«Нет государственности – нет народа». Тайфик Мамутов – о депортации 18 мая 1944 года

18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары (по официальным данным – 194 111 человек). В 2004-2011 годах Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации. Крым.Реалии публикуют уникальные свидетельства из этих архивов.

Я, Тайфик Мамутов, крымский татарин (1938 г.р.), уроженец деревни Ускут (с 1945 года Приветное – КР) Алуштинского района Крымской АССР.

В момент выселения в состав семьи входили: мать Хатидже Мамутова (1911 г.р.), брат Мамеди Мамут (1932 г.р.), брат Якуб Мамут (1936 г.р.), я, Тайфик Мамут (1938 г.р.), брат Шевки Мамут (1941 г.р.) и сестра Фатиме Мамут (1944 г.р.).

Все мы при выселении попали в Ферганскую область, Кировский (с 1992 года Бешарыкский район – КР), село Тавул.

В момент депортации мой отец Али Мамут (1915 г.р.) находился на фронте и в 1945 году, демобилизовавшись, присоединился к семье в Узбекистане.

18 мая 1944 года, в 2 часа ночи, вооруженные автоматами три солдата сильно постучали в дверь нашего дома. Когда мать открыла дверь, они сказали: «Вам дается 15 минут для сбора вещей, после чего выходите на улицу». Мать, испугавшись, словно нас выселяют бандиты, за это время нас одела, взяла в руки самое необходимое и со своими детьми вышла на улицу.

Собрали на мейдане (площади – КР) возле мечети всех жильцов деревни, погрузили на автомашины, отвезли на железнодорожный вокзал, посадили в товарные вагоны и отправили на просторы Советской империи. Поездом мы ехали около месяца, продуктов и медицинской помощи не было. Мы были голодны, плохо одеты. По дороге, через 506 часов, поезд один раз остановился, чтобы мы могли оправиться, набрать воды и надышаться свежим воздухом. В вагонах было тесно, грязно, душно. Многие люди болели и умирали от голода и духоты.

Когда нас привезли в пункт назначения, то поселили в постройку в общем дворе 6-8 семей. Условия там были очень плохие: мы лежали на земле, помещение было без окон и дверей, то есть, условия как для скотины. Возле нашего двора протекал арык, оттуда мы брали воду для питья и умывания.

В 1946 году родители отдали меня узбекской семье, у которой не было собственных детей. Я пас их скотину в 8 лет, был в детском доме. Мы, дети, ходили по домам узбеков, просили хлеб: кто хлеб давал, кто муку или пшеницу.

В 1948 году я пошел в первый класс узбекской школы, учился хорошо, окончил школу в 1955 году и в том же году поехал в Ташкент поступать в строительный техникум. Окончил техникум в 1959 году, получил диплом по специальности техник-строитель. С 1959-го по 1962 годы я служил в рядах Советской армии. С 1962-го по 1988-й работал мастером, прорабом, старшим прорабом и начальником участка в строительных организациях треста «Мирзачульсовхозстрой» Голодностепстроя.

В 1988 году, благодаря перестройке М.С. Горбачева, я по собственному желанию переехал в Крым на свою историческую родину, в город Красноперекопск, где 10 лет работал мастером-строителем на консервном заводе. Имею 40 лет стажа работы, ветеран труда. Отец, вернувшись с фронта, в 1953 году умер от простудной болезни. И мы, шестеро детей, остались с матерью и прожили тяжелую жизнь.

В 1950 году, когда учился во втором классе, я и мой старший брат Якуб вместе с другими ребятами пошли в поле собирать колоски, оставшиеся после уборки пшеницы. Увидев в наших руках колоски, где пшеницы было не более 200 граммов, и узнав нас, председатель нашел моего отца на территории школы, где мы учились, и сидя на лошади, несколько раз ударил отца кнутом и уехал. Я смотрел ему вслед и дал клятву, что, повзрослев, обязательно за отца накажу этого негодяя. Позже узнал, что его сильно наказал Аллах – он остался без детей и ослеп.

Особо я хочу отметить, что советская власть с первых дней своего рождения всячески издевалась над нашим народом. Когда жители нашего села были полуголодными, власти отбирали последний кусок хлеба, заставляли идти работать в колхоз, где люди трудились помногу часов почти безоплатно, а когда они отказывались, то их, считая вредителями, всячески наказывали. А тех, кто, благодаря своему труду, имел скотину, выселяли в Сибирь, в другие холодные края, повесив им ярлык кулака. Об этом я узнал от старших жителей нашего села

В настоящее время я со своими детьми (всего четыре человека), переехав за свой счет в Крым, купил домик и перестроил. Мои взрослые дети (32 и 37 лет) и дочь с двумя сыновьями живут на частных квартирах в Симферополе, работают у частных лиц, не имеют ни дома, ни квартиры. От государства за переезд и обустройство я не получил никаких денег.

На занятые три земельных участка в селе Доброе вот уже четвертый год не дают разрешения сельские власти, несмотря на то, что проект дома и все другие документы выполнены на 100%. Так что украинское государство продолжает демонстрировать ущемление и нарушение конституционных прав нашего народа в земельных, политических и национальных сферах, ассимилирует крымских татар, не восстановив их национальную автономию на своей исконной земле – в Крыму.

Нет государственности – нет народа: так мы понимаем «заботу» украинского государства о нашем народе.

(Воспоминание от 26 ноября 2009 года)

К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий