4 ноября 1989 года в Восточном Берлине, на Александрплац, прошел самый массовый митинг в истории ГДР – по разным оценкам, в нем участвовали от 200 тысяч до миллиона человек. Ноябрьские мирные выступления под лозунгами "Мы – народ!" закончились падением Берлинской стены, которая сорок лет разделяла столицу Германии. Стена стала одним из наиболее ярких политических и культурных символов XX века – как и ее разрушение 9 ноября 1989 года, сулившее начало новой эпохи в отдельно взятой стране и Европе в целом.
"Позорная" стена, как назвал ее Вилли Брандт, четвертый канцлер ФРГ и лауреат Нобелевской премии мира, не только прочно связана в массовом сознании с историей Германии и холодной войной, но и стала символом варварского отношения властей к судьбе обычного человека – в любое время, в любой части света. По разным данным, при попытке пересечь границу, разделявшую Берлин на две части, с 1961 по 1989 год были убиты от 125 до 1245 человек. Пострадали – десятки тысяч людей, лишенных свободы перемещения и возможности видеться с близкими.
Падение стены предвещало грандиозные перемены в экономике и общественной жизни. Но Берлинская стена не исчезла с лица Земли в один миг той ноябрьской ночью. Конечно, она перестала быть физическим, непреодолимыми барьером. Однако травма германскому народу и всей Европе была нанесена огромная, и ее нужно было прожить, принять, отрефлексировать – в том числе посредством живописи, музыки, литературы.
Сама по себе Берлинская стена стала музеем изобразительного искусства под открытым небом. Первые граффити на ней появились еще до разрушения – с западной стороны, где к бетонным плитам можно было свободно подойти. На рубеже девяностых художники добрались и до восточной стороны. В результате сегодня, говоря о стене, мы в первую очередь представляем броские, провокационные фрески Тьери Нуара, Дмитрия Врубеля, Биргит Киндер. Их работы были попыткой оценить значение для мировой истории самой стены и в то же время с помощью иронии и ярких красок нивелировать ее зловещий смысл.
Увы, процесс воссоединения Германии проходил куда более сложно и мучительно, чем ожидалось в те наполненные эйфорией осенние дни 1989-го. Настоящее Время рассказывает, как писатели, режиссеры и музыканты пытались понять, чем в итоге обернулась для народа мирная революция.
Пограничники из Восточного Берлина 11 ноября 1989 года. Фото: Reuters
Что читать
Несмотря на то, что падение Берлинской стены – мощный художественный образ, в литературе эта тема пока остается прежде всего вотчиной документалистов и мемуаристов. "После стены" Яны Хенсел, "Год, который изменил мир" Майкла Майера, "Берлинская стена, 1989″ Питера Миллара, "Штазиленд" Анны Фундер – в нашем распоряжении сегодня есть целый калейдоскоп воспоминаний и свидетельств очевидцев. Немногочисленные романы – вроде "Берлинского блюза" Свена Регенера – теряются на их фоне.
Отчасти это объясняется тем, что в последние десятилетия нон-фикшн в целом планомерно вытесняет фикшн с полок магазинов. К тому же, когда барьеры падают, а политический портрет государства меняется коренным образом, важно выяснить, почему это произошло и чем чревато. Тут на помощь приходит литература факта.
"По пути из Германии в Германию" Гюнтера Грасса (1990 год)
Если не вникать глубоко в тему, может создаться впечатление, будто само по себе объединение ФРГ и ГДР мигом решило все проблемы их жителей. Но в действительности все было, конечно, гораздо сложнее. На обломках двух старых государств в муках и хаосе рождалось новое, а люди, долгие годы прожившие по разные стороны стены, заново пытались нащупать общую идентичность. Этот процесс ярко отразился в дневнике великого немецкого писателя, нобелевского лауреата Гюнтера Грасса, который в начале 1990 года поставил перед собой цель как можно больше путешествовать по стране и записывать свои впечатления. На русском языке фрагменты его дневника вышли в специальном выпуске журнала "Иностранная литература" за 2009 год.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: «Хватит террора Штази!»"Берлинский блюз" Свена Регенера (2001 год)
Не самый популярный взгляд на падение Берлинской стены: в романе Регенера оно напоминает, скорее, отдаленные раскаты грома, которые вряд ли могут существенно повлиять на жизнь персонажей здесь и сейчас. Но, если присмотреться, оказывается, что у главного героя, бармена и великовозрастного балбеса Франка Лемана, просто есть свои собственные стены. Они вырастают перед ним буквально на каждом шагу и мешают найти общий язык с родителями, подобрать ключ к сердцу женщины и, наконец, понять себя. Местами – смешная, местами – лиричная книга, которая прекрасно передает настроение, царившее в Берлине конца 1980-х.
"Коллапс" Мари Элиз Саротт (2014 год)
Профессор истории, преподававшая в Гарвардском университете, Мари Элиз Саротт написала неожиданно захватывающее, динамичное, почти остросюжетное, но все-таки документальное исследование. В нем буквальное и символическое открытие ворот между Восточным и Западным Берлином предстает не как результат политического торга и решений, принятых в кабинетах министров, а как случайность. Теперь, спустя десятилетия, мы понимаем, что случайность эта была счастливой, но, если бы не благоприятное стечение обстоятельств, хаос, царивший в Европе в те дни, с легкостью мог обернуться печальными последствиями. На русский книга пока не переведена, доступна англоязычная версия.
Автомобили из Восточной Германии едут в Западную, 11 ноября 1989 года. Фото: Reuters
Что смотреть
Пожалуй, можно выделить два основных угла, под которыми мировой кинематограф освещает годы существования Берлинской стены и ее падение. Во-первых, речь идет о "любви за стеной": именно так в российском прокате называлась романтическая комедия Петера Тимма о романе юноши и девушки, развивавшемся осенью 1989-го. Во-вторых, в центре внимания оказываются шпионские страсти и последствия многолетнего существования под надзором Штази – например, в боевике Дэвида Литча "Взрывная блондинка" (2017) события разворачиваются как раз накануне разрушения стены. Впрочем, этими сюжетными поворотами режиссеры не ограничиваются, пытаясь передать на экране дыхание ветра перемен. Да и так называемая "ностальгия" – ностальгия по временам ГДР – им не чужда.
"Немецкая игра" Ханса-Кристофа Блюменберга (2000 год)
Масштабная трехчасовая полудокументальная драма, в деталях описывающая события осени 1989-го и последовавшего за ней года. Демонстрации в Лейпциге, визит в страну Михаила Горбачева, отстранение Эриха Хонеккера от власти, собственно, падение стены и, наконец, фейерверк у Бранденбургских ворот в честь объединения двух Германий. Постановочные эпизоды, в которых исторических деятелей играют Питер Устинов, Ханс-Михаэль Реберг, Удо Замель и прочие звезды европейского кино, перемежаются подлинными архивными кадрами.
"Жизнь других" Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка (2006 год)
Одна из самых успешных немецких картин XXI века (она, в частности, получила премию "Оскар" как лучший фильм на иностранном языке), "Жизнь других" не концентрируется на самом падении стены. Более того, перед нами не историческая драма, а самый настоящий шпионский триллер. Но погружая зрителя в недра беспощадной машины Штази, режиссер подспудно объясняет, как глубоко тоталитаризм проник в государственное устройство, как исказил представления людей о себе и окружающих. В итоге даже радикальные методы вроде разрушения символа холодной войны не могут вывести оставленные ею шрамы с тела человечества.
"Гуд бай, Ленин!" Вольфганга Беккера (2003 год)
Грустный трогательный фильм, отчасти напоминающий классическую франко-итальянскую комедию "Замороженный". Только вместо моложавого дедушки, пролежавшего более полувека в ледяной глыбе, мы видим женщину, которая впала в кому до того, как была разрушена Берлинская стена.
Кристиана приходит в себя уже после исторического события, так и оставшись ярой коммунисткой. Врачи считают, что сильный стресс может закончиться для нее летальным исходом, поэтому ее сын Алекс (его играет молодой Даниэль Брюль) вынужден тщательно скрывать от матери тот факт, что страна и мир стали совсем другими. Он воссоздает в их квартире атмосферу ГДР, снимает фиктивные новости, чтобы показывать их Кристиане под видом прямых эфиров, и наизнанку выворачивается, пытаясь убедительно объяснить ей, почему на улицах стало так много иномарок. На примере падения стены режиссер фильма "Гудбай, Ленин!" рассуждает о феномене изменений, которые одним несут счастье и свободу, а другим – крах и смерть.
