Черноморский флот, ядерное оружие и Крым. Совет «новоявленным миротворцам»

Юрий Костенко

В последнее время в украинском обществе активно продвигается идея прямых переговоров с Россией об окончании войны на Донбассе. Я имею личный опыт двух переговорных процессов с Россией по разделу Черноморского флота и ядерного оружия Украины. И им хочу поделиться с новоявленными «миротворцами».

Переговоры по Черноморскому флоту

Черноморский военный флот СССР базировался на территории двух республик ‒ Украинской (Крым, Одесса, Измаил) и Российской (Новороссийск). После распада СССР большая часть (около 90%) перешла в собственность Украины, как и все другие военные части, расположенные на нашей территории.

Президент Украины Леонид Кравчук даже подписывал соответствующий указ о подчинении флота украинским Вооруженным силам. Но Россия убедила сначала провести переговоры по этому поводу и поэтому указ был отменен.

Переговоры стартовали весной 1992 года. Я был членом государственной делегации, как представитель парламентской демократической оппозиции, и сразу обратил внимание, что поведение российской делегации не соответствует статусу межгосударственных отношений. Здесь не было ни равноправия сторон, ни политических компромиссов ‒ доминировал только российский интерес. И главное ‒ все это совершенно перечеркивало положения документа, только что ратифицированного Верховной Радой, ‒ так называемое «Беловежское соглашение» о роспуске СССР и создании Содружества Независимых Государств (подписано Кравчуком и ратифицировано Радой в декабре 1991 года). В этом договоре Украине были гарантированы суверенитет, территориальная целостность, отказ от давления в межгосударственных отношениях, равенство и взаимоуважение. Но формат поведения России, который я увидел на переговорах, остался советским: есть «старший брат», есть его требования, и интересы другой стороны его не волновали.

Конечно, украинская делегация сначала боролась с российским диктатом. Но время работало против нас: полная энергетическая зависимость от российских энергоносителей (Борис Ельцин постоянно угрожал «перекрыть краник»), экономический кризис, отсутствие рыночных реформ, тотальное обнищание населения. Следовательно ‒ забастовки и социальное напряжение. Все это из года в год делало украинскую власть все более покладистой. И поэтому Россия просто затягивала переговорный процесс.

Все завершилось только в мае 1997 года, уже без моего участия, подписанием так называемого «Большого пакета» договоров вместе с главным Договором о дружбе и сотрудничестве с Россией. И это было тотальное поражение Украины. Россия получила в собственность не только свою часть флота, но и более 80% украинской части Черноморского флота. И без компенсаций. Но худшее было в передаче нашей территории для базирования Черноморского флота России в Украине: город Севастополь со всей инфраструктурой, большим количеством различных объектов бывшего флота СССР, расположенных по всей территории Крыма и даже военный санаторий в Ялте. При этом за аренду Россия также не платила Украине, потому что такими были положения подписанного договора.

Сегодня можно однозначно утверждать, что именно теми соглашениями о разделе Черноморского флота и его базирования в Украине Россия и прокладывала себе путь к аннексии Крыма в 2014 году.

Переговоры по ядерному оружию

Второй переговорный процесс с Россией по стратегическому ядерному оружию я начал в статусе руководителя правительственной делегации в январе 1993 года. Как известно, Украина обладала третьим в мире ядерным потенциалом: около двух тысяч стратегических ядерных боеголовок и 3,5 тысячи единиц тактического ядерного оружия (вывезены Россией без решения украинского парламента до мая 1992 года).

Ядерные переговоры Россия проводила с традиционной наглостью и диктатом, как и предыдущие по распределению Черноморского флота. Подробный ход этого трагического по своим последствиям процесса «ядерного раздевания» Украины я изложил позднее в книге «История ядерного разоружения Украины».

Главное, на чем тогда настаивала российская сторона ‒ это немедленный демонтаж и передача всех стратегических ядерных боеголовок России. Все остальные проблемы процесса ядерного разоружения, а именно: отсутствие в Украине необходимых средств (стоимость программы ликвидации нашего стратегического оружия оценивалась в 4,5-6 миллиардов долларов США), отсутствие утилизации стратегических носителей (жидкого и твердого топлива), компенсация за ядерные материалы, в том числе и те, которые были вывезены с тактическим оружием, вопрос гарантий безопасности Украины и подобные Россию не интересовали. Моя позиция, как руководителя делегации, была непреклонна: только комплексный подход к проблемам ядерного разоружения, и только с учетом интересов Украины, я готов был подписывать проекты соглашений. Два раунда переговоров под моим руководством завершились без уступок требованиям российской делегации.

