(Продолжение, предыдущую часть читайте здесь)
Как выглядит крымскотатарский канал ATR после переезда в Киев? Сколько денег выделяет украинская власть на его содержание? Какую миссию поставило перед собой его руководство? Об этом в третьей части интервью Крым.Реалии рассказывает гендиректор ATR, вице-президент Всемирного конгресса крымских татар и бизнесмен Ленур Ислямов.
‒ У вас есть возможность ходить на все национальные каналы и принимать участие в ток-шоу в качестве спикера. Зачем вы создали свою программу и стали ведущим?
‒ Вы будете элементом спектакля, который собран и разыгран материковыми украинцами, которые не совсем понимают, что такое Крым. Так, как мы можем говорить, как коренной народ, как песок и глина, камень этой земли крымской, ни одно украинское телевидение говорить не может. Мы имеем полное право на это.
Мы запустили проект, который непосредственно наносил удар по идеологической машине в Крыму. Такого не было никогда, даже в Москве, чтобы на билборды вешали колонки, приглашающие пойти на выборы. Что мы можем противопоставить с материка? Украинские телеканалы не работают, только те, что могут вещать с вышки на Чонгаре или те, что выходят на спутник.
Ленур Ислямов
‒ Сколько людей в коллективе ATR?
‒ У нас 156 человек уже работает.
‒ Какая часть вещания на крымскотатарском языке, на русском и на украинском?
‒ Мы сейчас делаем порядка 50% программ на крымскотатарском, 30% – на украинском, и 20% ‒ на русском языке.
‒ Я помню, что вы какие-то культовые сериалы на крымскотатарский язык переводили.
У нас уже дети учат родителей говорить на крымскотатарском языке благодаря телеканалу «Ляле»
‒ Мы мультики дублируем на крымскотатарский язык. Мы обязаны это делать. Мы теряем язык. И благодаря тому, что мы это делаем, мы возрождаем его. У нас уже дети учат родителей говорить на крымскотатарском языке благодаря телеканалу «Ляле». Это канал, который 100% говорит на крымскотатарском языке. Есть у нас радиостанция, которая работает на оккупированный Крым. Причем, вещаем пока с той вышки, которую захватили сами на границе, потому что она была брошенная. Это или «Киевстар», или «МТС» – не знаю.
‒ Как это захватили?
‒ Просто взяли и поставили там передатчик. Другого варианта у нас не было. Поставили, подсоединили, все! И вещаем.
‒ Я слышала, что вы хотите в Киеве вещать.
‒ Хотим. Посмотрим, что Нацсовет решит... Нам нужна точка безубыточности, чтобы мы могли хоть какой-то рекламный бюджет иметь. Радиостанция не может быть бизнес-успешной сейчас. Тем более, когда она вещает на Крым. Каким образом мы может это монетизировать? Пока хотим какие-то точки роста найти другие, в том числе на материке.
‒ Что из технического оснащения телеканала и радио новое, а что удалось привезти из Крыма?
‒ Думаю, 40% ‒ это новое, 60% ‒ то, что мы привезли.
‒ Сколько вы получили от государства за эти два года?
‒ Мы получили один раз 39 миллионов, другой раз 35 миллионов (гривен ‒ КР). В нынешнем году пока еще ничего не получили.
‒ Но на 2018 год деньги тоже предусмотрены?
‒ Безусловно, должны быть предусмотрены. Вообще до 2021 года, так я рассчитываю. Мы потихонечку здесь обрастаем связями, рекламодателями, у нас уже есть рейтинг, мы есть в панели телевизионной…
‒ Какую часть покрывает государственное финансирование?
‒ Половину.
‒ ATR изменил и сетку вещания, и свое направление ‒ теперь это информационно-интеллектуальный канал. С чем это связано?
‒ Мы очень осознанно к этому подошли. Когда происходит аннексия, когда происходит уничтожение нашего народа, мы не можем в это время с утра до вечера показывать сериалы любовные, концерты. Например, ФСБ задержало парня, когда он пересекал админграницу… Матери потом ищут его и не могут понять, где их ребенок, они требуют резонансного освещения. Это дает хоть какую-то возможность этого человека не потерять.
‒ Украинские каналы не успевают следить за этим?
‒ Я думаю, что не успевают. Все-таки Крым ‒ это сложно в коммуникациях, это не монетизированная история на материке. Это мы думаем, что мир вращается вокруг нас. На самом деле нет. И их за это осуждать тоже нельзя. Они хотят жить своей жизнью, спокойной жизнью, у них своих проблем достаточно на материке. Мы не можем упрекать этих людей в том, что они что-то нам не делают. Нет, и так достаточно. Граждане Украины очень сильно помогают.
‒ Как в Крыму отреагировали на то, что телеканал АТР изменился? Нет ли критики со стороны крымских татар, что, возможно, меньше говорите об их проблемах? Вы же достаточно широко освещаете и общеполитические темы.
Крым должен быть свободный. Иначе мы предаем своих детей и внуков, оставляя им делать то, что мы не сделали
‒ Крымских татар интересует все, что творится в Украине, в том числе и политическая жизнь. Но мы нацелены на освобождение Крыма. Это наша миссия. Мы ‒ телеканал, который дает надежду Крыму вернуться в состав Украины. Поэтому нас все интересует. Другое дело, что мы препарируем определенные вещи, все-таки направляем большую часть на то, что информационно связано с Крымом. У нас сейчас 14 выпусков Zaman (программа новостей на ATR ‒ КР), из них девять ‒ на крымскотатарском языке. Важно, что происходит на материке каждую минуту. Человек должен знать, чувствовать и слышать, что говорим мы. Это очень важно.
Я всем говорю: нам нельзя ничего шатать в этой стране (Украине ‒ КР), пока пусть хрупкий мир будет. Нам нужно всем объединиться, вернуть оккупированные территории, а потом каждый будет заниматься, чем угодно.
‒ Чем вы хотели бы заниматься после деоккупации Крыма?
‒ Я буду первый из тех, кто будет заходить в Крым, я буду заходить в Крым. Если это будет мирный путь ‒ пусть будет мирный. Если придется вооруженным путем заходить, вооруженным путем надо заходить. Крым должен быть освобожден, на этом точка. Он должен быть свободный. Иначе мы предаем своих детей и своих внуков, оставляя им делать то, что мы не сделали. Я хочу жить, растить внуков и никуда не хочу больше лезть. Я хочу просто наслаждаться тем, что мне еще Бог даст, тем временем, которое у меня еще есть.
(Над текстом работала Катерина Коваленко)