«Как будто мужик с топором поработал». Адвокат Динзе – о «ляпах» ФСБ в деле Есипенко

Российский адвокат Дмитрий Динзе, вступивший в процесс по делу фрилансера Крым.Реалии (проект Радіо Свобода) Владислава Есипенко в июле 2021 года, в эксклюзивном интервью рассказал о «ляпах» российского следствия, нестыковках в показаниях оперативников, развалившейся версии обвинения о связях Есипенко с украинскими спецслужбами и о том, как его подзащитный, обвиняемый в Крыму в «незаконном изготовлении взрывного устройства», дал признательные показания под пытками.

«После пыток сам пришел в ФСБ»

Адвокат Дмитрий Динзе опровергает информацию российского следствия о том, что 11 марта 2021 года, на следующий день после задержания, журналист Владислав Есипенко сам пришел в управление ФСБ в Симферополе.

– Якобы вечером (Есипенко – ред.) отпустили, а утром он пришел. Скажем так, пару часов (нужно – ред.) – и он уже уехал из Крыма. Зачем ему было туда приходить, если они ему отдали документы? Он же не идиот, правильно?! Человек, которому угрожали, которого пытали, били, он должен еще с утра прийти сдаться, чтобы ему дальше продолжили «яйца зажимать», извините за выражение. Нет, конечно!

Задержание Владислава Есипенко в Крыму сотрудниками ФСБ России, март 2021 года

Динзе добавляет, что сведения о добровольной явке есть в материалах уголовного дела и судебных показаниях одного из оперуполномоченных, и указывает на нестыковки.

– Основной «опер», который вел оперативный материал в отношении Есипенко, сказал, что он якобы его отпустил. Когда ему задали вопрос: «А как все это оформлялось? Где? В журнале вы его записывали?» – он сильно покраснел, начал сглатывать слюну. Мы поняли, что идет судорожное формирование версии. Потом «лампочка загорелась», «опер» говорит: «А мы его завели в комнату для граждан, куда они приходят писать заявления». Но я знаю: чтобы завести в ту комнату, тоже надо оформить какой-то пропуск. Даже мы, адвокаты, когда приходили на (бульвар – ред.) Франко в Симферополе (по адресу, где располагается управление ФСБ по Крыму – ред.), стояли в предбаннике перед солдатами, которые охраняют вход в здание. Пока к нам кто-то не выйдет, не вручит пропуска и мы не покажем документы, никуда мы не пройдем. Там жесткая регистрация. Поэтому все его слова – это вранье. Естественно, он (оперуполномоченный – КР) пытался придумать какую-то версию, как-то ее обосновать.

ФСБ: «Кто положил гранату в дупло – нам непонятно»

По словам адвоката, вначале российские силовики поставили перед собой задачу обвинить Владислава Есипенко в шпионаже. Ему пытались вменить сбор информации для подготовки неких диверсий.

– Когда я им (оперативникам – КР) задавал вопросы на суде: «Вы что, его подозревали в совершении еще какого-то преступления?» – Они говорят: «Да, сотрудничал с СБУ (по другой версии следствия, со Службой внешней разведки Украины – КР) и хотел принести еще больший вред России в Крыму. Он собирал эту информацию, и, таким образом, мы его считаем шпионом». – Я говорю: «Ну а что, не получилось, не срослось у вас?» – «Ну да, мы фактов особых не получили, но мы узнали, с кем он сотрудничал».

Ранее в Службе внешней разведки Украины назвали провокацией сообщения ФСБ о сотрудничестве Владислава Есипенко с украинскими спецслужбами.

Адвокат Дмитрий Динзе и общественный защитник Владислава Есипенко митрополит Климент (Павел Кущ) возле здания подконтрольного России Симферопольского районного суда, Крым

Защитник иронизирует над версией следствия о том, что представитель украинских спецслужб или его сообщник в Крыму спрятал для Есипенко гранату в дупле дерева.

– Основной мотив, который они ему «нарисовали» с гранатой, – это то, что он должен был отбиваться от каких-то «криминальных» татар. Сначала была версия, что гранату в дупло для него (Есипенко – КР) положил сотрудник СБУ. (Якобы – КР) сказал, чтобы он ее забрал для самообороны. Потом этот сотрудник СБУ уже «уходит» из дела. Я говорю: «А установлено лицо? Кто положил?» – (Российский оперативник – КР): «Возможно, сотрудник СБУ дал поручение кому-то туда гранату положить». – Говорю: «А этого человека хоть как-то пытались установить? Он вам известен?» – И вот в конце оперативники на суде говорят: «Этот человек нам неизвестен, кто положил гранату в дупло – нам непонятно. И от кого Есипенко получил гранату – мы тоже не знаем».

Над уголовным делом «как будто мужик с топором поработал»

Анализируя материалы дела, Динзе критикует следствие.