Но. Приведу цитату из воспоминаний руководителя российской делегации Юрия Дубинина (журнал «Россия в глобальной политике» 7.04.2004 г.): «Российскую делегацию поручили возглавить мне, украинскую ‒ Юрию Костенко, министру охраны окружающей среды и руководителю специальной рабочей группы Верховного Совета Украины по подготовке к ратификации Договора СНВ-1. Будучи одним из лидеров националистической партии «Рух», он еще до нашей встречи успел заявить, что переговоры могут продолжаться и 20 и 30 лет. Нам же было очевидно, что столь важный для стратегической стабильности вопрос необходимо решить в кратчайшие сроки».

И поэтому Россия пошла другим путем. В июне 1993 года глава украинской делегации был заменен на вице-премьера Валерия Шмарова (представитель ВПК). В течение двух недель он парафировал все подготовленные Кремлем соглашения. А в начале сентября того же года их подписали в Массандре украинский и российский премьеры. Меньше чем за три года ‒ 1 июня 1996 года ‒ границу Украины пересек последний поезд с нашим стратегическим оружием ‒ ядерными боеголовками. И Украина осталась один на один со своими проблемами, без средств на ликвидационные работы, без компенсаций за ядерные материалы (отдали России урана и плутония в боеголовках на 100 миллиардов долларов США, получили от России ядерного топлива для АЭС на 1 миллиард долларов), без гарантий безопасности (бумажный Будапештский меморандум). Но хуже следствием реализации тех кремлевских соглашений стало обезоруживание и беззащитность Украины, что и позволяет России безнаказанно осуществлять свою агрессию с 2014 года.

И последнее. После распада СССР все проекты договоров об отношениях между новообразованными государствами готовил Кремль. И только Москва точно знала, какое соглашение, когда и каким образом будет работать на неоимперские интересы России. Это противоречило первому Беловежскому соглашению, которое Ельцин привез 7 декабря 1991 года в Минск, и которое обещало покончить с советской империей и начать эру равноправных отношений «Высоких Договаривающихся Сторон».

И в дальнейшем Украина, под бременем собственных обстоятельств и давлением Москвы, подписывала новые невыгодные для себя соглашения, которыми Кремль фактически и уничтожал независимое Украинское государство. Так было с Черноморским флотом и ядерным оружием, а также с базовым «Договором о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Россией» от 31 мая 1997 года, в котором появились нормы о «внутренних границах и внутренних морях», полностью противоречившие международному праву. И именно это позволило России без помех в 2014 году перебрасывать через украинскую границу свои войска и безнаказанно захватывать в 2018 году в наших территориальных водах украинские военные суда и военных моряков. В конце концов, так случилось и с пресловутым Будапештским меморандумом, в который Россия в 1994 году заложила формулу его недееспособности, чем и пользуется сегодня. Ведь иначе невозможно объяснить эту абсурдную ситуацию: почему одна из стран-гарантов нашей безопасности осуществляет против Украины агрессию, а другие ядерные подписанты-гаранты ничего с этим не могут поделать уже пять лет.

Учитывая историю договорных отношений независимой Украины с Россией могу утверждать, что предложения Путина для прекращения войны на Донбассе (прямые переговоры с террористами так называемых «ЛНР» и «ДНР») закончатся подписанием очередного соглашения, уже давно подготовленного Кремлем, которым будет запущен в действие механизм окончательной самоликвидации Украинского государства. Ибо так называемая федерализация Украины под контролем Москвы ‒ это повторение пути Крымской автономии, завершившегося ее присоединением к России.

Итак, всем «новоявленным миротворцам» совет. Прежде чем снова садиться за стол переговоров с Россией ознакомьтесь с последствиями всех предыдущих соглашений, подготовленных Кремлем и подписанных украинскими руководителями. Несомненно, что узнаете много полезного для понимания нынешней ситуации и ‒ главное ‒ конечной цели российско-украинских отношений. Которая заключается не в том, что «Крым ‒ наш», и не в «автономном Донбассе» или федерализации, языке, русской церкви... Их конечная цель ‒ это вся Украина.

Юрий Костенко ‒ народный депутат 5 созывов (1990-2012 годы), министр охраны окружающей среды и ядерной безопасности (1992-1998)

Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции