Бесполетное небо над Минском. Беларуси объявляют воздушный бойкот

Страна за страной объявляют воздушный бойкот Беларуси. Потребность расправиться со своим политическим оппонентом Александр Лукашенко поставил выше экономических интересов страны, которая теперь понесет колоссальные убытки. Как будет выглядеть мир авиаперевозок без белорусского пространства? И как выглядит сам по себе инцидент с точки зрения летчиков и военных?

Елена Рыковцева: Безвоздушное пространство установилось в самой Беларуси, ни воздуха, ни свободы уже давно, а теперь еще и бесполетное, пустое небо над Минском. Мы разбираемся сегодня с нашими гостями в том, что случилось, почему случилось, как могли пилоты еще повести себя, чтобы не сдать этого человека, этого несчастного мальчика Романа Протасевича, не мальчик, а серьезный борец и вообще серьезный враг, как выясняется. Мы будем говорить о том, что светит экономике Беларуси, России, других стран вот это бесполетное пустое пространство, в которое сегодня сам себя загнал Минск и режим Лукашенко.

^{Видеоверсия программы}

С нами Игорь Романенко, генерал-лейтенант, в прошлом заместитель начальника Генштаба Украины, Александр Гольц, военный эксперт, Вадим Лукашевич, авиационный, космический эксперт, с нами летчик, пилот "Аэрофлота" Андрей Литвинов, Раса Юкнявичене, депутат Европарламента. Я сразу предлагаю познакомиться с официальной позицией официального Минска, который просит всех сначала разобраться. Давайте посмотрим, как он излагает версию того, что случилось.

Белорусская оценка инцидента

Елена Рыковцева: Абсолютно в полное противоречие эти слова вступают с заявлением министра иностранных дел Ирландии, откуда родом авиакомпания летевшая в Вильнюс, который заявляет, что "самолету фактически приказано приземлиться в Минске. 5 или 6 человек покинули самолет, но только один из них был арестован, что говорит о том, что остальные были сотрудниками секретных служб. По сути это похищение людей режимом, управляемым диктатором". Точно такие же слова произнес президент этой авиакомпании. Игорь, как вы это видите с военной точки зрения, почему поднимали самолеты, было ли насилие военное в отношении пилотов, их заставили сесть или они добровольно выбрали Минск вместо Львова или Вильнюса?

Игорь Романенко: В то время, если послушать запись, которая тоже распространяется, первое доведение информации до экипажа, в первую очередь командира экипажа, поскольку он принимает решение о дальнейших действиях в воздухе, ему поступила информация по поводу того, что есть угроза, которую наземные службы получили в электронном виде, поэтому они предлагают сесть в Минске. Хотя на это время самолет по расстоянию и по времени был ближе к Вильнюсу. По совокупности действий надо посмотреть. Самолет поднимался МиГ-29, на мой взгляд, это подкрепление того, что надо сажать самолет экипажу именно в Минск. Объяснение боевого самолета в воздухе можно по-разному трактовать. На мой взгляд, и этот факт является угрожающим с точки зрения воздействия на экипаж и в первую очередь на командира, который был вынужден посадить там, где ему предлагалось, а не почему-то до ближайшего аэропорта, если там были какие-либо угрозы.

Елена Рыковцева: Андрей, что вы об этом думаете? Вы, наверное, анализировали действия пилотов, как бы вы поступили на их месте ровно в такой же ситуации, судя по тому, что о ней известно?

Андрей Литвинов: До вчерашнего дня я думал точно так же, как только что сказал ваш товарищ. Когда получаешь по крупицам информацию, то складывается сначала одна картинка, потом переходит плавно в другую картинку. Мы вчера знали о том, что самолет заминирован, экипажу сообщили о том, что находится взрывное устройство на борту воздушного судна. В таких случаях, совершенно правильно тут говорят, что экипаж должен выбрать ближайший аэродром, а ближайший был Вильнюс, это было бы логично садиться именно туда по трем причинам. Первая, что экипаж был готов к посадке в Вильнюс, так как это аэродром назначения, то есть он туда летел, он знал метеопогоду, он знал аэродром, он готовился к посадке на этот аэродром, у него уже был проведен предпосадочный брифинг, то есть они были абсолютно готовы к посадке на аэродром Вильнюса.

Но сегодня появились переговоры между экипажем и минским диспетчером, где просматривается такая фраза, что диспетчер его информирует о том, что бомба должна сработать над Вильнюсом, а это уже меняет дело. У вас сидят эксперты в студии, пусть они объяснят, что это за такая умная бомба, которая срабатывает над Вильнюсом, не срабатывает над Минском. Я, например, знаю два вида бомб, которые могут привести в действие на воздушном судне – это или часовой механизм, или это срабатывание на давление. В таком случае воздушное судно взрывается либо уже при наборе высоты, либо через какое-то время, которое выставлено на часовом механизме. Я ничего не придумываю, это все в авиации уже было. Мы знаем, когда взорвали самолет "Аэробус 321", там как раз сработала бомба на давление. Как город выставляют, я не разбираюсь в этом.

Елена Рыковцева: Что это меняет в том, как вы это видите?

Андрей Литвинов: Это меняет то, что диспетчер сподвигает экипаж к решению на то, чтобы сесть именно в Минске для того, чтобы обследовать самолет, чтобы в Вильнюс он долетел без бомбы.

Самолет авиакомпании Ryanair после вынужденной посадки

Елена Рыковцева: Воздействие на экипаж было со стороны диспетчеров, их запугали диспетчеры минские. Военная составляющая, о которой мы думали вчера, под давлением военного сопровождения они сели, тут не совсем так – это все-таки было добровольное решение, принятое под страхом того, о чем им сообщили диспетчеры?

Андрей Литвинов: Когда на борту бомба, самолет садится на запасной аэродром, то первым делом производится эвакуация пассажиров. Нет логики. Получается: быстрее, быстрее садитесь, потому что у вас на борту бомба. Но как только сели, там вялотекущая шизофрения началась, с собаками ходить, нюхать, вещи. Тут первым делом надо было эвакуировать пассажиров, так как эта бомба может сработать в любой момент. Нет логики никакой. Причина очевидна для всех, причина действия властей, как сподвигают экипаж к решению какому-то правильному с их точки зрения. Я не политик, не сотрудник спецслужб, я с позиции авиации, инструкций профессиональных, всяких авиационных законов рассуждаю. Я всегда говорю, что когда авиацию за уши подтягивают к политике, то это всегда реакция такая, которую мы видим. Нельзя авиацию подтягивать к политике, разбирайтесь со своими оппозиционерами на земле.

Елена Рыковцева: Это может привести к реальной катастрофе. В той ситуации, если бы вы оказались на их месте, вам такое в уши говорят, что действительно это может быть бомба, управляемая с земли, вы все-таки принимаете решение садиться там, куда вам говорит диспетчер?

Андрей Литвинов: Естественно, если мне отрезают путь в Вильнюс. Для этого мне надо связаться с Вильнюсом. Мы видим переговоры только диспетчера Минска и экипажа, нам еще нужны переговоры экипажа с Вильнюсом. То есть это полное расследование, которое должно быть всеобъемлющим. Вчера нам говорили только про бомбу, сегодня мы видим, что «бомба, которая должна сработать над Вильнюсом», послезавтра мы услышим, что Вильнюс был закрыт совсем и так далее. Я всегда подчеркиваю, что надо дождаться полного расследования, тогда будет картинка понятна.

Елена Рыковцева: Из того, что вы сказали, из того, что было опубликовано, это действительно соответствует словам министра иностранных дел Ирландии, который говорит, что самолету фактически приказано было садиться в Минске. Дело не в том, что рядом летел истребитель, военный самолет, а в том, что им было сказано диспетчерами, что есть опасность, что этот взрыв произойдет над Вильнюсом. Вадим, как вы увидели комплексно то, что случилось, что было известно вчера, что было известно сегодня?

Вадим Лукашевич

Вадим Лукашевич: Во-первых, хорошо, что сегодня у нас в беседе участвует профессиональный летчик Андрей Литвинов, который снимает целый ряд вопросов по поведению летчиков, все вопросы адресуются напрямую летчику. Очень важно он сказал то, что мы и сегодня, и вчера говорим на уровне той информации, которую имеем, при том, что мы не участники событий. Мы видим поступающую информацию, должны понимать, что она может быть не всегда объективна, а завтра будет меняться. Сегодня пришло сообщение, что даже ХАМАС возмутился, что его использовали в этой грязной операции. Конечно, нам бы сейчас полностью знать переговоры пилотов не только с белорусским диспетчером, но и с вильнюсским, нам бы еще знать переговоры пилотов в кабине между собой. Сегодня траектория до разворота, после разворота мы можем смотреть только по интернет-сервису "Флайтрадар", где видны все самолеты гражданские, оборудованные автоответчиками. Получается, что опубликованная расшифровка переговоров экипажа с белорусским диспетчером противоречит данным "Флайтрадара". "Флайтрадар" тоже может в отдельных нюансах быть неправ. Но в данном случае мы видим, когда самолет летит этим же рейсом в предыдущие дни с посадкой в Вильнюсе, то примерно на 170-180 километрах в районе Минска он уже начинает снижение с крейсерского эшелона. В данном случае этого не было, самолет шел до точки разворота, не снижаясь. Из чего я делаю вывод, что летчики не готовились к посадке в Вильнюс, они не сбрасывали высоту.

По идее белорусский диспетчер знает план полета этого борта, он должен был сообщить: ребята, а что вы не начинаете снижаться, вам же в Вильнюсе садиться? Получается, пилоты, зная о том, что у них какие-то на борту проблемы, продолжают на крейсерской скорости просто пилить в сторону литовского воздушного пространства и разворачиваются на этой же высоте за 30 километров до границы почти на 180 градусов, только потом начинают снижение. Если они получили сообщение, что у вас на борту бомба, они должны сразу снижаться. Это объективная ситуация, которую мы видим по "Флайтрадару". Если она не будет потом каким-то образом опровергнута либо словами летчика, либо показаниями бортового параметрического самописца, то тогда непонятно, что происходило на борту.

Объективные летные параметры сейчас входят в противоречие с переговорами с диспетчерами. Именно поэтому я делаю вывод о том, что независимо от того, что летчикам сказал с земли белорусский диспетчер, до разворота они просто летели, стараясь, как можно быстрее выйти из пределов белорусского воздушного пространства. Опять же, когда появился этот истребитель, уже к развернувшемуся самолету или он его догонял на крейсерском эшелоне, чтобы принудить фактом своего присутствия с ракетами под крыльями, чтобы он, не дай бог, не выскочил за национальное воздушное пространство Беларуси.

Елена Рыковцева: Я сразу хочу сказать, что мы не обсуждаем эти глупости с ХАМАСом, мы не будем заниматься этими историями, которыми заняты федеральные российские каналы, что это было, откуда поступил звонок. Мы не будем тиражировать эти бредни о том, что собирается комиссия в Беларуси и накажут тех, кто совершил этот ложный звонок. Мы говорим о том, что летит самолет, на борту которого находится настоящая бомба для Александра Лукашенко – это его враг, это его идеологический противник. Отлично КГБ Беларуси знает, кто находится на борту этого самолета. И дальше разворачивается спецоперация.

Интересно, когда вы слушаете белорусских экспертов прогосударственных на российских федеральных каналах, они говорят: мы снимаем шляпу перед операцией наших спецслужб. Их совершенно не смущает, что это вразрез идет с официальными версиями, с концепциями. Я эту "шляпу" вчера насчитала раза три за один российский эфир, которую сняли белорусские эксперты, которые считают, что это была блестящая спецоперация по изыманию идеологического врага из этого самолета. Александр, роль истребителя, все-таки он прижал этот самолет, это истребитель заставил пилотов принять такое решение?

