«Абсолютно незаконное преследование»: что происходит с фигурантами крымских «дел Хизб ут-Тахрир»

Российские власти обвиняют более 80 крымских мусульман из-за участия в организации «Хизб ут-Тахрир», которую в этой стране включили в список объединений, названных «террористическими». Международный правозащитный центр «Мемориал», а также украинские власти считают фигурантов этих дел политическими заключенными, однако власти России с этой оценкой не согласны. Последние масштабные обыски в рамках «дел Хизб ут-Тахрир» прошли в Крыму 17 февраля 2021 года. Тогда российские силовики задержали семерых крымских мусульман.

Что происходит с правами человека на полуострове? За что задерживают крымчан? И какую помощь оказывают детям фигурантов «дел Хизб ут-Тахрир»? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии в рамках марафона в День сопротивления оккупации Крыма и Севастополя ведущий Тарас Ибрагимов поговорил с крымским адвокатом Лилей Гемеджи, женой осужденного фигуранта второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» Сейрана Салиева, координатором проекта «Крымское детство» Мумине Салиевой и аналитиком общественной организации «КрымSOS» Евгением Ярошенко.

Во время самых массовых обысков в домах крымских татар после аннексии полуострова Россией, которые прошли 27 марта 2019 года в рамках дела «второй симферопольской группы Хизб ут-Тахрир», российский глава Крыма Сергей Аксенов в специальном заявлении на своей странице в Фейсбуке так высказался о действиях сотрудников ФСБ России:

«Правительство республики полностью поддерживает принимаемые меры. Благодарю правоохранителей за профессиональную, системную работу. Все следственные действия проводятся в рамках закона, в рамках ранее возбужденных уголовных дел. Любые разговоры о якобы репрессиях, развернутых на полуострове, – ложь и демагогия, попытка придать делу политический окрас. Преступность и экстремизм не имеют национальности и религиозной принадлежности. Все участники запрещенных организаций, работающих в интересах иностранных государств, будут отвечать в соответствии с законами Российской Федерации вне зависимости от национальности».

Сергей Аксенов

В свою очередь, крымский адвокат Лиля Гемеджи называет «дела Хизб ут-Тахрир» знаковыми для полуострова и обращает внимание на незаконность преследования их фигурантов.

– Во-первых, в связи с религиозным преследованием в Крыму зародилось мирное сопротивление – это «Крымская солидарность». Это объединение разрослось до невероятных масштабов. До этого «дела Хизб ут-Тахрир» были достаточно «токсичными», за них не только не хотели браться адвокаты, о них вообще не хотели говорить. Сейчас же есть широкий общественный резонанс, и люди понимают, что дела, которые идут под меткой «Хизб ут-Тахрир», никоим образом не связаны с терроризмом и не затрагивают права других людей. Наоборот, те, кто преследуются за участие в «Хизб ут-Тахрир», преследуются именно по религиозному признаку. Необходимо менять действующее российское законодательство и признавать людей, которые находятся в колониях и следственных изоляторах, незаконно преследуемыми. Если бы был хотя бы один приговор, который свидетельствовал бы о насильственных действиях, было бы еще понятно, почему государство занимается преследованием (членов организации «Хизб ут-Тахрир»– КР). Но когда таких приговоров нет, это абсолютно незаконное преследование.

5 лет со дня задержания: письма со всего мира для семьи Куку (видео)

По словам Лили Гемеджи, в последнее время участились случаи, когда российские силовики во время обысков в домах крымских мусульман подбрасывали литературу, связанную с «Хизб ут-Тахрир».

– Ее подбрасывают в такие места, где она априори содержаться не может. В литературе «Хизб ут-Тахрир» содержатся канонические тексты, и никогда мусульманин – приверженец он «Хизб ут-Тахрир» или нет – не будет складывать книги с каноническими текстами в какие-то отхожие или нечистые места, как, например, в ванную комнату либо под коврик. При последних обысках, которые состоялись 17 февраля, зафиксировали вообще факт грубого подброса: если раньше (российские силовики – КР) разбредались по комнатам и старались сделать это незаметно, то в этот раз ворвался сотрудник и в первый попавшийся шкаф в коридоре подбросил литературу на глазах у жителей, а потом начались следственные действия. Но здесь вопрос даже не в этом. Невозможно осуждать людей только за то, что они читают книги. То есть здесь должна быть реакция, но точно не уголовное преследование. Это должно быть обсуждение этих идей, приведение контраргументов, но изучение книг не может быть уголовно преследуемым.

Лиля Гемеджи

Кроме того, Лиля Гемеджи указывает на ненадлежащие условия содержания фигурантов крымских «дел Хизб ут-Тахрир» в российских колониях и изоляторах.

– Этап в Ростов-на-Дону является отдельной темой для наших политузников, когда их насильственно вывозят с территории Крыма, помещают в нечеловеческие условия. Буквально вчера мы с коллегами посетили несколько политзаключенных, которые содержатся в следственном изоляторе №3 города Новочеркасска (город в Ростовской области России – КР). В частности, мы посетили Сервера Мустафаева, экс-координатора «Крымской солидарности», Рустема Эмирусеинова, Арсена Абхаирова – это фигуранты красногвардейского «дела Хизб ут-Тахрир», больного пожилого фигуранта «белогорской группы» Энвера Омерова. Мы узнали о тех ужасных условиях, в которых содержатся там наши ребята. Кроме того, следует сказать о тех нарушениях, которые были зафиксированы. Во-первых, нельзя говорить о том, что мы общались с нашими подзащитными конфиденциально. Прикрываясь карантином, нам предоставили общение в комнатах для свиданий. Это общение через стекло, через телефон. Мы сидели в такой близости друг от друга, что не могли передавать конфиденциальную информацию. Вместе с нами присутствовали другие адвокаты и следователи, абсолютно по другим делам. Они слышали все. Более того, мы получили замечание, что разговаривали с нашими подзащитными на крымскотатарском языке и что в следующий раз нам надо разговаривать на русском. Также меня очень поразили условия содержания Рустема Эмирусеинова. Он содержится в ужасных условиях. Даже унитаз, который расположен в камере, разбит, то есть пользоваться им невозможно. Соответственно, все эти запахи разносятся по камере.

В декабре 2020 года координатор проекта «Крымское детство», жена осужденного фигуранта второго бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир» Мумине Салиева сообщала, что без отцов остались 177 детей арестованных крымскотатарских активистов и гражданских журналистов. Салиева рассказала Крым.Реалии, как создавался проект «Крымское детство» и какую помощь на полуострове оказывают детям задержанных крымчан.

– Возникновение данной идеи было напрямую связано с арестом моего супруга, это был октябрь 2017 года. Когда за моим супругом закрылась дверь, первые, на кого я обратила внимание, были мои четверо детей. Я четко знала, что женщины в лице жен, мам, сами политузники – это уже взрослые, сформированные люди. Более того, это такое сильное поколение, которое непременно преодолеет все трудности. Но вот дети более ущемлены и тяжело переносят последствия увиденной картины, когда их папа – самый лучший, самый любимый – лежит на полу в наручниках. В это же время люди, которые, по мнению детей, должны арестовывать преступников и бороться со злом, забирают их отцов. Это тяжело вместить в маленькое детское мышление. С самого начала мы ежемесячно собирали детей на мероприятия. Это были и кафе, и фермы, и различные центры. На эти систематические встречи приезжали педагоги, воспитатели, психологи. Вообще, это очень болезненная для меня тема. Я наблюдала, как мальчишки, которые играют в «Лего», имитируют построение следственных изоляторов и тюрем, пытаются спасти своих пап. В своих играх они изображают, как сотрудники ФСБ вламываются в дом. Постепенно при работе с педагогами и психологами нам удается вытащить детей из такого сложного состояния и дать им возможность, несмотря на стресс, расти полноценными, чтобы в будущем это было достойное поколение крымскотатарского сообщества.

Без отцовского присмотра: сотня крымских детей из семей заключенных (фото)

Еще одной проблемой в сфере нарушения прав человека на аннексированном полуострове, наряду с преследованием крымчан в рамках «дел Хизб ут-Тахрир», являются насильственные исчезновения, говорит аналитик общественной организации «КрымSOS» Евгений Ярошенко.

– Всего, по подсчетам нашей организации, за семь лет оккупации Крыма жертвами насильственных исчезновений стали 44 человека, 15 из них – это те, чьи местоположение и судьба до сих пор неизвестны. Хоть насильственные исчезновения прямо не предусматриваются в Европейской конвенции по защите прав человека, однако это является комплексным нарушением прав человека. Это нарушение права на жизнь, нарушение права не подвергаться пыткам, нарушение права на свободу и личную неприкосновенность и так далее. По некоторым случаям уже готовятся индивидуальные жалобы против России в ЕСПЧ. Еще одним механизмом может быть рабочая группа ООН по насильственным или недобровольным исчезновениям. В частности, рассматривается дело Эрвина Ибрагимова (член исполнительного комитета Всемирного конгресса крымских татар, был похищен в мае 2016 года – КР). Эта рабочая группа является инструментом мягкого давления на Россию и выступает каналом общения между родственниками пропавших и правительством.

«Наказание – вопрос времени»: киевская акция против насильственных исчезновений в Крыму (фотогалерея)

По состоянию на конец 2020 года в местах лишения свободы на территории Крыма и соседней России находились 109 граждан Украины, сообщили в Крымской правозащитной группе. За первые два месяца 2021-го эта цифра увеличилась до 114 человек. Подавляющее большинство крымчан из этого списка являются фигурантами «дел Хизб ут-Тахрир».

(Текст подготовила Дарья Назарок)