– Такая «каша», такой «бульон» – выбирай что хочешь: начиная от того, что он (Есипенко – КР) – действительно «шпион», заканчивая тем, что он – просто отморозок, который ездил с гранатой и хотел кого-то взорвать. Вот, пожалуйста: вся «поляна» версий – выбирай что хочешь. Сотрудники ФСБ, как правило, более квалифицированно и чистенько все отрабатывают, особенно оперативные материалы у них выверены, а здесь как будто мужик с топором поработал: «Что получилось, то и получилось».

Крым.Реалии обращались в управление ФСБ по Крыму с запросом, однако ответа не последовало.

Адвокат указывает на «странные факты» в деле. На его взгляд, силовики знали, что будут задерживать Есипенко за гранату, которая будто бы была переделана. Они обследовали автомобиль журналиста на основании того, что в России «изготовление и переделка взрывного устройства» – более тяжкое преступление, чем его хранение.

Дмитрий Динзе, адвокат Владислава Есипенко у здания подконтрольного России Симферопольского районного суда

– У меня складывается впечатление, что в Крыму сотрудники ФСБ настолько не боятся закона и какой-то ответственности, что они сразу подготавливают уголовные дела и оперативные материалы под то преступление, которое, как они считают, совершил человек. По Есипенко все документы составлены таким образом, как будто они сразу знали, какая статья Уголовного кодекса ему будет вменена и какое будет обвинение.

Защитник высказал мнение, что если бы в ФСБ заранее не продумали уголовную статью для Есипенко – не было бы оснований для проведения оперативно-разыскных мероприятий. Силовики были бы вынуждены дальше заниматься разработкой журналиста.

– Основная заминка заключается в том, что все оперативно-разыскные мероприятия (ОРМ) могут проводиться только по тяжким и особо тяжким преступлениям. И вот тот состав, который у них был вписан в постановление о проведении ОРМ, является тяжким. Есть такой нюанс: они могли поехать, обнаружить гранату, но это статья 222.1 УК России (до ужесточения в июле 2021 года «незаконное хранение, перевозка взрывчатых веществ или взрывных устройств» наказывались, например, ограничением свободы до трех лет – КР). Получается, они должны были провести еще больше оперативно-разыскных мероприятий для того, чтобы убедиться, что лицо совершило тяжкие и особо тяжкие преступления. А так они сразу поехали с конкретной статьей – «незаконное изготовление и переделка взрывного устройства» (ст. 223.1, согласно УК России, наказывается лишением свободы от 8 до 10 лет – КР).

«Электрические провода крепят к ушам и гениталиям»

После того как к Есипенко допустили адвокатов по соглашению, он заявил о том, что оговорил себя под пытками. Рассказал, что из него выбивали признания электрическим током. Динзе говорит, что это обычная практика в России и подконтрольном ей Крыму.

– Со слов подзащитных, многочасовые пытки током есть и в Москве, и в Крыму. Из старого телефона делают динамо-машину (генератор постоянного тока – КР), подсоединяют провода и крутят эту ручку, регулируя поток тока, который приходится на те или иные части тела. К ушам подсоединяют, к гениталиям подсоединяют. В делах террористической направленности, чтобы не оставлять следов, могут надевать мокрое полотенце на кисти рук, гениталии и к этому полотенцу уже крепить электроды. Тогда на теле человека вообще не остается следов. Если на голое тело (крепить провода – КР) – остаются термические ожоги в виде точек или бóльших очагов поражения.

Оговорил себя, чтобы выжить

Несмотря на то, что Владислав Есипенко оговорил себя под пытками, его признательные показания вредят стороне защиты, утверждает адвокат.

– Он полностью оказался в их руках, боялся за свою жизнь и свое здоровье. Он мог сказать, что никаких переделок не делал на этой гранате, просто нашел ее где-то в лесу. И все. Он бы даже под стражей не находился. Может быть, был бы арест, но суд бы прошел по-быстрому – его бы отпустили. А так он много всего на себя наговорил. Он пытался молчать с момента остановки автомобиля, но, говорит, что это было проблематично, потому что он боялся продолжения пыток, которыми ему угрожали. И случилось то, что случилось: он дал показания, изобличающие его в совершении тяжкого состава – от 8 до 10 лет лишения свободы. Когда клиент сотворил (оговорил себя под пытками – КР) – мы, адвокаты, уже пытаемся реанимировать ситуацию.

По мнению Динзе, человек, оказавшийся в руках российских силовиков, после избиений и пыток начинает верить в то, что угрозы изнасиловать или убить его либо его родных реальны. Защитник говорит, что то же самое произошло с журналистом Есипенко.

– Все это, честно говоря, оттого, что люди просто-напросто не готовы к таким обстоятельствам. Они не понимают, что все это блеф. Если хотят убить, то, как правило, по-тихому берут: человек просто пропадает, никто не знает, где он. Никаких документов нет. Вот в этих условиях все эти методы применимы, и человек может опасаться за свою жизнь. А когда тебя с такой помпой берут: с гаишниками, со свидетелем, который вместе с тобой ехал в одной машине, с представителями общественности, – куда ты денешься? Никуда не денешься! Конечно, тебя никто не убьет, ничего не сделает. Максимум – это выбьют показания и соответственно оформят. Все. Больше ничего происходить не будет.