Александр Гольц: Этого мы не знаем. Но на самом деле гораздо интереснее, для чего, если следовать версии белорусских властей, вообще был поднят истребитель? Хорошо, вы знаете, что у вас на борту некоего самолета бомба. Чем истребитель поможет пилотам? Он поможет обезвредить эту бомбу? Какую роль должен сыграть этот боевой самолет? Он может сделать единственное – он может принудить к посадке. Я думаю, что все остальные разговоры от лукавого.

Елена Рыковцева: Игорь Романенко говорит, что не только он может принудить к посадке.

Игорь Романенко: Во-первых, предыдущий спикер говорил о том, что сопроводить, обеспечить сопровождение до аэродрома, если что-то у них откажет. Второе, как нынешний спикер говорит, чтобы принудить. Есть версия и задачи в истребительной авиации, например, если ситуацию сравнить с 11 сентября, то в данном случае, если самолет будет направлен на группу зданий, сравнить уничтожение этого самолета или если этот самолет будет направлен, например, в электростанцию, атомную станцию, тогда может использоваться истребитель для уничтожения даже с пассажирами. Моя точка зрения однозначная: самолет поднимался и использовался для того, чтобы было понятно, что он должен выполнить именно эту команду, ни в коем случае не допустить ухода его за границу.

Елена Рыковцева: Мы сейчас посмотрим сюжет, к чему это уже привело.

Международная реакция на захват борта Ryanair

Елена Рыковцева: Раса, вы помните, мы с вами вели когда-то разговор о том, зачем в современной ситуации Европа продолжает помогать Беларуси, но вы всегда говорили, что ее нельзя совсем уж отрезать – это люди. Но сейчас она фактически будет отрезана от внешнего мира. Как вы расцениваете эти меры, насколько они правильные, отрезать воздушное пространство Беларуси от любых фактически полетов, кроме российских, которые тоже будут сокращены очень сильно?

Раса Юкнявичене: Нет другого выхода просто сейчас. Это как опухоль в центре Европы, опухоль должны лечить такими ограждениями от другого тела. К сожалению, внутри есть очень много здоровых клеток - это я как врач называю так людей, которые там живут. Но сейчас уже нет другого выхода. Я понимаю, что и Кремлю, и Путину очень удобно, чтобы Беларусь стала такой опухолью в центре Европы, стала как Северная Корея для Китая. Одна опухоль Северная Корея от Китая, на другой половине Евразии, как называют пропагандисты Кремля, появилась, к сожалению, Беларусь с такой опухолью. Сейчас даже больше надо делать, и экономические санкции.

Мы, литовцы, смотрим, например, на строящуюся атомную станцию, кто знает, как может этот диктатор, этот человек, который уже сошел с ума, использовать действующую уже атомную станцию. Он может использовать это как угрозу, чтобы эвакуировали мы свою столицу и так далее. Я не думаю, что это последняя такая операция. Сейчас, конечно, все взволнованы, особенно, конечно, переживаем за Романа Протасевича, за девушку Софию Сапегу. Кстати, у нее фамилия такая, которая была известна с тех времен, когда Белоруссия, Литва и Польша имели одно государство. Нет другого выхода. Когда операция будет этой опухоли – это тоже вопрос. Потому что я уже сказал, что питание она получает из Кремля. И это общая опухоль кремлевская и белорусская.

Елена Рыковцева: Единый организм, если только Кремль не решит по-другому. Он может решить по-другому, насмотревшись на все, что происходит. На эту минуту мы не получили никаких внятных реакций. Что означает этот отказ многих авиакомпаний летать над пространством Беларуси, огибать пространство Беларуси? Керосина больше, естественно, будут жечь, будут удорожаться полеты. С точки зрения безопасности, это же новые пути должны прокладываться, диспетчеры должны работать по-другому? Это же глобальная штука происходит. Как вы ее видите как профессионал?

