«Если народ осознает опасность, то сметет главаря Крыма» – Юрий Мешков

Экс-президент Крыма Юрий Мешков оказался под арестом после того, как попытался встретиться с президентом России Владимиром Путиным. Он расценивает это как месть подконтрольных России крымских властей, которые он активно критикует. О том, как прошли двое суток в симферопольском изоляторе и о планах по борьбе с режимом российского главы Крыма Сергеем Аксеновым Юрий Мешков рассказал Крым.Реалии.

Юрий Мешков был задержан российскими силовиками в центре Симферополя 18 марта. В тот день с визитом на полуострове находился президент России Владимир Путин, с которым хотел встретиться Мешков. Арест экс-президента Крыма правоохранители пояснили поступившим анонимным заявлением о том, что он находится в состоянии наркотического опьянения. Вместе с ним задержали еще троих пророссийских активистов. Всех заставили пройти освидетельствование на наличие алкоголя и наркотиков в крови. Результаты оказались отрицательными.

Активистов отпустили, а в отношении Юрия Мешкова составили админпротокол о сопротивлении сотруднику полиции. По решению подконтрольного России Центрального районного суда Симферополя он двое суток провел под арестом в спецприемнике для содержания лиц, подвергнутых административному аресту.

Выйдя на свободу, Мешков объявил, что создает на полуострове оппозиционное движение для борьбы с «произволом крымской власти». В интервью Крым.Реалии Юрий Мешков рассказал, как провел двое суток в симферопольском изоляторе, с кем намерен идти во власть на предстоящих выборах и какая должность в Крыму интересует его спустя 27 лет политического забвения.

«Здесь сидел Юрий Мешков»

– Юрий Александрович, как прошли двое суток вашего ареста в Симферополе?

– Интересные легенды на эту тему распространяются. Якобы у меня была VIP-камера, обеды в офицерской столовой, что я находился все время в обществе офицеров полиции, в общем шиковал. На это даже мои знакомые откликнулись.

А на самом деле тюрьма – есть тюрьма. Камеры в подвале. Маленькие зарешеченные окошки, через которые пробивается тусклый свет. Койки на досках, обитых жестью, и сверху тоненький матрац. Одеяло тонкое, спал, не раздеваясь. Под утро было так холодно, что зубы стучали.

В камере были три койки: две слева и одна у окна. Рядом стол и тут же, извините, то, что называется парашей. Небольшая загородочка – и все. Стены зеленые от плесени. Завтрак, обед, ужин и весь процесс жизнедеятельности – в сопровождении. Кормили овощными супами, иногда на второе была рыба и кусочки мяса попадались.

Пришлось пройти через унизительные процедуры, когда нужно было раздеться до гола, тебя всего осматривают, отпечатки пальцев снимают, все из карманов вытряхивают, фотографируют в анфас и в профиль. 166-ой номер зэковский мне присвоили.
Сын моего друга передал мне в камеру флаг Крыма, я прикрепил его к стене и написал: «Камера № 1 ЗК № 166. Здесь сидел (лежал) Юрий Мешков». Вот такое было украшение. Флаг мне позволили унести. Когда-то будет экспонатом музея «За свободу Крыма».

– Кто находился с вами в камере?

– Со мной были три человека.

– Узнали ли вас сокамерники? Как они к вам относились?

– Это очень забавная история. Я зашел, мы поздоровались. Первый вопрос: кто и за что здесь? Я сказал, что за «сопротивление полиции». Сразу, естественно, обрел в камере авторитет. Потому что по тюремным правилам, у кого самая жесткая статья, тот в большем авторитете.

Моих сокамерников арестовали по более легким статьям. Одного взяли с коноплей, я его назвал «агрономом». А второй оказался жертвой «женского террора». Врезался в автомобиль, за рулем которого была женщина. Предлагал ей деньги, а она настояла, чтобы он в тюрьму сел. Он несколько часов ее уговаривал, а потом уехал. Арестовали за то, что покинул место происшествия.

Сотрудники изолятора спрашивали нас, кто будет звонить родным. Я назвал фамилию, имя и отчество, а сокамерник мне говорит: «О, а у нас президент такой был». Он решил, что я просто однофамилец. Потому что решить, что президент «первой русской Республики Крым» сидит с ним в камере – это даже не из области фантастики.

Потом, когда мы общались, он вдруг попросил меня подойти ближе к окну. Я подошел, он посмотрел на меня и сказал: «Так это вы!». Он узнал меня и долго не мог прийти в себя, говорил: «Как же так? Мне же не поверят!».

«Суды-пересуды идут по всему полуострову, а во власти – тишина»

– Как вели себя по отношению к вам сотрудники изолятора?

– Ни в чем не могу их упрекнуть. Все было строго в рамках их служебных обязанностей. Хотя в тюремном подвале они могли бы прессовать меня, и никто бы не узнал. Но этого не было. И никаких претензий у меня к ним нет.

– Чем вы занимались, пока были в изоляторе?

– Немного поддерживал физическую форму с помощью определенного набора приемов рукопашного боя. Сокамерники слегка напрягались.

У меня с собой была ручка, я просил дать мне бумагу, чтобы писать. Но эти мои просьбы потерялись. Поэтому я в основном размышлял. Думал о своей биографии, вспоминал любимую жену и наши с ней приятные моменты в жизни, выстраивал план ответа на то, что со мной сделали.

– В прежние годы вас задерживали в Крыму украинские правоохранители. Увидели ли вы разницу между тем, как к вам относились при задержании тогда и теперь?

