24 июня, на 17 месяцев ранее намеченной даты, в Турции состоятся досрочные президентские и парламентские выборы. О их проведении в апреле объявил президент страны Реджеп Эрдоган, официальной причиной он назвал необходимость перейти "к системе сильной президентской власти" и избавиться от "пороков старой системы".
Объявив досрочные выборы, Реджеп Эрдоган стремился реализовать свои преимущества и был уверен, что одержит решительную победу над соперниками. Основания так считать у него были: ранее, в 2017 году, он выиграл референдум по вопросу о продлении сроков своего правления и соединении должностей и полномочий президента и премьер-министра. Принятая таким образом конституционная реформа должна вступить в силу сразу после новых выборов. Неудивительно, что Эрдоган решил "поторопить" события, чтобы усилить свои полномочия раньше срока.
Но его расчет оказался неверным. Последние опросы общественного мнения склоняются в пользу того, что основания рассчитывать на победу есть не у Эрдогана, а у его соперников.
Соперники Эрдогана, кто они
Против двухпартийной коалиции Эрдогана, которая состоит из Партии справедливости и развития (ПСР) и Партии националистического движения (ПНД), сложилась широкая четырехпартийная коалиция.
Она представлена:
- светской националистической партией социал-демократического толка РНП (Республиканская народная партия),
- либеральными светскими националистами из Хорошей Партии (ХП),
- либерал-демократами из Демократической Партии (ДП)
- исламистами из Партии Счастья (ПС), оппозиционной Эрдогану.
Контрольный пакет в коалиции находится у светских националистов из РНП и ХП.
Кандидатами на пост президента от коалиции стали республиканец и мусульманин-суннит Мухаррем Индже и популярная в Турции лидер Хорошей Партии Мераль Акшенер.
Мухаррем Инже
Украинский журналист Осман Пашаев считал, что Эрдоган назначил досрочные выборы во многом для того, чтобы не допустить Акшенер в большую политику. В частности, чтобы лишить ее времени, необходимого для сбора нужного числа подписей, требуемых для регистрации в качестве кандидата на выборах. Но Акшенер преодолела все преграды.
Мераль Акшенер
Акшенер недолго была министром внутренних дел в коалиционном правительстве исламиста Неджметтина Эрбакана во второй половине 90-х годов, притом что сама представляла в правительстве правых либералов. Позже она избиралась в парламент от националистов, но популярной стала в 2015 году, когда лидер партии националистов Девлет Бахчели отказался включать ее в предвыборный список.
"Она была единственной яркой женщиной в самой мужской партии Турции. Два срока работала вице-спикером парламента и за неукоснительное соблюдение регламента получила публичную благодарность даже от политических врагов-курдов", – замечает Пашаев.
Оба лидера оппозиции позиционируют себя как светские политики. Но важно отметить, что ни Индже, ни Акшенер при этом не настроены антиисламски, а женщина-политик к тому же имеет опыт сотрудничества с исламистами. Поэтому есть вероятность, что, помимо своего ядерного электората (сторонников светского развития Турции) им удастся оттянуть от Эрдогана также часть сторонников политического ислама, оппозиционных нынешнему президенту. А, возможно, и в целом привлечь на свою сторону какую-то часть консервативных избирателей.
Политологи считают, что Индже в первом туре выборов, скорее всего, наберет меньше голосов, чем Эрдоган, но больше, чем Акшенер. Но во втором туре Индже имеет шансы победить Эрдогана, если ему удастся консолидировать голоса оппозиции.
Почему они могут победить
Результаты референдума 2017 года показали, что Эрдоган победил за счет голосов глубинки, в частности, ее религиозного населения. Но большинство крупных городов (Стамбул, Анкара и Измир) продолжают оставаться преимущественно светскими и выступили против президента.
Your browser doesn’t support HTML5
"Это еще не конец!" В Стамбуле - массовые марши протеста против результатов референдума
Горожан раздражает свертывание прав человека, внедрение религиозных принципов в систему образования (правительство Турции ввело в школах обязательный курс суннитского ислама "Культура религии и познания морали", который школьники изучают уже с четвертого класса), рост количества учащихся в религиозных школах, призывы к отказу от контрацепции, а также проверка на приверженность исламу перед поступлением на государственную службу.
Сотни офицеров, некогда уволенных за исламистские идеи, восстанавливаются в армии. Так, Аднана Танрыверди, офицера артиллерии и специалиста по асимметричной войне, в прошлом году изгнали из армии из-за исламистских убеждений. Сегодня он является главным военным советником президента.
Также президент проиграл референдум у самых молодых избирателей. Если в целом по стране Эрдогана поддержали 51,5% (48,5% выступили против него), то среди голосовавших в первый раз, то есть достигших 18 лет, число противников президента составило 58%.
Когда вскоре после референдума французская компания Ipsos провела социологический опрос, его результаты подтвердили, что Эрдоган постепенно теряет избирателей. С учетом того, что каждый год приблизительно 1 миллион жителей Турции достигают возраста, который позволяет им принимать участие в выборах, время работает против Эрдогана и на его противников.