Андрей Литвинов: Никакой проблемы с этим нет, сейчас трассы международные опутали весь наш земной шарик, поэтому с точки зрения навигации здесь никаких проблем нет. С точки зрения экономии, наверное, какой-то небольшой перерасход будет. Дело в том, что Беларусь небольшая территория по площади, в два раза меньше, чем Украина, поэтому облететь ее для авиации никакого труда не составит. Если, допустим, какие-то экономические потери, это все зависит от авиакомпании, от отношения к пассажирам. То есть какая-то компания может повесить расходы на пассажиров, а какая-то на себя возьмет, ужавшись немного в аппетитах своих и доходах. Это все зависит от политики конкретной компании. Что касается прокладки новых трасс, их даже не надо, они все есть, просто будут облетать и все. Хотя это все неправильно, плохо для авиации.

Елена Рыковцева: Это все плохо, но не катастрофично. Это можно сделать без опасности для пассажиров, в этом смысле люди справятся профессионально. Сам по себе факт, что военный самолет преследует гражданский с тем, чтобы один из пассажиров, гражданский человек этого самолета сел на конкретной территории и был арестован, это все-таки достаточно беспрецедентная история. На федеральных каналах без конца приводят пример, как Украина вернула борт, направлявшийся из Киева в Минск чтобы снять с него политолога Мартиросяна, но не уточняют, что он был снова отправлен в Минск следующим же рейсом. Насколько нормально сажать самолет с помощью военного для того, чтобы вынуть оттуда гражданского человека?

Александр Гольц: Чего выдумывать, есть очень четкое определение всему этому – это все называется воздушное пиратство. ЕС очень четко сказал про угон самолета. Мы же не говорим о том, что на борту были некие люди, которые благополучно покинули этот самолет после того, как он приземлился в Минске. Я думаю, пройдет совсем немного времени, мы узнаем имена этих чудных людей, очередных Петровых-Бошировых, имя им легион. Готов спорить, что белорусские власти, которые всевозможные комиссии объявляют, не дадут международным экспертам возможности поговорить с этими замечательными людьми, и мы не узнаем их биографии, где они живут и так далее. Нечего придумывать сущности, речь идет об акции воздушного пиратства. Неслучайно ЕС, который, как мы знаем, предпочитает устроить длинную процедуру выяснения, действовал на сей раз чрезвычайно резко и решительно, назвав все вещи своими именами.

Александр Гольц

Елена Рыковцева: Что касается людей, которые были на борту, там нужно просто понять точную цифру пассажиров, которые вышли из самолета. Поначалу говорилось, что это четверо граждан России и двое белорусов, нам сегодня белорусское телевидение показывает только троих, говорит, что их планы изменились, они должны были в Минск лететь уже из Вильнюса, но раз они приземлились в Минске, они бегали по всему аэропорту и спрашивали разрешения остаться, им не сразу разрешили. В конце концов начальник аэропорта личным решением сказал – оставайтесь. Внушает вам доверие вся эта история?

Игорь Романенко: Я думаю, поскольку разрабатывалась эта операция, то скорее всего спецслужбы Беларуси страховались тем, что на борту должны быть их представители, с которыми можно было в случае необходимости координировать какие-либо действия. Поэтому согласен с предыдущим спикером относительно того, что дело времени, что это проявится. По поводу девушки, есть в спецслужбах для воздействия на человека очень хорошо захватить кого-либо из людей, с которыми его что-либо связывает, чем больше связывает, тем лучше. Если он один может устоять под пытками, давлением, то они могут над другим человеком все это проделывать, чтобы видели, что с ними будет, например, с этой девушкой, против чего не может устоять человек и соглашается на все то, что мы видели в записи.

Елена Рыковцева: Это очень большое счастье девушки, что она оказалась гражданкой Российской Федерации – это единственная страна, к мнению которой Александр Григорьевич хоть как-то прислушивается. Единственное внятное, что пока говорит Российская Федерация про это, что Дмитрий Песков твердо обещает заняться судьбой этой девушки, твердо обещает, что ее вытащат.