Почему ФСБ «устранила» Есипенко?

Адвокат полагает, что причиной задержания Есипенко могла стать его журналистская деятельность.

– Я думаю, что им не понравился какой-то сюжет или не понравился такой персонаж, который ездит с украинскими номерами по Крыму, сует везде свой нос, пытается выяснить социально значимые и политические обстоятельства, настроения.

Случай с фрилансером Есипенко убедил Динзе, что работа журналиста на аннексированном полуострове опаснее, чем в соседней России.

– Это, как они считают, могло быть использовано сотрудником СБУ в подрывной деятельности в отношении России. И поэтому они его устранили. Многие журналистские и расследовательские организации закрываются в России, потому что небезопасно сейчас работать журналистом, ну а в Крыму умножьте эту небезопасность на десять. Вы же понимаете, что Крым милитаризирован достаточно плотно: куда ни плюнь – везде ракеты, куда ни посмотри – везде идет солдат в форме или по гражданке.

«Отпечатков пальцев на гранате нет, а потожировые следы есть»

На заседании суда 6 сентября 2021 года Есипенко рассказал, что после задержания у него трижды брали биоматериалы. Один раз – в присутствии адвоката по назначению (отбор образцов ДНК для сравнительного исследования – КР), два других – без адвоката, будто бы для теста на коронавирус. По предположению журналиста, незаконно взятые у него образцы ДНК позже могли оказаться на гранате, проходящей по делу. Адвокат этого не исключает.

– Образцы, которые нигде не фигурируют, необходимы, если у тебя доказательств немного: можно ими обмазать соответствующие предметы. И тогда будет много доказательств. Я не утверждаю, что это кто-то совершил, но иногда такое делается. У Есипенко – интересная ситуация, указывающая на то, что у него действительно брали эти образцы и, возможно, что-то с ними делали. Это то, что отпечатков пальцев на гранате нет, а биологические образцы есть. Вот как вы это можете объяснить?

По словам Динзе, оперативники не обнаружили перчаток в автомобиле его подзащитного. Почему тогда на гранате не осталось отпечатков Есипенко – для адвоката загадка.

– Если я держу гранату, я ее «жамкаю», насаживаю колпачки, накручиваю леску, наматываю резинки, – понятно, что отпечатки пальцев останутся. А здесь – ничего. Потожировые следы остались. Вот этого вообще я, честно говоря, никогда не встречал, потому что всегда остаются и «пальцы», и потожировые следы.

«Переделка гранаты – это полный бред»

Есипенко свидетельствует, что ему подбросили гранату во время досмотра автомобиля. И все же защитник Динзе собирается доказать в суде, что это взрывное устройство не было переделано. Это нужно для того, чтобы переквалифицировать статью на более легкую.

– Поставлен термоусадочный колпачок на взрыватель, леской и резинкой обмотан взрывной механизм – никакие конструктивные особенности не изменяются. Граната от этого сильнее не взорвется, и эти резинки большего чем от взрыва гранаты вреда никому не причинят. Я уже проконсультировался по этому вопросу, мне говорят: «Конечно, это полный бред». Если будет возможность – мы найдем специалиста и представим свое заключение. Почему такая жесткая ответственность (по ст. 223.1 УК России – КР)? Потому что люди увеличивают силу взрыва устройства, например, добавляя порох или тротил, обматывая его подшипниками и гвоздями.

Как только в деле вместо адвоката по назначению Виолетты Синеглазовой появились независимые защитники, Есипенко отказался от предыдущих показаний и заявил, что они были сфальсифицированы следствием. Он стоит на этой позиции и не признает своей вины. Однако в подконтрольном России суде практически невозможно добиться оправдательного приговора, считает Динзе.

– Подчистую здесь его никто не оправдает. Мы же – все-таки реалисты, а не мечтатели. Я вижу такую картину: если нам удастся «отбить» 223.1 (тяжкую статью), то останется статья 222.1, а по ней уже можно получить условный срок. И если даже какой-то срок дадут, то он будет небольшой. Он уже достаточно долго сидит, и в этом случае чуть-чуть останется посидеть. Но если останется статья 223.1, тогда ему «влепят» нормально. Хотя я читал практику (применения судами статей УК России – КР), что по 223-ей (примечание один: «незаконное изготовление взрывчатых веществ») и 222-ой (примечание один: «незаконное хранение взрывных устройств») по многим уголовным делам российским гражданам условно дают. Какая практика в Крыму – я не знаю. Но я бы на месте судьи не стал давать реальный срок Есипенко, с учетом характеристики его личности и того, как все в деле вырисовывается. Конечно, сотрудники ФСБ могут настаивать на том, чтобы он его «законопатил» по полной программе и надолго отправил в колонию. Мы все-таки постараемся не допустить больших сроков и уйти на маленькие, чтобы ему недолго осталось сидеть, и он уехал уже в Украину. Мы же – профессионалы. Они пытают, а мы пытаемся человека вытащить. Вот и вся разница между нами (смеется – КР).

Крым.Реалии готовы предоставить возможность высказаться всем сторонам, упомянутым в этом материале.