12 октября 2016 года в поселках Каменка и Строгоновка под Симферополем были арестованы пятеро крымских татар – братья-спортсмены Узеир и Теймур Абдуллаевы, политолог и инкассатор Эмиль Джемаденов, строители Айдер Салединов и Рустем Исмаилов. Всех их обвинили в причастности к организации «Хизб ут-Тахрир», запрещенной на территории соседней России. Теймура Абдуллаева назвали организатором ячейки, остальных – участниками. Пятеро фигурантов дела провели в СИЗО Симферополя полтора года. Сейчас этап следствия завершен, материалы вскоре будут переданы в суд.
О «симферопольском деле Хизб ут-Тахрир» в программе «Право на свободу» в эфире Радио Крым.Реалии говорим с крымским адвокатом Эдемом Семедляевым.
– Вы сейчас как раз знакомитесь с материалами уголовного дела. На чем строится обвинение? Какие доказательства представили следователи?
Как и все остальные дела этой категории, они строятся на свидетельских показаниях, обязательно в деле будут скрытые свидетели, о которых мы ничего не будем знать
– Мы только начали ознакомление с материалами дела. Процесс этот происходит таким образом: мы сначала просто фотографируем каждый лист уголовного дела, а потом садимся и изучаем. Поэтому все подробности данного уголовного дела нам еще неизвестны. Но, как и все остальные дела этой категории, они строятся на свидетельских показаниях, обязательно в деле будут скрытые свидетели, о которых мы ничего не будем знать – неизвестно, являются ли они сотрудниками ФСБ либо просто их внештатные сотрудники, либо это реальные люди. Также в основу данного обвинения будет ложиться экспертиза разговоров. Экспертизу проводили в Башкирском институте им. Акмуллаева. Это институт, который постоянно сотрудничает с ФСБ, и все экспертизы проводятся там, то есть там они нашли экспертов, которые делают нужные для ФСБ экспертизы. И простой «кухонный» разговор, где ребята просто сидели и обсуждали все – начиная от того, как друга какого-то женить, у кого на работе проблемы, и, конечно же, затрагивают и политику, как было при Украине, как стало при России. Эксперты будут говорить, что именно этот разговор присущ только членам партии «Хизб ут-Тахрир», что в связи с этим они якобы являются членами этой партии.
– Когда был зафиксирован этот разговор?
– В деле есть три аудиозаписи, то есть это три встречи. Это, если я не ошибаюсь, конец 2015 года.
– Где и когда начнется рассмотрение этого дела?
– Данную категорию дел рассматривают только военные суды. В России таких судов три: в Москве, в Башкирии и Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону. Наше дело будут рассматривать в Северо-Кавказском окружном военном суде, где ранее рассматривались и остальные дела. По срокам я пока не могу сказать, потому что стадия ознакомления только началась. Скорее всего, она может затянуться до конца лета. Поэтому ближе к осени закончим ознакомление, и уже после этого ребят будут переводить в СИЗО Ростова-на-Дону. И там начнутся суды.
– На чем будет основана ваша линия защиты?
– Конечно же, мы постараемся сделать альтернативную экспертизу и рецензию на нее, где эксперты скажут, что не обязательно данный разговор присущ членам «Хизб ут-Тахрир», что лишь разговор не говорит о членстве (в организации – КР). Да, человек может говорить что-нибудь об этой организации, но это не говорит о том, что он является ее членом, приверженцем, ярым сторонником или тем более организатором. Поэтому мы обязательно сделаем экспертизу, будут у нас свои свидетели. А остальное – это уже тайна, не будем все раскрывать.
– Когда вы в последний раз видели своих подзащитных? Каково их состояние, их настрой перед скорым началом судебного процесса?
– Своего подзащитного Эмиля Джемаденова я видел неделю назад, когда посетил его в СИЗО. Они спокойны, они понимают, что это политически мотивированные дела, понимают, что, скорее всего, их осудят. Но это на них сильно не влияет. В глазах я не увидел никакой паники, никакой потерянности или страха. Это ребята, которые готовы к любым испытаниям и готовы пройти их с достоинством.
Эдем Семедляев
– Не так давно было очень много новостей про Узеира Абдуллаева, у которого были серьезные проблемы со здоровьем. Каково его состояние сейчас? Удалось ли добиться оказания ему надлежащей медицинской помощи?
