все контракты будут только с вами". Это действительно звучало, Хафтар всегда просит оружие, причем часто он готов его покупать на эмиратские деньги, так как собственные ресурсы у него пока ограничены. Так или иначе, он регулярно заставляет задуматься различные российские силы, Минобороны и ВПК, об экономических выгодах от союза с ним.
Плюс, конечно, важно то, что он позиционирует себя в качестве борца с радикальным исламизмом, с "братьями-мусульманами" и им подобными. То есть союз с ним гораздо легче объяснить и преподнести российскому обывателю, чем, например, партнерство с Сараджем, за которым стоят именно эти "братья-мусульмане", признанные в России террористической организацией. При этом Хафтар, конечно, лукавит, так как на его стороне воюют и те же самые салафиты, которые составляют чуть ли не треть, а может и больше, его сил – и вводят радикальные законы шариата в тех районах, которые контролируют. Хафтара нельзя считать стопроцентно светским правителем.
– Но получается все равно, что Москве и идейно, и военно-политически, и, так сказать, духовно ближе один формально светский самозваный диктатор-фельдмаршал, чем некая группа демократов-исламистов, сидящих в Триполи?
– Именно так, да и вообще с Хафтаром иметь дело московским начальникам проще и понятнее. Ведь общаясь с Триполи, с Сараджем, приходится еще держать в уме кучу различных маленьких группировок, с которыми также надо вести какой-то отдельный диалог. Кстати, вот Италия этим и занимается. То есть в Риме не сконцентрировались на одном Сарадже, они приглашали в Италию и "мисуратцев", и "зинтанцев", и устанавливали контакты между ними. "Зинтанцы" поддерживали одно время Хафтара, а "мисуратцы", соответственно, правительство в Триполи, которое ранее называлось еще Всеобщим национальным конгрессом. Конечно, для Москвы естественно и проще сделать ставку на какого-то одного "большого человека".
Следует понимать, что Халифа Хафтар – всего лишь некое лицо, которое стоит во главе целого спектра группировок, при любом новом раскладе могущих заявить о своей самостоятельности. Национальная армия Ливии не является монолитом. Она также состоит из различных группировок, между которыми также существуют весьма серьезные противоречия.
– О вероятности появления в Ливии российских военных баз, наемников, вообще об усилении в любой форме там военного присутствия Москвы говорят в последние пару лет все больше. Насколько эта вероятность, по вашим оценкам, усилилась в последний месяц?
– Конечно, эта вероятность выросла заметно, особенно в связи с присутствием Евгения Пригожина на встрече с Хафтаром в Москве. Это заставляет задуматься о многом! Те отговорки, которые мы слышали, что якобы Пригожин организовывал ужины и экскурсии, естественно, не могут восприниматься всерьез. Пригожин занимает все-таки несколько иной уровень в Кремле, чем должность менеджера по встрече даже не главы государства, а какого-то там полевого командира из Ливии! Безусловно, Россия может в ближайшее время каким-то образом обозначить свое присутствие в восточной Ливии.
– Что именно, при удачном стечении обстоятельств, Минобороны России хотело бы там иметь? Военно-морскую базу вблизи Бенгази? Военно-воздушные базы? Места дислокации бойцов ЧВК или даже военнослужащих регулярных подразделений ВС России, которые охраняли бы принадлежащие, условно говоря, "Роснефти" нефтяные вышки?
– Именно это и хотели бы получить в России. В первую очередь хотели бы построить в Тобруке базу российского ВМФ, которую можно было бы использовать для захода туда кораблей Северного и Балтийского флота России, идущих, допустим, в сирийский Тартус и обратно. И, конечно, всегда, когда мы говорим о Ливии, речь идет также о ее нефтяных богатствах. Здесь Москва тоже хочет получить определенную выгоду, и, соответственно, можно ожидать появления в Ливии отрядов российских частных военных компаний вместе с российским нефтедобывающим бизнесом. Хотя Хафтар один этот вопрос решить не сможет. За экспорт нефти из Ливии официально для всего мира отвечает только "Национальная нефтяная компания", расположенная в Триполи, и только она имеет право продавать нефть. Все, что будет вывозиться с территорий, находящихся под контролем Хафтара, в мире будет считаться контрабандой, – подчеркивает Кирилл Семенов.