Из России: «Сложно вести диалог, когда тебя бьют в печень»

Наблюдателя на последних выборах президента России и волонтера штаба оппозиционера Алексея Навального в Ставрополе Алексея Мужецкого увезли в лес и избили. Три человека представились сотрудниками ФСБ, заковали волонтера в наручники и посадили в машину. Мужецкий уверен, что нападение на него связано с тем, что он пытался привлечь внимание к нарушениям в ходе голосования.

Алексей Мужецкий

– На выходных я обычно занимаюсь бегом недалеко от моего дома в селе Александровское Ставропольского края. Около семи утра я шел на стадион. Людей на улице не было. По дороге меня похитили трое неизвестных. Они вышли из машины "УАЗ Патриот", представились сотрудниками ФСБ. Махнули перед моим лицом корочками, надели на меня наручники и попросили сесть в автомобиль. Я не сопротивлялся, так как решил, что они доставят меня в участок для допроса. Но они отвезли меня за километр от поселка, остановили машину на съезде с трассы, вдоль которого идет лесополоса. Один, сидевший за рулем, угрожал мне, а двое других били кулаками в живот. Я был в наручниках, так что сопротивляться и вырваться не мог. Я пытался кричать, ругался. В ответ мне говорили, мол, заткнись и слушай, что тебе говорят. Ответить я им тоже был не в состоянии, потому что сложно вести диалог, когда тебя бьют в печень.

– Как они выглядели?

– Напавшие были в камуфляже и в масках, закрывающих лицо.

​– Что они от вас хотели?

– Сказали, что мне нужно прекратить подавать жалобы по поводу нарушений на выборах. Они угрожали расправой моей семье. Они говорили: "У тебя есть родители, дети. Подумай, а вдруг с ними что-то произойдет". Мне обещали голову оторвать, если я не перестану оспаривать результаты выборов.

– Есть предположение, кто именно на вас напал? Действительно сотрудники ФСБ?

​– Эти люди знали, как меня зовут, где я живу, где учится моя старшая дочь, в какой садик ходит младшая. Мне угрожали не первый раз. До выборов я занимался распространением листовок, агитирующих за забастовку избирателей. Брал их в штабе Навального в Ставрополе и клеил в нашем селе. Меня во время этого задержала местная полиция. Заместитель начальника отдела МВД по Александровскому району провел со мной "профилактическую беседу". Он сказал, что если я не прекращу, мной будут заниматься другие люди, не уточняя, какие именно. Он спрашивал, зачем я беру старшую двенадцатилетнюю дочку, когда листовки расклеиваю. Говорил, что нехорошо втягивать в это ребенка. А за "Единую Россию" в школах агитировать, как происходит во всей стране, разве хорошо?!

– Какие вы увидели нарушения во время наблюдения на президентских выборах?

– В родном селе меня давно знают как активиста. А в Ставрополе я надеялся выявить нарушения. Наблюдателем я был от кандидата Павла Грудинина (кандидат в президенты от КПРФ – РС). Я находился на избирательном участке 87 Ставрополя, в кадетской школе имени генерала Ермолова А.П., с семи утра и до половины четвертого. Кроме меня на участке были наблюдатели от КПРФ, "Единой России" и Путина. Они сидели на лавочке, смотрели в телефоны, мило беседовали. А свои функции не выполняли. На мои попытки привлечь внимание к нарушениям, творящимся на этом участке, никак не реагировали. Нарушений было очень много. Днем в помещении участка, где проходило голосование, устроили детский концерт. Помещение было забито родителями до такой степени, что граждане, пришедшие на голосование, не могли подойти к столам с бюллетенями и к урнам. Наблюдателям был перекрыт обзор. Мы не могли следить за процессом голосования.

Все это продолжалось более двух часов. И только после того, как я сделал замечание председателю избирательной комиссии, концерт перенесли на улицу и всех посторонних выдворили. На участке все время находился директор кадетской школы. Кстати, председателем комиссии был бухгалтер этой же школы. А половина членов комиссии работают в школе учителями. Директор часто разговаривал с членами комиссии и председателем комиссии. Я делал замечания и снимал на видео. Но никто не реагировал. Подсчет голосов велся негласно, не открыто, бюллетени не демонстрировались. Результаты вслух не оглашались. Первый раз получилось меньше бюллетеней, чем было выдано на руки людям. После того как я попросил пересчитать, у них вышло на сорок бюллетеней больше, чем было выдано избирателям. Я написал жалобы, обратил внимание полицейских. Они не отреагировали на мою просьбу вызвать сотрудника прокуратуры. В результате я подал письменные и устные жалобы в ЦИК. И потребовал ознакомить меня с материалами видеофиксации, которая производилась на участке. Но мне отказали, как и многим другим наблюдателям, которые работали на других участках Ставрополя.

