«Отойдите, террористов ведут»: захваченные украинцы и крымчане в российских тюрьмах

«Когда-то Крым снова станет многонациональным, каким его знали до аннексии». Это слова крымчанки, муж которой провел почти весь 2020-й год в российской тюрьме. Женщина говорит о дружбе и единстве, которое, по ее мнению, было на полуострове до аннексии, и считает происходящее экзаменом ‒ «чтобы увидеть и услышать друг друга».

В серии публикаций #PrisonersVoice ‒ родные, ожидающие заключенных из оккупированного Донбасса и Крыма, рассказывают, как проживают это время ожидания. Истории Радіо Свобода публикует в сотрудничестве с Центром гражданских свобод.

Елена Пех

Горловчанка Елена Пех работала старшим научным сотрудником местного художественного музея, до этого была учителем русского и немецкого языков и воспитательницей в детском доме. 9 августа 2018 года женщину задержали боевики группировки «ДНР» в ее собственной квартире в Горловке, когда она навещала больную мать. С тех пор Пех ‒ в заключении, в Одессе ее ждет дочь.

Изабелла Пех борется за освобождение матери более 2 лет:

‒ Мама для меня ‒ это человек, которому я могу доверить абсолютно все, на любую тему с ней говорить. Она для меня и наставник, и подруга, между нами такая сильная связь, это редкость ‒ иметь такие отношения с родителями. Мама ‒ самый важный человек в моей жизни.

Елена Пех

В день задержания маму привезли в военную часть 08816 в Донецке и там держали три месяца, с 9 августа по 23 октября 2018 года. 25 сентября, после очередного допроса, она порезала себе вены, потому что больше не могла выдерживать все эти издевательства. Ее заставляли подписать документы. Среди пытавших ее было две группы людей. Одна группа ‒ местные, а другая ‒ россияне, у них обычно фейковые имена, они очень часто себя Алексеями называют. Все в балаклавах: это примерно шесть крупных мужчин, которые приходят уже с готовыми инструментами и издеваются.

Мама рассказывала, что ей регулярно подключали ток, из-за чего сейчас проблемы с ногами. Теперь она живет с сильными болями в ногах: даже в неподвижном состоянии чувствует боль, и ее снять ничем нельзя. После тока обливают холодной водой, поэтому у нее были приступы эпилепсии. Когда ее трясло, они над ней смеялись, а когда просила помощи ‒ говорили: «Мы тебя вылечим». Так как она общалась с Виталием Чмилем ‒ украинским военным, сидевшим в соседней камере, ‒ их обоих дважды выводили и имитировали расстрел.

После того, как мама подписала документы, 26 октября 2018 года она была переведена в СИЗО. А 27 марта 2020 года был «приговор»: маме присудили 13 лет лишения свободы за якобы шпионаж в пользу Украины.

3 июня 2020 года Елена Пех, по данным дочери, была этапирована в 127-м женскую колонию Снежного Донецкой области.

Центр Гражданских свобод создал петицию с призывом к ООН, Совету Европы, Европейскому союзу, ОБСЕ, а также к государствам, которые участвуют в этих организациях, повлиять на Россию для освобождения заключенных, защитить их от пыток, предоставить медпомощь, а также открыть доступ на территорию Крыма и ОРДЛО международным межправительственным организациям и гуманитарным миссиям. Также правозащитники объявили о наборе волонтеров кампании #PrisonersVoice.

Сейтумер Сейтумеров

Историк по образованию, 32-летний Сейтумер Сейтумеров до ареста 11 марта 2020 года занимался в Крыму установкой каменных ограждений, а летом возил туристов на экскурсии в Бахчисарай. Сейчас мужчине грозит до 20 лет заключения ‒ его по российским законам обвиняют в участии в деятельности террористической организации.

Дома его с маленькой дочерью ждет жена Пакизе:

‒ Мой муж ‒ очень коммуникабельный человек, он очень любит общение: в нашем доме всегда были люди, приходили его друзья и знакомые. Сейтумер любил читать ‒ его интересовала история. У нас висит в комнате политическая карта мира, о какой стране ни спроси, он всегда мог ее показать и рассказать о ней, о ее населении.

Сейтумер Сейтумеров

В шесть утра мы проснулись и услышали какой-то очень громкий грохот за окном. Сначала ничего не поняли, на улице как раз был очень сильный ветер и мы подумали, что может что-то упало или перевернулось. Муж встал посмотреть в окно, и именно в тот момент к нам постучали в дверь. Когда Сейтумер впустил силовиков, они сразу разбежались по всем комнатам.