– Мы требовали, чтобы его вывезли в больницу и прооперировали в условиях медицинского учреждения, потому что мы знаем и понимаем, какие условия в медсанчасти СИЗО. Но, к сожалению, нам не удалось этого добиться. Врачи в медсанчасти с помощью лекарств, которые передавали родственники, смогли стабилизировать состояние Узеира, и этот весь воспалительный процесс пока прекратился. Он еще, конечно, не выздоровел полностью, и больше всего мы боимся, что это может повториться.
– Какой диагноз ему поставили?
– Диагноз ни адвокатам, ни самому Узеиру не сообщают. Хотя адвокаты и он делали официальные запросы, чтобы им предоставили информацию о болезни, об оказанном лечении и выписанных лекарствах. Есть ли у него сахарный диабет или нет, потому что было такое подозрение, и мы предполагали, что все эти воспаления идут именно на фоне диабета. Единственное, что мне врач лично сказала, что никакого сахара у него нет, но все это было в устной форме. Это никуда не подошьешь и не можешь на это опираться. Официальных документов нет, врачи почему-то их не выдают. Мы боимся, что болезнь может возобновиться, потому что это уже второй или третий раз: такая же проблема была у него зимой, но с рукой. В прошлый раз прошло мягче, но его тогда оперировали. А в этот раз на ноге очень сложно проходило.
– Он все еще находится в медсанчасти или его уже перевели в общие камеры?
– Он уже находится в общей камере.
– Как здоровье у остальных фигурантов дела? Есть ли жалобы у них?
– По данному делу в основном проходят все молодые ребята, спортсмены, поэтому их здоровье более-менее в порядке. Не как в «деле Веджие Кашка», где все фигуранты – пожилые люди. Но даже несмотря на то, что эти ребята молодые и здоровые, нахождение в СИЗО более полутора лет, конечно, сказывается на здоровье: это проблемы с зубами, с кожей, нехватка солнечного света. Все это сказывается и на общем состоянии. Малоподвижный образ жизни отражается на суставах, мышцах и пояснице. Поэтому весь «букет», который присущ людям, содержащимся в неволе, у ребят уже есть.
– Фигурантам ялтинского и бахчисарайского «дела Хизб ут-Тахрир»ранее было предъявлено обвинение по еще одной статье – подготовка к насильственному захвату власти. Как с симферопольской группой, добавили ли им эту статью?
Это настолько комическое обвинение: то есть Россия, ядерная держава с миллионной армией, и тут шестеро ребят из Ялты, строители, юристы, вдруг хотят свергнуть власть. Это абсурд
– Нет, этой статьи у них нет. Им инкриминируют только 205.5 (статья 205.5 Уголовного кодекса России – «организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации» – КР). Это настолько комическое обвинение: то есть Россия, ядерная держава с миллионной армией, и тут шестеро ребят из Ялты, строители, юристы, вдруг хотят свергнуть власть. Как? Это абсурд. Поэтому либо они согласились с нашим мнением и перестали вменять эту статью, либо не нашли ничего близкого к этому, видимо, ребята даже о России и Украине не разговаривали.
– Какой им грозит срок?
– Участникам – от 10 до 15 лет, организатору – от 15 до 25, либо пожизненное. Вот такие огромные и нереальные сроки предусматривает эта статья. Лишь за то, что ребят обвинили в терроризме, без террористических актов, без оружия. Просто на крымскотатарский народ хотят повесить ярлык террористов, экстремистов и показать всему миру, «какие мы хорошие, боремся с чумой под названием терроризм».
– Позволяют ли вашим подзащитным видеться с родными? Как часто удается добиться свиданий?
На крымскотатарский народ хотят повесить ярлык террористов, экстремистов и показать всему миру, «какие мы хорошие, боремся с чумой под названием терроризм»
– Конечно же, нечасто. Максимум один раз в месяц дают им видеться. В скором времени их увезут в Ростов, а если будет обвинительный приговор – еще дальше. И возможности видеться вообще практически не будет. Например, у моего подзащитного, Эмиля Джемаденова, трое детей и младшая дочь родилась уже после ареста. Психологически это очень сложно, не видеть детей, не видеть родных, близких.
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.