«Прямая линия» в никуда. Что Путин говорил о Крыме в пустой студии

Президент России Владимир Путин выступил 7 июня на ежегодной «Прямой линии».​ Впервые с 2003 года телевизионная пресс-конференция Путина прошла без зрителей и возможностей для неожиданных вопросов, но и в этих условиях тему Крыма обойти не удалось.

Политический эмигрант, экс-аналитик российской партии «Единая Россия Леонид Власюк рассуждает, почему Владимир Путин в этот раз отказался от выступления в зрительном зале.

– Это скорее психологическое состояние Путина – он не готов выступать перед большим количеством народа. Он привык, что у него есть узкий круг, который ему подчиняется, ему с ними комфортно. А чем больше народа, тем больше проблем – так ему кажется. Путин уже человек в возрасте, он потихонечку стареет, и у него уже проблемы с людьми, тем более что вокруг тяжелая ситуация. Россия находится в окружении врагов, как он считает, и россияне, похоже, тоже его враги теперь. Случайный человек задать вопрос не может – там люди с заранее написанными и подготовленными вопросами, жалобами. Царь должен править и на макро-, и на микроуровне, во всех сферах жизни. Это представление, призванное показать, что есть главный, есть царь, который занимается бедами народа и отдельных людей. Причем важен сам момент его слова, а не принятые и исполненные решения. Что потом будет – неинтересно.

Леонид Власюк

Во время «Прямой линии» Владимир Путин назвал «беспрецедентным» задержание в Украине главреда «РИА Новости-Украина» Кирилла Вышинского ​и добавил, что его обмен на украинского политзаключенного, крымчанина Олега Сенцова российскими властями не рассматривается:

«Нашего журналиста Вышинского задержали за его прямую профессиональную деятельность, за осуществление его журналистской функции. Это абсолютно беспрецедентная и недопустимая политика сегодняшних украинских правителей. Она должна найти соответствующее отражение в реакции журналистского сообщества и международных правозащитных организаций. Что касается Сенцова: он ведь задержан в Крыму не за журналистскую деятельность, а за подготовку террористического акта, за подготовку взрыва, в результате которого могли пострадать конкретные люди. Это совершенно разные и несопоставимые вещи. Поэтому мы пока об этом (об обмене – КР) не думали, а думали о том, что здравый смысл должен восторжествовать на Украине. И надеюсь, что мы добьемся освобождения российского журналиста в том числе под давлением международных организаций, от которых так или иначе украинские власти сегодня зависят».

Кроме того, Владимир Путин опроверг слухи о том, что проезд по Керченскому мосту могут сделать платным, и заявил, что по большей части сегодняшние крымские цены ниже, чем во многих областях соседней России.

Политический эксперт Андрей Окара полагает, что о системных проблемах Крыма Владимиру Путину нечего сказать по существу, и это отражается даже на его речи.

– Крым не может не выделяться, это главный исторический и идеологический проект Путина, главный результат его 20-летнего правления – по крайней мере, он сам так считает. Крымский мост не мог не фигурировать в диалоге между царем и народом. Но там, где Путин говорит о каких-то реальных проблемах, ответов на которые у власти нет, – вот, например, о ценах – посмотрите, как меняется его темпоритм. То есть он говорит медленнее, размереннее, более сосредоточенно, явно без какого-то вдохновения и без понимания простого ответа. Там, где он может совершить чудо в отношении отдельного человека, он говорит быстро, улыбаясь, как бы светится изнутри. А где надо системно решить проблему, и у российской власти нет решения или ответа, там Путин напрягается и говорит медленно: вот цены как-то, наверное, в чем-то стабилизируются, а может быть, и не стабилизируются.

Андрей Окара

Андрей Окара видит в ответах Владимира Путина на вопросы об Украине повод для беспокойства.

– Было ощущение полного экзистенциального одиночества Путина. В студии обычно бывают какие-то люди от народа – они хлопают, они что-то говорят в микрофон, что-то незапланированное иногда проскальзывает. А тут не было народа в студии, и возникло ощущение отдаленности власти от народа. Но главное – то, что говорил Путин, заставляет многих в Украине очень серьезно напрячься. Самый длинный вопрос на эту тему прозвучал от писателя Захара Прилепина, который воюет на Донбассе и чей правовой статус в России вызывает большие сомнения. Путин заявил, что мы еще посмотрим, что будет с украинской государственностью, что она может еще и прекратиться. Это заставляет задуматься, что же может случиться в российско-украинских отношениях в ближайший месяц, во время Чемпионата мира по футболу, а тем более после. В Украине хорошо помнят, что последовало за Олимпиадой-2014.

Украинский политолог Валерий Дымов напоминает о несбывшихся обещаниях российских военных сбивать американские ракеты в Сирии и предлагает не относиться к угрозам Владимира Путина буквально.

– Путин работает на две аудитории. Во-первых, это его электорат и граждане России, поддерживающие такого рода политику. Они радуются и хлопают в ладоши, когда Путин пугает мир. Во-вторых, это мир, который убедился в том, что спонтанность и хаотичность решений России является угрозой уже не просто Украине, а безопасности во всем мире. Путин уже традиционно рассматривает мир как шахматную доску и все думает над ходами в игре, как он считает. Думаю, что в какой-то мере он достиг своей цели, потому что мы с вами это обговариваем. Но мне кажется, это угрозы и самолюбование диктатора, которому нужны информационные поводы.

Валерий Дымов

(Текст подготовил Владислав Ленцев)