«Для России захваченные моряки – товар». Климкин – об Украине и противодействии России

В минувшие выходные в Одессе завершилась международная конференция «Одесские дебаты: Объединение Украины, Черноморского региона и трансатлантических партнеров». Конференция была организована западными партнерами Украины совместно с Министерством иностранных дел Украины с целью в дискуссионном формате попробовать отыскать решение, как противостоять современным угрозам в сфере безопасности Черноморского региона. В Одессу съехались высокопоставленные представители Европейского союза, США и НАТО. Одним из участников был Павел Климкин, министр иностранных дел Украины.

В интервью Радіо Свобода Павел Климкин рассказал о вмешательстве России в ситуацию в Украине накануне президентских выборов, об отношениях Украины с США и Европейским союзом, а также о возможном создании международной мониторинговой миссии в Черном море, которая помогала бы отслеживать ситуацию в регионе и противостоять непредсказуемым действиям Москвы.

Глава МИД Украины Павел Климкин

‒ Господин Климкин, уже довольно скоро состоятся президентские выборы, наблюдаете ли вы в том или ином виде вмешательство России в предвыборный процесс?

‒ Это происходит повсеместно, и это совершенно беспрецедентно, что касается охвата, особенно в сфере кибербезопасности. Вот простой пример: каждые 40 секунд мы наблюдаем попытки попасть в наши министерские компьютерные сети, наблюдаем кибернападения на Центральную избирательную комиссию и другие ведомства. Есть вмешательства, касающиеся нашей критической инфраструктуры.

Представьте себе блэкаут в течение 5-7 дней перед выборами. Такая ситуация может полностью изменить результаты голосования. Россия многое пытается сделать, чтобы повлиять на выборы, и это касается не только киберпространства, дезинформации, не только блокирования активов многих украинцев, политиков, журналистов, это вместе с тем вмешательство в религиозные вопросы ‒ попытки манипулировать региональными религиозными элитами. Если кому-то хочется сейчас изучить всесторонность гибридного вмешательства ‒ нужно приезжать в Украину.

‒ Может ли Украина защитить себя от всех этих угроз?

‒ Однозначно. Речь не только о государственных структурах. Что мы делаем, чтобы отразить кибератаки, и Министерство иностранных дел в частности? Мы ведем диалог с большой частью IT-сообщества и гражданского общества. Нам приходится, в каком-то смысле слова, мобилизовать и заряжать энергией людей. Это касается каждого. Нам приходится призывать людей к бдительности в отношении российских угроз, обращать внимание на любую оплачиваемую рекламу в Facebook, на любую форму присутствия. Это очень просто: взять любую часть фразы из любого поста в соцсетях, разослать ее с помощью тысяч фейковых профайлов в Facebook и сказать, что этот политик ‒ радикал или этот журналист ‒ радикал. И этот человек получает запрет на пользование соцсетями в течение одного месяца. Нам приходится повышать уровень осведомленности всех украинцев. И это не только задача государства, это задача всей страны.

‒ Вы сможете убедить украинцев, что выборы, запланированные на конец марта, ‒ это будет честное голосование?

‒ Что касается вмешательства России?

‒ Да.

‒ Нам придется бороться за это. Это не произойдет само по себе.

‒ Многих сейчас волнует и вопрос, когда 24 моряка, захваченные Россией в Черном море вблизи Керченского пролива, вернутся домой?

‒ Россия сейчас воспринимает их как своеобразный рыночный товар. Особенно сейчас, накануне выборов. Моряки являются военнопленными и одновременно политическими заключенными, их судьба также связана с людьми на оккупированной части Донбасса. Нам нужно вернуть их обратно. Но это, к сожалению, задача не только политического давления, потому что все мы понимаем, что в период подготовки к выборам идея России и Путина заключается в том, чтобы просто тянуть время и пытаться добиться победы выгодного для Путина кандидата.

Украинские моряки должны быть возвращены немедленно – посол США в ЕС (видео)

‒ Как вы оцениваете реакцию западных стран? Чего бы вы хотели получить в связи с этим от Евросоюза и США?