Рядом с нашей спальней есть небольшая комната, где стоит мой комод и детская кроватка. Они зашли туда, начали обыскивать комод, и при этом сказали Сейтумеру, чтобы мы забрали свои деньги и драгоценности. Мужчина в форме сказал: «Вот, две книги нашел». В этом комоде были мои личные вещи: лекарства, вата, косметика. Таким образом они отвлекли моего мужа тем, что передавали драгоценности, а на верхнюю полочку подбросили эти две книги. Я не видела, что это были за книги, но мы к ним не прикасались.

Почти сразу после задержания Сейтумера поместили в спецпост, где он просидел больше трех месяцев. Туда сажают за что-то наказывая, ‒ но он же не успел ничего сделать. Сейчас он находится в Симферопольском СИЗО в камере, где 20 людей на 16 коек. Там очень много клопов, они кусаются ‒ у него руки постоянно покрыты язвами.

Оккупационная власть борется с теми, кто проявляет активную позицию, кто за справедливость. До аннексии 2014 года нам в Крыму не нужно было проявлять свою гражданскую позицию, ведь мы жили дружно и мирно. И мы верим, что скоро это все закончится, и то, что сейчас вешают такие ярлыки и такие сроки на политзаключенных ‒ это лишь формальность, это все только на бумаге. В один прекрасный момент это закончится, и Крым вновь станет той жемчужиной, которой он был раньше ‒ тем многонациональным полуостровом, каким его знали до аннексии. Восстановится прежняя дружба и единство, и люди поймут, что на самом деле то, что сейчас происходит ‒ это был экзамен для каждого, чтобы увидеть и услышать друг друга.

Теймур Абдуллаев

Тренер по тхэквондо и юрист по образованию, крымский татарин Теймур Абдуллаев 18 июня 2019 года был осужден Северо-Кавказским окружным военным судом в Ростове-на-Дону на 17 лет колонии строгого режима за участие в деятельности запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир».

Это самый большой срок среди членов «первой симферопольской группы» ‒ пять крымских татар, задержанных в один день с Теймуром по подозрению в терроризме. На апелляционном заседании в Верховном суде Российской Федерации срок наказания был уменьшен на шесть месяцев.

Дома Теймура ждет с пятью детьми его жена Алиме Абдуллаева:

‒ У моего мужа высшее образование, он родился в интеллигентной семье, никогда не вел преступного или антиобщественного образа жизни. Заботился обо мне, о наших детях, о родителях. О нем также исключительно положительно отзываются соседи ‒ люди разных национальностей, вероисповеданий.

Теймур Абдуллаев

Рано утром 12 октября 2016 года в наш дом начали стучать со всех сторон: в стены, двери, был страшный грохот. Затем били окна, разбили стекло, и муж, как раз читавший утреннюю молитву, закончил и пошел открывать дверь. После этого к нам вломилась толпа вооруженных людей в масках, и они начали переворачивать все в доме.

В марте 2020 года мне стало известно, что мой муж в этом же месяце был этапирован в колонию №2 г. Салават республики Башкортостан (Россия). Теймур рассказал, что во время этапа из Ростова в колонию их вывезли к железнодорожному вокзалу, там они должны были пройти какой-то путь пешком. Они были пристегнуты наручниками к одной цепи, и в таком положении должны были идти. Люди пытались их снимать и фотографировать, на что силовики им отвечали: «Отойдите, террористов ведут». На железнодорожном вокзале их посадили в столыпинский вагон, и весь путь до города Салават они ехали в этом вагоне. Теймур сказал, что почувствовал на себе все рассказы его деда, в 1944 году депортированного на Урал.

Со дня задержания и до сих пор Теймур подвергается жестокому обращению, почему-то к нему особое отношение. Сразу по прибытии в колонию его поместили в штрафной изолятор, где он пробыл пять месяцев. Во время телефонного разговора в июле Теймур сказал мне, что одет во всю зимнюю одежду, какая у него есть, ‒ такой там холод и сырость. И там же в ШИЗО (штрафной изолятор ‒ ред.) он подорвал здоровье, у него поднялось высокое артериальное давление, сейчас он находится под наблюдением врача. 15 сентября с ШИЗО Теймур был переведен в СУС (камера с суровыми условиями содержания ‒ ред.). Эти факты свидетельствуют о давлении на моего мужа.

По данным кампании #PrisonersVoice, в России и оккупированном Крыму за решеткой минимум 101 человек, на Донбассе ‒ не менее 234-х. По данным украинского омбудсмена Людмилы Денисовой, в российском заключении находятся от 113 до 115 человек. В списке «Крымского ресурсного центра» говорят о 86 крымских политзаключенных. Такие же цифры ‒ у «Крымской правозащитной группы».