Крымский вопрос для Amazon, Booking, Siemens: боятся ли западные компании нарушить санкции?

На днях стало известно, что Министерство финансов США оштрафовало американскую компания Amazon на 134 с половиной тысячи долларов из-за поставок товаров и услуг в Сирию, Иран и аннексированный Крым в нарушение санкций. В ведомстве подчеркнули, что компания самостоятельно раскрыла эти транзакции и поэтому сумма штрафа оказалась небольшой.

Что инцидент с Amazon говорит об эффективности западной санкционной политики в отношении аннексированного Крыма? Как со временем меняется характер этих ограничений? И насколько эффективно работают украинские санкции? На эти и другие вопросы в эфире Радио Крым.Реалии отвечали расследователь издания Scanner Project в Литве Михаил Маглов и бывший представитель президента Украины в Автономной Республике Крым, юрист-международник Борис Бабин.

– Михаил, насколько, по вашим наблюдениям, действенны американские санкции?

Маглов: Случай с «Амазоном» как раз показывает, что санкции действенны – причем это тот случай, когда компания сама пришла и сдалась, понимая, что таким образом выплатит минимальный штраф за свою дыру в системе. Таким образом мы видим, что особенно крупным американским компаниям важно вести свою деятельность по установленным правилам. В случае их нарушения риски значительно больше, чем потенциальная выгода от работы с Крымом.

– Тем не менее в соцсетях есть целые крымские группы, которые посвящены обходу западных санкций и покупке товаров на различных Интернет-ресурсах. В большинстве случаев в этом процессе принимают участие какие-либо посредники: например, россияне, которые заказывают товар себе и перенаправляют его в аннексированный Крым. Компания-поставщик может считаться соучастницей в таком случае? Может ли она это как-то повлиять?

Маглов: Прежде всего на рынке есть спрос, то есть в Крыму живут люди, которые готовы переплачивать за какие-то товары – и, естественно, появляются посредники, желающие заработать на этом. Это вполне себе рыночная экономика. Другой вопрос, участвует ли в этом компания преднамеренно. В любых системах есть способы обхода правил, но если глобальная компания сама создает такие условия, это одна история, а если находится какое-то количество посредников, ищущих лазейки, то это другое – ничего страшного для компании я тут не вижу. Вот ресурс booking.com позволяет бронировать жилье для туризма, и там в какой-то момент решили, что не хотят терять крымский рынок. С тех пор на сайте можно поставить галочку, что вы едете на полуостров по работе, а не с целью отдыха, и тогда вам показывают крымские предложения. Тут именно сама компания создает условия для обхода санкций. Мне кажется, после истории с «Амазоном» им тоже стоит ожидать штрафа – или же придется отказаться от размещения крымских объявлений.

– Тем временем немецкий концерн Siemens собирается поставить в Россию газовые турбины и построить электростанцию в Татарстане. Это первый крупный проект компании после скандала из-за поставки турбин в аннексированный Крым в 2017 году. Тогда в Siemens утверждали, что не знали о том, что оборудование, купленное Россией, установят на теплоэлектростанциях на аннексированном полуострове. В итоге немецкое правительство на оштрафовало концерн, а его глава Джо Кезер назвал произошедшее единичным случаем. Значит ли это, что европейские санкции не работают?

Маглов: Сам принцип действия европейских санкций сильно отличается от американских. Просто США устанавливает принципы санкционной работы довольно давно, но для Европы такая политика довольно новая и сложная, потому что требует согласия всех стран-участниц Евросоюза – а их довольно много, и у всех разные бизнес-взаимоотношения с Россией. Что касается Siemens, эта компания имеет давние отношения с президентом Владимиром Путиным и его окружением. В середине нулевых они поставляли в Россию томографы, и тогда это вызвало один из крупнейших коррупционных скандалов. С газовыми турбинами для Крыма Siemens сделали вид, что ничего не знали и что так получилось случайно, но это все равно была неприятная история для немецкого правительства. Действительно, они не стали применять санкции к собственной компании – крупному налогоплательщику, хотя должны были. Впрочем, я думаю, эта история сильно повлияла на изменение санкционного подхода во всем Евросоюзе.

– В каком плане?

Маглов: Обратите внимание на события последних недель, когда Литва объявила о введении санкций против телеканала Russia Today в связи с тем, что холдинг возглавляет Дмитрий Киселев – подсанкционное физическое лицо. Тут мы видим существенное изменение подхода европейской санкционной политики, которая становится все более похожей на американскую. Таким образом в ближайшее время можно ожидать, что Ростех с его многочисленными дочерними предприятиями может тоже попасть под ограничения из-за подсанкцинного руководителя – Сергея Чемезова.

– Спасибо. Борис, насколько украинские секторальные санкции против России и ограничения в отношении российских физических и юридических лиц влияют на положение дел в Крыму? Как они работают?

Бабин: Украина вводит санкции указом президента, который утверждает решение Совета национальной безопасности и обороны. Как правило, это обширный перечень физических и юридических лиц. Безусловно, эти ограничения имеют значение для ситуации как в Крыму и на Востоке, так и в Украине в целом. В первую очередь это профилактическое воздействие, поскольку с подсанкционными лицами сложно вступать в экономические взаимоотношения из-за финансовой блокировки счетов на подконтрольной территории. Национальный банк Украины четко прописал эти механизмы. К последствиям санкций можно отнести и ограничение въезда иностранцев, имевших какие-то дела в Крыму, на территорию Украины.

– Есть ли уголовное наказание за нарушение санкций?

Бабин: В том-то и дело, что нет. Процедуры реализации санкционных запретов не выписаны в украинском законодательстве, и эта проблема существует достаточно давно. К сожалению, ни правительство, ни иные органы, привлеченные к этой сфере, на сегодня не обладают прописанными механизмами на этот счет, а СНБО, который должен координировать санкционную политику, по факту не получил таких полномочий. Поэтому на практике ответственность фактически не наступает. То есть надо различать само санкционное воздействие на бизнес, на счета, на имущество и наказание за нарушения этих ограничений, которое у нас отсутствует.

– То есть у Украины вообще нет способов привлечь к ответственности тех, кто обходит ее же санкции?

Бабин: Как правило, это серый и черный бизнес, который в любом случае незаконен. В итоге силовые структуры в таких случаях привлекают к ответственности не за нарушение санкционной политики, а за уголовные правонарушения. Например, если речь идет о поставках товаров на оккупированные территории востока Украины, то в этом могут усмотреть финансирование терроризма. Повторюсь, если вы просто нарушаете санкции, то какого-либо состава преступления в этом нет. Механизмы для ограничения ведения бизнеса работают, но ответственности за это, к сожалению, не предусмотрено.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)