‒ Во-первых, я рад, что у нас есть фундаментальные принципы трансатлантической солидарности, над которыми мы работаем. Ценна любая политическая реакция ‒ такая, как совместная делегация ЕС и США, прибывшая в Одессу 25 февраля на ракетном эсминце «Дональд Кук».

Но, конечно, мне бы хотелось большего ‒ в смысле политического давления, санкций. Особенно это касается неучастия в таких проектах, как «Северный поток-2», потому что у него нет никакой экономической основы и он втягивает Германию и вообще всю Европу в большую зависимость от России.

Идея вернуться назад, к популярной в 1970-х политике и таким образом получить индульгенцию безопасности в России ‒ это фундаментально неверна идея, потому что невозможно сравнивать СССР брежневских времен и путинскую Россию.

‒ Сейчас речь идет о мониторинговой миссии в Черном море. Насколько велика вероятность ее создания и какой будет эта миссия?

‒ С моими коллегами я поделился соображениями о том, какой она должна быть. Нам необходим мониторинг из космоса, на море и, конечно же, в воздухе. Необходимо, чтобы эта миссия была постоянной. У нас уже даже есть для нее прекрасное название «мониторинговая миссия «Черное море». Мы могли бы привлечь к ней всех желающих. Это очень важно для Украины, но не менее важно и для всех остальных ‒ для любой страны Европейского союза. Ведь нам необходима свобода навигации в Черном море, в Керченском проливе, в Азовском море. И единственная возможность добиться такой свободы навигации ‒ это политическое и юридическое давление на Россию, очень ясный сигнал от ЕС, что каждый должен иметь доступ к свободной навигации в Керченском проливе и Азовском море, и, в-третьих, постоянный мониторинг в реальном времени. Это заставило бы Россию хотя бы соблюдать определенные правила.

‒ Что, если Россия не подчинится?

‒ Нам нужно давить и начинать мониторинг даже вопреки согласию России. Разве нужно российское разрешение для начала мониторинга из космоса или с моря? Для этого не требуется согласие России.

‒ Давайте немного поговорим об отношениях России и США. Когда президент США Дональд Трамп пришел к власти, вы были немного обеспокоены этим.

‒ Я не был обеспокоен, потому что вижу очень понятную двухпартийную поддержку Украины в американском Конгрессе, я вижу реальные санкции, в частности, относительно российских олигархов, поддерживающих Путина, и их компаний, я вижу оборонительные поставки, продолжающиеся и сейчас, я вижу военное и оборонное сотрудничество во многих областях, инфраструктурные тренинги. Иными словами, происходит много. Я не был обеспокоен и не обеспокоен сейчас ‒ что касается смысла и направления нашего сотрудничества с Соединенными Штатами.

‒ А что касается Европейского союза? Вы так же довольны развитием в этом направлении? Ведь в ЕС тоже приближаются выборы, где есть, как правило, пророссийские популистские силы, имеющие крайне сильные позиции. Вызывает ли это беспокойство у вас?

‒ Не могу сказать, что это вызывает беспокойство. Скорее, это своего рода неуверенность в том, как будет развиваться политическая ситуация в ЕС. Сильный Европейский союз важен для Украины, потому что цель России крайне проста: стратегия России в отношении ЕС ‒ ослабить демократические структуры, в конечном итоге прийти к раздробленности Европейского союза, создать ощущение неопределенности посредством налаживания двусторонних обособленных связей. Если такая стратегия будет успешной ‒ это будет крахом Евросоюза.

Я верю ‒ и это будет в интересах как Украины, так и Европейского союза, ‒ что будет найден путь, который разрушит эту стратегию. Посмотрите, в прошлом году был «Новичок» и выдворение российских дипломатов, в каждой стране сегодня можно найти группу российских шпионов, россиян, подкупающих журналистов, скупающих бизнес. Это есть везде. Если Европа окажется не в состоянии противостоять и реагировать, это будет конец Европы. Ни больше, ни меньше.