– Вы до выборов были волонтером штаба Навального в Ставрополе?

– Я давно наблюдал за деятельностью Навального. Он мне близок по духу. Смелый человек, не боится говорить правду в глаза властям, делает серьезное дело для всех. Прошлым летом я пришел в штаб и предложил помощь. Я брал в штабе листовки и распространял в своем селе.

– Вы состоите в казачьем сообществе. Как это сочетается с вашей деятельностью в качестве волонтера Навального?

– Я уже вышел из реестрового казачества. После того как в 2016 году администрация Александровского назначила публичные слушания в связи с изменениями, вносимыми в устав села. Чиновники решили отменить всенародное избрание должности главы сельской администрации. Хотели сделать так, чтобы не народ выбирал главу, а комиссия, назначенная из депутатов и администрации района. Мы возмутились, собрали много подписей против изменений, пришли на публичное слушание, сняли видео. Но администрация не внесла это в протокол о публичном слушании. Мы писали жалобы в прокуратуру, подавали заявление и в СК. В конце концов мы решили организовать митинг. Во время митинга нам отключили электричество. Полиция пыталась не пускать людей на площадь. Но мы митинг все равно провели, приняли резолюцию, написали письмо Путину.

На следующий день к нам приехал член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Максим Шевченко. С нами долго беседовали, обещали все уладить. Но ничего на самом деле не уладили. Главу теперь назначают, а не выбирают. А меня после этой истории выгнали с работы. Я работал в единой технической дежурной службе Александровского района, которая подчинялась районной администрации. Меня и бывшего атамана сняли с должностей Александровского хуторского казачьего общества, объяснив, что казаки не имеют права заниматься политической деятельностью. Тогда я решил выйти из реестрового казачества, потому что казаки – вольный народ, а не один из полицейских инструментов, в который их превратили. Мы сейчас с казаками-единомышленниками собираемся, но общественную деятельность больше не ведем, потому что уже обожглись один раз.

– Жители села вас тогда поддержали?

– Нас поддерживало большинство населения, но молча. Они боялись за детей, за свое место, за свой бизнес. В общем, как везде. Все прекрасно понимают, что мы живем в тоталитарном государстве. Но думают, живем как-то и ладно, дети сыты, обуты и ладно, где-то кто-то помирает, и ладно. Нас не трогают пока, и хорошо. А если вякнешь, пойдешь по миру. Меня недавно, после того как полиция задержала во время расклеивания листовок Навального, опять с работы из АО "Благодарненскрайгаз" уволили. Позвонили моему начальнику. Он меня отчитывал, называл иностранным агентом и требовал выбрать либо Навального, либо работу. Я выбрал Навального.

​– Я знаю, что раньше вы в полиции работали. Почему ушли?

– Очень давно я работал в уголовном розыске. В 2004 году, после Беслана, уволился из органов. Я во время захвата террористами школы в Беслане был назначен старшим группы, мы стояли на границе с Чечней, перекрывали дороги, по которым могли передвигаться боевики. Мы все время были в курсе того, что происходит в Беслане. Когда стали гибнуть дети... я это очень тяжело перенес. Все время мучился от беспомощности и решил уйти на гражданку. Работа в милиции до сих пор снится. У меня отец и дед военные. Отец не хотел пускать меня в армию. А я сказал, что все равно буду носить погоны, и поступил в школу милиции. Но после того как приехал служить из Забайкалья в Ставропольский край, понял, что мои принципы противоречат системе. Я взятки не мог брать и мириться не мог с коррупцией в органах.

Комментарий Радио Свобода дал адвокат правозащитной организации "Зона права" Виталий Зубенко:

– Мы подали заявление в Александровский межрайонный СК по факту похищения и избиения Алексея Мужецкого неизвестными. Сейчас идет проверка. Следователь намерен предпринимать оперативно-следственные мероприятия, чтобы установить обстоятельства дела и круг подозреваемых лиц. Следователь утверждает, что будет запрашивать записи видеокамер дорожных служб, служб ГИБДД, частных организаций, которые могли зафиксировать передвижение автомобиля, на котором увезли Алексея. Он прошел медицинское освидетельствование. Локализация следов побоев соответствуют описанию избиения. В левой и правой частях туловища Алексея видны множественные кровоподтеки. Я считаю, что избиение моего клиента связано с его наблюдением на выборах. Он один из немногих наблюдателей, которые ответственно подошли к делу и попытались выявить фальсификации.