Игорь Романенко: Я думаю, что здесь стоит понимать, что Беларусь и Лукашенко в особенности настолько зависимы от Российской Федерации. На мой взгляд, без их ведома и согласования это вряд ли могло произойти. Беларусь находится в таком состоянии по руководству, как в свое время при Януковиче Украина. В это время у нас был российский дважды министр обороны, российский глава Службы безопасности Украины и так далее. Руководство силовых структур все училось в России. То, что Россия влияет на их руководство – это однозначно.

Елена Рыковцева: Я считаю все-таки этот момент спорным. Я интуитивно думаю, что сейчас Владимиру Путину перед встречей с Байденом только этого еще не хватало.

Игорь Романенко: Это прямой интерес России, связанный с тем, чтобы еще более жестко пристегнуть руководство Беларуси, особенно Лукашенко к себе. Путин обидчив, и то, что Лукашенко не согласился создать союзное государство, где бы Путин возглавил, не надо было бы устраивать этот цирк на перезагрузку в России, это было бы достаточно легитимно в предоставлении международному сообществу, где Путин возглавил, а Лукашенко предлагал второе место, на что Лукашенко ответил: я тоже согласен, но давай будем меняться через год.Что возмутило Путина, он все это помнит. Поэтому, чем жестче будет пристегнут Лукашенко и Беларусь к России, тем лучше для Путина.

Елена Рыковцева: Я предлагаю очень короткий опрос наших экспертов, знала ли Российская Федерация о том, что самолет будет принудительно посажен с тем, чтобы изъять из него человека, которого Минск считает террористом?

Вадим Лукашевич: Я считаю, что судя по масштабу операции, безусловно, без участия наших спецслужб здесь обошлось. Во-вторых, я согласен с нашим украинским собеседником, что если ставить вопрос, кому это выгодно, то, конечно, это выгодно только России. В этой ситуации есть одна позитивная сторона. Когда развивались события в Украине, 2014-15 год, мы очень долго катались на этой арбузной корке: их там нет, мы ни при чем, это гражданская война. Сейчас количество этой лжи перешло в качество. Никто уже не верит этим сказкам, которые говорит официальная белорусская власть, все совершенно настолько очевидно, что дальше уже это не работает. Этот консолидированный быстрый ответ Европы как раз это демонстрирует. Почему нет российской позиции, есть Захарова, есть кто-то еще, но официально нет, потому что Россия тоже такого консолидированного европейского ответа не ожидала.

Елена Рыковцева: Конечно, не ожидала она такого ответа. Но весь вопрос, ожидала ли она этого действия, этой акции со стороны Лукашенко. Раса, вы считаете, что Россия знала, он ей рассказал, что собирается творить?

Раса Юкнявичене: Мало того, что рассказал, я думаю, что это общая операция спецслужб России и Беларуси. Я еще не знаю, кто там руководил больше, Россия, Кремль или Беларусь. Я уже говорила, что Путину нужна территория Беларуси. Часто говорят пропагандисты Кремля, что даже людей им не надо, белорусов, на этой территории, им нужна земля, чтобы Беларусь ни в коем случае не стала демократической, чтобы в Беларуси ни в коем случае не было европейских каких-то ценностей. Потому что если Беларусь станет демократической, значит только 400 километров от Смоленска до Кремля. Кремлю нужен такой Лукашенко, они будут держать его до того времени, пока не будет другого Лукашенко или сам уйдет Кремль, или Россия восстанет и будет другая Россия.

Елена Рыковцева: Если допустить то, что вы говорите, что Россия разрабатывала эту операцию, она участвовала, что же они бы не разработали, что сказать в ответ? Они в комплексе этой операции должны были бы, наверное, и пиаровскую составляющую какую-то.

Раса Юкнявичене: А какой пиар был после Солсбери? Что они там говорили с этой Маргаритой Симоньян про экскурсии и так далее? Это то же самое, им наплевать, они просто лгут и смеются. Им самое главное, что они сделали такой хаос, Европа и все испуганы, белорусы испуганы, которые в Вильнюсе и в Польше живут, и белорусы в Беларуси испуганы, чтобы не шли на улицы.

Елена Рыковцева: Посмотрим опрос, который был снят сегодня на московских улицах, опасно ли сегодня летать через Беларусь.