Восточный Берлин 12 ноября 1989 года. Фото: Reuters
Что слушать
Пожалуй, именно в музыке наиболее ярко отразились бравурные настроения, связанные с надеждой жителей Германии на наступление новых времен. Осень 1989-го продолжает вдохновлять исполнителей и в XXI веке: от немецкой группы Tokio Hotel, записавшей трек "World Behind My Wall" (2009), до российских рокеров "Би-2″ с их хитом "Прощай, Берлин!" (2004). Но с разрушением стены ассоциируются не эти треки, а композиции, написанные изначально совсем по другим поводам. И вот почему.
"Wind of Change" группы Scorpions
Как ни парадоксально, классическая рок-баллада, которая в первую очередь приходит на ум в связи с падением Берлинской стены, изначально не то чтобы имела к нему прямое отношение. Она родилась летом 1989 года, когда Scorpions приезжали в Советский Союз, чтобы принять участие Московском международном фестивале мира. В интервью журналу The Rolling Stone Клаус Майне и Ко говорили, что Wind of Change – песня не о Берлине, а о Москве. Но позже значение композиции стало более универсальным, во многом потому, что опорными точками клипа на нее были кадры возведения, а потом – разрушения стены. Яркий, наглядный образ фактического падения преграды на пути к светлому будущему оказался значительно мощнее, чем гипотетический дуэт балалайки и гитары, воспетый музыкантами.
"Траурный марш" из Симфонии № 3 Людвига вана Бетховена
Падению Берлинской стены предшествовали протесты в Лейпциге, которые прошли на удивление спокойно, хотя в город были стянуты вооруженные силы и демонстранты ожидали, что по ним будут стрелять. Многие до сих пор считают, что, если бы не успех лейпцигских шествий, стена вполне могла бы остаться на месте.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ: Берлинская стена: дежавю по-крымскиОдним из видных культурных деятелей, повлиявших на ход этой мирной революции, был знаменитый немецкий дирижер Курт Мазур. Он призывал протестующих и военных не проявлять насилия. Однако позже признался, что у музыкантов его оркестра в те дни были наготове ноты "Траурного марша" из Третьей симфонии Бетховена – на случай, если акция приведет к трагедии. Полная тоски и горя по несбывшимся надеждам мелодия – таким могло стать настроение в стране, если бы народная борьба окончилась провалом.
"The Wall" группы Pink Floyd
Концептуальный альбом группы Pink Floyd был выпущен за десять лет до падения Берлинской стены: с его помощью Роджер Уотерс пытался найти смысл собственной жизни. Но в результате самое известное исполнение этой своеобразной рок-оперы состоялось летом 1990 года на территории между Потсдамской площадью и Бранденбургскими воротами в Берлине, перед почти полумиллионом зрителей. В том же концерте приняли участие Шинейд О’Коннор, Джони Митчелл, Ван Моррисон, Брайан Адамс и другие известные музыканты, а дизайн сцены включал в себя символическую "стену" длиной в 170 метров: под занавес грандиозного шоу ее, разумеется, разрушили.
Что делать, если вы в Берлине
В честь тридцатилетнего юбилея падения стены в Берлине в начале ноября 2019 года проводится тематический фестиваль. В эти дни в столице Германии пройдут:
– фотовыставка, посвященная событиям 1989 года (18 сентября 2019 – 20 ноября 2019, Abgeordnetenhaus von Berlin, Niederkirchnerstraße 5);
– специальные показы театральной постановки #BerlinBerlin (09 ноября 2019 – 16 января 2020, Theater Strahl – Halle Ostkreuz, Marktstraße 9-12);
– концерт Патти Смит и Тони Шанахана в Гефсиманской церкви (5 ноября 2019, Stargarder Str. 77).
Подробную программу фестиваля можно найти здесь.
Жители Западного Берлина и пограничники из Восточного. 11 ноября 1989 года. Фото: Reuters