– Все было один к одному. Те же самые методы и принципы задержания. Но я все-таки должен отметить, что при Украине мне удалось избежать самого худшего сценария. Как только я попал в руки конвоя, меня отправили в Керчь на паром. Причем я знал, что есть задание меня вообще не довезти до Керчи, чтобы я «потерялся» где-то. Моя жена тогда подняла шум и вышла на украинского генерала, который позвонил полковнику, сопровождавшему меня. Я слышал, как ему по телефону говорили, что все, что случится со мной, случится и с ним. Он даже не переспрашивал, кто с ним говорит, понимая, какой величины это человек. В итоге меня довезли и выбросили на паром.

​– Ваш арест в Симферополе осудил депутат Госдумы России Константин Затулин. Высказывал ли вам еще кто-либо свою поддержку?

– Ни одно официальное лицо ни в какой форме не выразило ни сочувствия, ни сострадания, ни сожаления. Вообще никто ничего не сказал. Все тихо, как будто это нормально: чтобы попасть на встречу к президенту, нужно сначала попасть в тюрьму. Вот такое ноу-хау от Аксенова. Уже весь Крым шумит. Суды-пересуды идут по всему полуострову. Вся пресса откликнулась, а во власти – тишина, никому ничего не надо. Ну, это их дело.

«Единую Россию» в Крыму представляет человек, который в тюрьме должен сидеть»

– Вы вместе с крымскими блогерами, представителями общественных и казачьих организаций решили организовать в Крыму оппозицию «Единой России» на предстоящих «выборах» в местные советы. Какова вероятность, что ваша оппозиция не будет подавлена на корню властями, которые олицетворяют «Единую Россию»?

– Меня в свое время уже «убили» за верность моим идеалам. Теперь посадили в тюрьму, чтобы я отказался от своих убеждений. То, что со мной делают – это пытки. Представители власти добиваются, чтобы я отказался от своих убеждений путем психического и иных форм насилия. Не откажусь. Есть ли у нас шансы? Все зависит от степени нашей организованности и от того, насколько крымчане осознают опасность, которая исходит от структур, способных подавить любое движение.

​– Практика последних лет показывает, что любые политические инициативы на полуострове возможны только при условии согласования с российскими властями. Ее сегодня представляет «Единая Россия», оппозицию которой вы создаете в Крыму. Как быть с этим парадоксальным обстоятельством?

– Я не считаю, что ситуация парадоксальная. Парадоксальная она только в том, что «Единую Россию» в Крыму представляет человек, который в тюрьме должен сидеть. Он – мошенник с липовым дипломом. Позор партии, которая защищает своих подлецов. Главарь Крыма в рамках «Единой России» – несмываемое пятно на ее репутации. Он из той же категории, что и Арашуков (Рауф Арашуков, российский сенатор от Карачаево-Черкессии, подозреваемый в России в убийствах, организации преступного сообщества и в давлении на свидетеля – КР). С Арашуковым разобрались. Думаю, что разберутся и с этим главарем Крыма.

Конечно, в Крыму могут использовать все средства, чтобы укрепить свою власть. Но даже 19 миллионов членов КПСС не смогли удержать ее от распада.

– То есть вы выступаете против политики Аксенова в Крыму, но не всей «Единой России»?

– Я считаю, что если «Единая Россия» поддержит этого главаря Крыма, то ей не место в Крыму. Главный лозунг: ни одного голоса «Единой России». Я могу, конечно, дать оценку ситуации во всей России, но не стану этого делать. Мне хватает и того, что в Крыму происходит.

«В Крыму ребята края уже не видят. И их никто не одергивает»

– Намерены ли вы привлекать в поддержку своей оппозиции кого-либо за пределами Крыма?

– Это всегда необходимо. Невозможно ограничиться только полуостровом. Надо выходить за его пределы, поэтому по всей России нужны будут и связи, и взаимодействия, и согласования. Это то, что называется политической борьбой. Все предусмотренные и разрешенные законом способы борьбы за права и свободы, в том числе и в масштабах России.

– Как вы оцениваете шансы своей оппозиционной команды на предстоящих выборах в Крыму?

– То, что всеобщее негодование вызвало судебно-полицейская расправа надо мной, это факт. Но насколько народ осознает, что опасность реальная и она исходит от нынешней власти в Крыму? Если народ это осознает, то сметет этого главаря Крыма и памяти о нем не останется.
Ну, а если всех передушат и пересажают при полном спокойствии всея Руси, то вопрос относительно нашей судьбы уже будет риторическим.

Скончался первый президент Крыма Юрий Мешков (видео)

​– Вы – бывший и единственный президент Крыма. Это самый высокий пост в истории полуострова. Какая должность в Крыму интересует вас теперь?

– Задача – попасть в Госсовет (российский парламент Крыма – КР), чтобы получить возможность выступить с трибуны, давать оценку событиям, которые происходят в Крыму. Я издал монографию «Манифест народовластия». Мне есть что предложить России в целом – конституционную реформу, социальную сеть для воссоздания гражданского общества. Это будет начало пути, если руки-ноги не переломают и в тюрьму не забросят.

– То есть ваша задача – получить мандат депутата крымского парламента?

– Да, я хочу получить возможность официально выступать с трибуны. Чтобы не хватали на пикетах и митингах, чтобы не забирали по идиотским предлогам. В Крыму ребята края уже не видят. И их никто не одергивает. А это очень сказывается на рейтинге власти. В Крыму это однозначно будет иметь последствия.