«Искал отца и сестру по Средней Азии». Риза Ваапов – о депортации 18 мая 1944 года

18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал были депортированы все крымские татары (по официальным данным – 194 111 человек). В 2004-2011 годах Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации. Крым.Реалии публикуют уникальные свидетельства из этих архивов.

Я, Риза Ваапов, крымский татарин, родился 25 мая 1930 года, уроженец города Симферополь Крымской АССР. Я являюсь свидетелем тотальной депортации крымскотатарского народа 1944 года, осуществленной сталинским коммунистическим режимом бывшего СССР.

На момент выселения в состав семьи входили отец Умер Ваапов (1876 г.р.) и сестра Сафие Ваапова (1932 г.р.). Место моего нахождения на момент депортации – село Молла Эли Карасубазарского района (с 1948 года Пены Нижнегорского района – КР). Сажал в селе картофель и ремонтировал спаленный фашистами дом (помогал нашему знакомому). К моменту депортации отец и сестра проживали в городе Карасубазар (Белогорск).

У меня было три брата. Эскендер Ваапов до 1940 года проживал во Владивостоке, владел китайским и японским языками. С 1940 года проживал в Москве, в 1941-м пошел ополченцем на фронт и не вернулся. Жене сообщили, что он числится в списке без вести пропавших. Жена, проживающая в Москве, стала писать во все инстанции и ей ответили, что он погиб и похоронен в братской могиле в Белоруссии. А в 1945 году его видели в Крыму… Брат Амет Ваапов в тридцатые годы служил в Монголии военным инструктором, а после войны проживал в Одессе. После освобождения Крыма в 1944 году был мобилизован в трудовую армию мой брат Мансур.

О выселении нам объявили рано утром 18 мая 1944 года стуком приклада о дверь. Офицер торопил и кроме собственной одежды не разрешил брать ничего. У дяди Керима, которому я помогал в селе, на шее висел молитвенник (с сурами из Корана), обшитый плотной тканью. Офицер вырвал молитвенник, распорол штыком ткань, и убедившись, что там нет ни денег, ни золота, бросил в угол дома и не разрешил брать, угрожая пистолетом.

До железнодорожной станции Сейтлер (Нижнегорск) нас привезли к вечеру и стали грузить в товарные вагоны. До нас в этих вагонах везли немецких военнопленных и вагоны были полны вшами. В течение всего пути мы «кормили» вшей и давили их ногтями. Нас кормили очень плохо, два раза дали горячую жидкость из ячменных отрубей. Ели эту жидкость по очереди, так как не было кухонного инвентаря. Хлеб давали по кусочку и не каждый день.

В пути следования эшелона были жертвы: пожилые попадали под колеса поезда, больные не доезжали до места назначения. Кормили не каждый день. Местом следования был город Коканд УзССР, впоследствии нас развезли по кишлакам. В местах спецпоселений я, мои близкие и все мои соотечественники находились до 1956 года под жестоким комендантским режимом, за нарушение которого была предусмотрена уголовная ответственность.

Отец с сестрой были высланы на Урал, в Молотовскую область, на лесоповал. Там отец и помер от голода. Мою сестру взяла к себе знакомая женщина.

По дороге к месту назначения пожилые и больные умирали. Во время остановки поезда покойников убирали и клали рядом с железнодорожными путями.

Местом высылки был кишлак (село) в Кокандском районе УзССР. Поместили нас четверых в сарайчике. Работа состояла в прополке сахарной свеклы с утра до вечера. На обед давали маленькую лепешку весом примерно 150 грамм и кипяченный зеленый чай.

Через несколько дней я сбежал из кишлака. Искал отца и сестру по Средней Азии. Несколько раз ловили и определяли в детский приемник. В сентябре 1944 года поймали и отправили в город Чирчик УзССР, РУ № 13, где я пробыл восемь месяцев. Один из подростков назвал меня предателем, за что я разбил ему голову. Пришли милиционеры-женщины, составили протокол, хотели отправить в детскую колонию. Я опять подался в бега.

В мае 1945 года я был в Ленинабаде Таджикской ССР. Меня задержали и поставили на комендантский учет. Пребывание в РУ № 13 в Чирчике я скрыл. В городе Чкаловске Ленинабадской области на комбинате по переработке урановой руды я проработал без двух месяцев 50 лет…

На родину вернулся в 1997 году, проживаю в Симферополе.

(Воспоминание от 15 сентября 2009 года)

К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий