В то время, когда значительная часть комментаторов в Соединенных Штатах в своих быстрых отзывах на саммит 16 июля в Хельсинки употребляла противоречивые прилагательные ‒ «позорный», «предательский», «имбецильный», «попустительский», то ожидалось, что в России наблюдатели будут кричать о явном преимуществе своего президента на этой встрече на высшем уровне. Но вместо этого большинство российских комментаторов обращают внимание на другой аспект ‒ цель, поставленную перед собой окружением Путина: прогресс в восстановлении нормальных отношений на международной арене, испорченных уже в течение многих лет, еще до аннексии Россией в 2014 году украинского полуострова Крым.
Сергей Лавров
Министр иностранных дел России Сергей Лавров в интервью российскому телевизионному каналу RT коротко перед началом саммита высказался так: «Идеальным результатом будет согласование всех каналов коммуникации по всем спорным вопросам, а также по тем вопросам, где мы можем уже успешно сотрудничать». Когда сразу после саммита Лаврова спросили, что он думает о встрече, он сказал, что это было «лучше, чем супер».
Аналитики, комментируя в российских СМИ, сделали акцент на этой теме.
Константин Косачев
«Я видел сегодня двух лидеров, которые могут согласиться друг с другом», ‒ заявил в эфире телеканала «Россия-1» Константин Косачев, председатель Комитета Совета Федерации по международным делам.
В комментариях для газеты «Известия» Косачев был более конкретным относительно того, как двусторонняя программа продвигается вперед, подчеркивая хельсинкские события, которые едва привлекли внимание на Западе:
«Было заявлено о создании рабочей группы по экономике. Кроме того, создается «группа мудрецов» для философского осмысления перспектив наших отношений. Есть конкретный набор предложений и анализа, связанных с темами стратегической стабильности и антитеррора, которые находятся на рассмотрении американской стороны».
«А Сирия будет, наверное, тем пробным камнем, который покажет, насколько серьезно американская сторона относится к вновь открывшимся перспективам нормализации наших отношений», ‒ подытожил он.
Юрий Рогулев, профессор американских исследований МГУ, заявил российскому ежедневному изданию «Ведомости», что двусторонние отношения (США и России ‒ ред.) перешли от «мегафонной дипломатии к прямым переговорам».
Федор Лукьянов
Федор Лукьянов, редактор журнала «Россия в глобальной политике», также сообщил изданию «Ведомости», что «Сирия, где явно есть конкретика, и вопросы стратегической стабильности» являются наиболее вероятными для дальнейших шагов. Однако он выразил обеспокоенность, что «на пресс-конференции Трамп выглядел довольно бледно, а это значит, что дома его могут «стереть в порошок и утроить обвинения в сговоре с Россией», и, как следствие, Трамп может отказаться от дальнейшего развития двусторонних связей.
Поэтому Москва будет прилагать усилия, чтобы не дать местным критикам Трампа дополнительное оружие против него, заявил изданию Associated Press аналитик Александр Габуев.
Чиновники «будут очень осторожными, чтобы не нанести вред Дональду Трампу больше, чем он сам», сказал Габуев.
Владимир Оленченко, политолог из Института глобальной экономики и международных отношений, выразил «надежду, что Трамп будет иметь достаточно политической воли, чтобы преодолеть сопротивление и продолжать диалог с Россией».
Лилия Шевцова
Независимый политический аналитик Лилия Шевцова выразила скептицизм относительно перспектив отношений между Соединенными Штатами и властью Путина, утверждая, что нет «интересов, объединяющих Америку и Россию», и они не разделяют «общей политической повестки дня и единого стратегического видения». Кроме того, по ее словам, одним из краеугольных камней путинизма в России является тревожный страх перед Соединенными Штатами и врагом, вызывающим все внутренние проблемы страны.
«План создать группы экспертов, бизнесменов и представителей других профессий, которые восстанавливали бы сотрудничество, выглядит как возвращение к знакомой рутине. Таков процесс российско-американских отношений, обычно заканчивающийся одним и тем же: стороны начинают выяснять ‒ кто кого уважает и почему не уважает. И оказывается, что говорить не о чем, потому стороны придерживаются разных взглядов даже на то, что считают общим интересом. Можно быть уверенным, что и на этот раз все вернется к ритуалу взаимного подозрения».
Алексей Венедиктов
Алексей Венедиктов, главный редактор телеканала «Эхо Москвы», заявил, что состав делегаций на хельсинкском обеде показал разные подходы двух сторон.
«С российской стороны на этом ланче, где уже финализировали договоренности президентов, сидел, естественно, Лавров, а там Помпео. Они равны. А дальше сидел пресс-секретарь президента Дмитрий Песков», ‒ сказал Венедиктов в эфире программы, которую вела журналистка Евгения Альбац. «Сидел, естественно, посол в Вашингтоне (Анатолий) Антонов и сидел директор департамента МИД по вопросам Северной Америки Георгий Борисенко. Вообще не его уровень. Обращу внимание, что ни одного человека, занимающегося непосредственно безопасностью, стратегической глобальностью, как когда-то Антонов ‒ не было. Я имею в виду не министра иностранных дел. Ни одного человека в российской делегации, который профессионально (...), то есть не было ни (Николая) Патрушева из Совбеза, ни министра обороны. Никого. Ни начальника Генштаба. Никого».
Обед участников саммита в Хельсинки, 16 июля 2018 года
«А если мы возьмем американскую делегацию, ‒ продолжил Венедиктов, ‒ и выберем оттуда Помпео и посла Гантсмана, то мы увидим: сидит советник президента по национальной безопасности Болтон, старший советник национальной безопасности по России ‒ Фиона Хилл. И ‒ внимание ‒ глава аппарата Белого дома Джон Келли. Итак, Джон Болтон занимается глобальной безопасностью. Фиона Хилл ‒ безопасностью между Россией и США. А Джон Келли занимается вмешательством в выборы [президентские выборы в США]. Внутренней политикой. Вот чем занимается Джон Келли. Ты понимаешь, что делегации, как бы, гуляют. Разная повестка дня, различные участники делегаций. Здесь безопасники, там ‒ МИДовцы».
Венедиктов пришел к выводу, что состав делегаций показал, что основными опасениями США в Хельсинки были стратегическая безопасность и вмешательство в избирательные процессы. А Путин заботился о Сирии и «общественных отношениях».
«Песков ‒ это общественные отношения, ‒ подытожил он. ‒ Цель Пескова ‒ продать результаты саммита».
Над материалом работали Robert Coalson, Людмила Ваннек