Уменьшает количество сторонников Эрдогана и урбанизация: как и везде, население Турции постепенно перемещается из небольших городов и сел в мегаполисы.
Против Эрдогана выступает также экономическая ситуация. Хотя в 2017 году рост ВВП достиг 7,4% против 3,2% в 2016 году, в Турции высока безработица: по статистике американских властей, она составляет около 11,2%. Курс турецкой лиры с 2014 года также упал: почти в два раза по отношению евро и почти втрое по отношению к доллару США.
Помимо этого, широкая волна политических репрессий, которая в Турции началась летом 2016 года после неудавшегося переворота и продолжается до сих пор, вызвала вопросы у инвесторов. С июля 2016 года по март 2017 года три ведущих мировых рейтинговых агентства понизили суверенные кредитные рейтинги Турции, ссылаясь как на озабоченность по поводу верховенства закона, так и на темпы экономических реформ. А понижение рейтингов означает как прямое уменьшение иностранных инвестиций, так и то, что Турции и турецким компаниям больше не удастся привлекать на международных рынках дешевые кредитные деньги.
Поэтому гарантий, что экономические успехи 2017 года удастся повторить в 2018-2019 году, нет. Это еще одна причина, по которой власти Турции торопятся обратить уже имеющиеся экономические достижения себе на пользу.
Наконец, многие в Турции просто устали от Эрдогана, который находится у власти уже 16 лет.
Your browser doesn’t support HTML5
"Эрдоган теперь навсегда". Турецкий ученый о науке, политике и эмиграции в новой Турции
Общественное мнение перестало прощать Эрдогану ошибки. Например, как во время одной речи он заявил: "Если люди скажут "Довольно!" ("Тамам") – я уйду". После этого сообщения со словом "тамам" стали массово появляться в твиттере: около 1,8 млн владельцев аккаунтов сделали посты, в которых использовали слово "тамам".
Курды – главная интрига
Представители крупнейших национальных и религиозных меньшинств, курды (около 20 млн) и алевиты (до 10 млн), составляющие вместе около трети населения Турции, по своим причинам недовольны действиями Эрдогана, даже несмотря на то, что консервативная часть курдов выступает на стороне президента. Алевитам (течение шиитского ислама) не нравится, что на их налоги в их селениях строят суннитские мечети. Курды выступают против массовых репрессий против курдских партий и избранных мэров, которых власть заменяет назначенными сверху государственными попечителями.
Поэтому главной интригой на предстоящих выборах станет позиция преимущественно курдской светской партии ДПН (Демократическая партия народов). Она не входит ни в одну из коалиций и устойчиво набирает на выборах не менее 11-13% голосов. Ее кандидат на пост президента – сидящий в тюрьме Селахаттин Демирташ.
Селахаддин Демирташ
Помня о том, что Эрдоган развязал против них массовые репрессии, во втором туре выборов курды с высокой вероятностью поддержат Индже. В случае его победы у курдов могут появиться шансы освободить своих политзаключенных, а также добиться от нового правительства определенных уступок, помогая ему получить большинство в парламенте. Таким образом, именно курды могут стать на этих выборах козырной картой, способной определить окончательный результат.
Будут ли выборы честными?
Западные и оппозиционные политологи имели серьезные основания считать, что во время референдума 2017 года режим Эрдогана мог оказать и оказывал влияние на ход голосования. Прежде всего это касается около 500 тысяч курдских граждан, которые являются беженцами. Большинство из них, вероятно, выступили бы против конституционных поправок, предложенных Эрдоганом, но им не дали этого сделать: многие просто не смогли зарегистрироваться как избиратели.
Были и другие нарушения. В день голосования независимым наблюдателям регулярно запрещали посещать избирательные участки. Еще более существенно то, что Высшая Комиссия по выборам (YSK) разрешила засчитывать карточки для голосования, на которых не было официальной печати. Похожие вещи могут произойти и 24 июня, предполагают политологи, которых опросило агентство Reuters.
Что значат выборы для России и других стран
Обе партийные коалиции не ставят во главу угла вопросы внешней политики. В центре их интересов – экономика, свобода слова, репрессии, а также вопрос о светском или религиозном характере турецкого государства.
Тем не менее победа оппозиционной коалиции может сильно повлиять на внешнюю политику Турции. США не испытывают доверия к Эрдогану. Хотя Турция продолжает оставаться членом НАТО, многие американские политики не одобряют исламистский курс Эрдогана, его сотрудничество с Ираном и независимую от НАТО политику. Джон Болтон, советник президента США по нацбезопасности, даже охарактеризовал эрдогановскую Турцию как недружественный режим.
А вот союз преимущественно светских партий, придя к власти, может получить со стороны США гораздо большую поддержку.
Однако, если внешняя политика Турции после выборов станет в большей степени ориентирована на сотрудничество с США и НАТО, чем сегодня, это может стать не слишком хорошей новостью для руководства России, с которым у Эрдогана лично сложились сложные противоречивые отношения.