Опасно ли летать через Беларусь?

Елена Рыковцева: Очень интересное и довольно редкое у нас такое единодушие на улицах Москвы. Потому что людям все время объясняют в телевизоре: а как он еще мог поступить, он получил угрозу минирования, он сделал все по правилам, она оказалась ложной, сейчас проводится расследование. А то, что там террорист оказался на борту, такая случайность, повезло спецслужбам, которые за ним гонялись. Давайте посмотрим результаты опросов в Твиттере: опасно ли летать через Беларусь? 84% считают – да, надо запретить полеты, 11% считают – нет, оставить как есть, что случилось, не понимают, с чем связано наш опрос, всего 5%. У нас есть звонок из Санкт-Петербурга.

Слушатель: Меня зовут Александр Васильевич.

Елена Рыковцева: Считаете ли вы опасным лететь через Беларусь?

Слушатель: Двоякое чувство, с одной стороны кажется, что не может повториться дважды этот абсурд. Но то, что сейчас из себя представляет Лукашенко, не только опасно не то, что летать, вообще иметь какие-либо отношения с ним, ездить и так далее. То, что случается в последнее время, не веришь в это, а оно случилось. Поэтому, конечно, опасно. Не то, что опасно, а вообще не стоит.

Елена Рыковцева: Это очень важный звонок, потому что он показывает, что люди не живут только телевизором, а читают то, что происходит. Я могу добавить от себя, что у меня есть бывшая коллега, мы с ней работали в "Общей газете", ее зовут Марина Петрушко, она давно работает в Екатеринбурге в Ельцин-центре. Она летела в Беларусь, прилетела к своей маме, стояла на остановке какого-то из городов, мимо шла колонна людей протестующих, Марину схватили, продержали какое-то количество дней в изоляторе, вмешивался консул и так далее. Поэтому я понимаю людей, которые говорят, что просто даже ехать, конечно, может ничего с вами не случиться, мы тоже не будем нагнетать страстей, но может и случиться так, что вы просто окажетесь рядом, как эта девушка в самолете. Вы бы советовали своим родственникам избегать полетов через Минск, если бы они были открыты?

Игорь Романенко: Меня с Минском, с Беларусью очень много связывает. Мой первый вуз военный был в Минске, моя первая супруга белоруска, дети мои наполовину белорусы и украинцы. Я очень уважаю белорусский народ, вижу будущность. Такой всплеск свободы, который мы наблюдали, но он был жестоко подавлен. За такие вещи надо отвечать, я в этом глубоко уверен. Думаю, что то, что мы делали в Украине, отстаивали правду и справедливость, раньше или позже случится и с Беларусью, с ее замечательным народом. В этом белорусам надо всесторонне помогать Украине, Евросоюзу и вообще мировому сообществу.

Игорь Романенко

Елена Рыковцева: Вы верите в то, что могут быть перемены в Беларуси без участия России? Есть у меня такое чувство, пока не решит Владимир Путин с ним расстаться, не дадут они.

Игорь Романенко: В России я тоже проходил службу и учился в Калининской академии в свое время, школу заканчивал в Подмосковье. Я верю, что изначально, несмотря на всю пропаганду, которая имеет место сейчас и раньше была в России, Путин не вечный. Сейчас происходят процессы, есть люди в России, которые занимаются вопросом смены руководства. Такие действия в России, в стране, где имеются очень серьезные традиции бунтов и всего прочего, могут привести к очень серьезным изменениям как в самой России, так и в близком союзнике, как Беларусь и Лукашенко.

Елена Рыковцева: Вы сказали Путин не вечен. Вы допускаете, что при вечном Путине, живом, существующем, правящем, все-таки изменится что-то в Беларуси?

Игорь Романенко: Вряд ли Путин это даст, он использует все возможности. Запад преследует прежде всего свои интересы. Поэтому здесь питать иллюзии, с моей точки зрения военно-политической, было бы непрофессионально.

Елена Рыковцева: Мы завершаем на том, что не будем питать иллюзий, но за ситуацией следим.