Эмир-Усеину Куку 41 год. В 2016-м его обвинили в причастности к запрещенной в России политической исламской организации «Хизб ут-Тахрир» и арестовали. Позже ему вменили еще одну статью – подготовку к насильственному захвату власти. Ему грозит 25 лет лишения свободы. Правозащитный центр «Мемориал» признал Куку политзаключенным, а международная правозащитная организация Amnesty International назвала его «узником совести».
Эмир-Усеин родился в Новороссийске, в семье активиста национального движения крымских татар Кемала Куку. Детские годы прошли на Кубани, но школу он закончил уже в Крыму, в родном Кореизе возле Ялты. После школы не смог сразу поступить в вуз, поэтому помогал отцу в строительстве дома.
Через год Эмир-Усеин все же поступил в университет. Он получил два высших образования – по специальностям менеджмент и бухгалтерский учет. Мог получить и третье, юридическое – но, проучившись два года на юридическом факультете, понял, что это не его и бросил учебу.
Он принимал активное участие во множестве мероприятий, связанных с крымскими татарами в Кореизе и Ялте – будь то траурные мероприятия ко дню депортации или национальный праздник Хыдырлез, реставрация старой Кореизской мечети или защита от застройки крымскотатарского кладбища в Мисхоре.
С 2011 года Эмир-Усеин занимался правозащитной деятельностью – в основном по вопросам религии. А после 2014 года, когда в Крыму стали исчезать люди, российские силовики начали проводить обыски в домах крымских татар и арестовывать активистов, он стал членом Крымской контактной группы по правам человека, которая искала пропавших людей и оказывала юридическую помощь арестованным крымским татарам. Он занимался этим вплоть до ареста.
Со будущей женой Мерьем их познакомили общие друзья. Через полгода Эмир-Усеин сделал ей предложение.
«В этом году будет 13 лет как я замужем, 14 лет – как я его знаю. У него очень много положительных качеств. Он такой человек, который не изменяет ни себе, ни своим принципам. И не изменит, не предаст», – говорит она.
Он такой человек, который не изменяет ни себе, ни принципам. И не изменит, не предастМерьем Куку
Мерьем вспоминает день обыска – 11 февраля 2016 года, когда арестовали Эмир-Усеина. Силовики пришли рано утром, обыскали каждый уголок в недостроенном доме, копались даже в корзине с грязным бельем и в мусорном ведре, проверили каждую книгу в домашней библиотеке. Мерьем Куку рассказывает о реакции детей на происходящее вокруг:
«Бекир понимал много чего, он много читал, много знал про депортацию, и вот в день обыска он спросил: «Это вот так дедушку забирали, когда ему 12 было, так НКВДшники поступают?» И я поняла, что ребенок все понял, ему даже объяснять не надо. А Сафие во время обыска пошла и нарисовала вот этого дядю с автоматом – маску, балаклаву, автомат и рядом – цветик-семицветик».
Это был не первый визит российских силовиков в их дом. За 10 месяцев до ареста у них уже проводили обыск, задерживали Эмир-Усеина. Но вечером он вернулся домой – избитый и покалеченный, но вернулся. Тогда, в апреле 2015-го, правозащитника задержали по пути на работу – на автобусной остановке, на глазах у односельчан.
Головой уткнули в кресло, руки подняли, ласточка так называемая, и нажимали, избивали, обвиняя, что собрал людейМерьем Куку
«Его затолкали в газель, потом увезли. И наши знакомые испугались, что его могут похитить и поэтому поехали следом за этой газелью. Потом Эмир-Усеин уже рассказывал, что внутри его очень сильно начали избивать. Головой уткнули в кресло, руки подняли, ласточка так называемая, и нажимали. В общем, очень сильно суставы повредили и избивали, обвиняя, что собрал людей», – рассказывает Мерьем.
Позже Эмир-Усеин записал видео, в котором подробно рассказал, как все происходило в тот день: как похитили, как избивали и что говорили.
«Они кому-то по телефону или по рации сообщали, что за нами хвост, за нами погоня, что нужно поменять машину. То есть все атрибуты голливудского боевика. Только без стрельбы», – описывал те события правозащитник.
Один сотрудник, ерничая, сказал: ты должен быть с нами, иначе ты пойдешь по терроризмуМерьем Куку
В тот же день к нему домой приехали с обыском: двор заполнили люди с автоматами. Эмир-Усеина склоняли к сотрудничеству со спецслужбами, и угрожали, вспоминает его жена Мерьем: «Тогда я слышала сама, как ему сказали: ты должен быть с нами. Один сотрудник, ерничая, сказал: ты такой машаллах, такой весь эрудированный, много что знаешь, ты должен быть с нами, иначе... И вот так он и сказал – иначе ты пойдешь по терроризму».
После ареста свиданий с семьей не разрешали очень долго, поэтому единственной возможностью для Мерьем увидеть мужа были судебные заседания. А дети могли увидеть отца только в коридоре, потому что до 14 лет в зал не допускают.
«Конечно, на суд детей не пускают. Все из-за того, что якобы это травмирует психику. Они об этом не думали, когда вламывались ранним утром в наши дома, а только сейчас об этом говорят. Это полнейшее лицемерие», – комментирует этот запрет 11-летний сын Бекир.
Первое свидание было спустя почти полтора года – для его мамы, брата и детей. Жену следователь не допустил. Мерьем рассказывает, что 5-летняя Сафие расплакалась, спросив, когда папа вернется домой и услышав в ответ: «Не скоро», а сын Бекир не выдержал и потерял сознание, из СИЗО его вынесли на руках. Сама она увидела Эмир-Усеина впервые через 1 год и 8 месяцев – всего на час.
В ожидании отца: как живет семья фигуранта «дела Хизб ут-Тахрир» Эмир-Усеина Куку (фотогалерея)
Мерьем показывает целую коробку открыток и писем – в них слова поддержки и сочувствия. Есть письмо от президента Украины Петра Порошенко для Эмир-Усеина и открытки от Джамалы для детей.
«Для них в той темноте это какие-то лучики, что о них не забыли, их помнят, знают, любят, уважают», – говорит Мерьем.
Детские рисунки и письма иногда удавалось передать в СИЗО с адвокатом. Таким же образом получали ответы от него.
Сын Бекир старается во всем быть похожим на отца – не по годам взрослый, такой же сдержанный и серьезный, так же любит читать и увлекается историей Крыма. Рассказывает о хобби папы и показывает его коллекцию старых фотографий с изображениями Крыма.
«Он очень увлекался историческим обликом Крыма и Кореиза. Также у него было коллекция старинных марок с арабскими надписями. А еще он коллекционировал монеты Крымского ханства, Турции, почти всего мира», – рассказывает мальчик.
Одним из последних увлечений Эмира стало пчеловодство – он завел несколько ульев во дворе и вечерами после работы добывал мед.
«Очень сильно запомнилось, как он говорил: «Как же его продают?» Ну, он только начинающий был пчеловод. Как же его продавать? Он такой дорогой ценой достается. Когда он качал мед, вот этот весь улей на него налетал, вот на этого похитителя меда», – говорит Мерьем, прогуливаясь между ульями, на которых за два года потрескалась и облупилась краска, а пчел там давно уже нет.
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции