Чем занимается украинское Министерство по вопросам временно оккупированных территорий и временно перемещенных лиц? Хватает ли ему финансирования? Что происходит на админгранице с аннексированным Крымом? Об этом говорим с первым заместителем министра Юсуфом Куркчи.
– Сколько вы уже занимаете должность первого замминистра по вопросам временно оккупированных территорий?
– В начале мая будет два года.
– Ставили ли вы перед собой какие-то цели, когда шли на эту должность?
– Для меня это стало неожиданностью, сюрпризом. Тогда работала служба по вопросам Крыма и агентство по вопросам Донбасса – объединение этих двух ведомств. Я совершенно не предполагал, что будет такое предложение, и был уверен, что руководители этих двух структур будут работать вместе.
– Вы сказали, что эти структуры работали, но многие крымчане сказали бы наоборот. Поначалу было не понятно, кто чем там занимался.
– Эффективность деятельности агентств даже сегодня имеет определенные результаты. Процессы, запущенные год-два назад, начинают давать реальные результаты. Хотелось, чтобы появилась какая-то политика в государстве, направленная как раз на вопросы деоккупации территорий. Если говорить о Крыме, то это территория, населенная людьми, которые оказались вынужденно оккупированными. Это все происходит в 21 веке, в мире, где технологии развиваются сумасшедшими темпами... И все равно вопрос завоевания территорий остался актуальным для некоторых стран.
– Ваша личная миссия и миссия министерства в плане работы с Крымом совпадают?
– Если бы у нас с министерством не было понимания, я не думаю, что было бы честно оставаться и работать все это время.
– Сложный ли был отбор, почему именно вы?
– Скажу честно: меня даже не спрашивали, а поставили перед фактом. Я даже в какой-то момент просил пересмотреть это решение. Но выбора у меня особо не было. Я не говорю, что я заложник чьего-то решения, просто было сказано, что заместителем должен стать крымский татарин, и, видимо, из-за моего рода деятельности и опыта, выбор пал на меня.
– А кто вас поставил перед фактом?
– Мне решение сказал Мустафа Джемилев.
– Чем вы занимались ранее? Почему именно вас рекомендовал Джемилев?
– Я возглавлял и координировал работу его уполномоченного в Администрации президента Украины. Это немного другое направление, связанное с обеспечением деятельности.
Юсуф Куркчи
– Сколько людей работает в министерстве?
– При создании Министерства мы прибавили 35 служб и 70 человек из штата агентства, получилось 105. Еще мы добились того, что у нас появилось три региональных офиса: Донецк, Луганск, Херсон. И сегодня в штате министерства числится 114 людей.
Наша команда из восьми человек напрямую занимается вопросами аннексированного Крыма, с начальником управления Сергеем Мокренюком. Сейчас ждем, когда пройдут все проверки, и к нам присоединится Людмила Щекун. Она будет заниматься связями с общественностью на оккупированной территории.
– По каким вопросам можно обращаться в министерство?
– Любой человек может обратиться к нам по любому вопросу, и он получит ответ. Но министерство занято не решением каких-то конкретных вопросов физических или юридических лиц, а разработкой и реализацией государственной политики в сфере оккупированных территорий. Это законодательство, нормативно-правовые акты.
– Расскажите об админгранице с Крымом. Люди говорят, что по уровню обустройства российская сторона сделана лучше. Я знаю, что у вас готов проект, нужно только финансирование…
Условия таковы, что пограничник выбирает, выпить ему глоток воды или помыть руки
– Если бы вы спросили об этом год назад, я бы ответил более оптимистично. Министерство, которое занимается судьбами 1,5 миллиона вынужденных переселенцев и еще порядка 4 миллионов людей на оккупированных территориях, финансируется меньше всего. Это как раз один из показателей не совсем правильного выбора приоритетов при определении государственной политики.
Цена вопроса для двух КПВВ составляет 170 миллионов (гривен – КР). Наш анализ показал что более 90 процентов трафика идет для Чонгара и для Каланчака. А сегодня условия таковы, что пограничник выбирает, выпить ему глоток воды или помыть руки. Там элементарно людям даже некуда в туалет сходить. Но средств для решения этой проблемы нет.
(Текст подготовили Мария Июльская и Катерина Коваленко)