Зимой 2015 года в Джанкое люди в штатском пытали крымского татарина Энвера Кроша электрическим током. Он предполагает, что это были сотрудники ФСБ России. Силовики пытались склонить крымчанина к сотрудничеству. Он отказался, но из Крыма не выехал. Через два года в доме Кроша провели обыск: его обвинили в пропаганде экстремизма и арестовали на десять суток.
16 декабря 2015 года Энверу Крошу позвонил дальний родственник по имени Вели – оперативный сотрудник Джанкойского райотдела полиции. Он попросил подъехать к отделению, чтобы «кое-что сказать». Энвер подумал, что это связано с его работой – ремонтом мобильных телефонов. «Наверное, полицейским попался ворованный телефон, и они попросят помощи» – подумал тогда Крош.
Сказав жене, что скоро вернется, он попросил ее готовить ужин, одел легкую, не по погоде, куртку и поехал к райотделу. При встрече полицейский попросил Энвера пройти внутрь, тот не сразу, но согласился, хотя знал «что без повесток в отдел полиции ходить нельзя».
Полицейский вписал Кроша в журнал посещений, отвел в свой кабинет и сказал, что нужно подождать одного человека. Через пол часа в кабинет зашел еще один сотрудник РОВД и сразу начал задавать Крошу вопросы про хранение и сбыт наркотиков.
«Я спросил у Вели: «Почему этот человек задает мне такие вопросы?». На что он мне сказал: «Ничего-ничего, отвечай», – вспоминает Энвер.
Отвечать Крош отказывался, на часах было 16:00 и он попросил разрешения прочитать намаз. После молитвы, вернувшись из соседней комнаты, Энвер обнаружил, что его куртка пропала.
Крош начал беспокоится, что параллельно в его доме могут проводить обыск. С разрешения полицейского он позвонил жене и сказал, чтобы та ушла из дома на какое-то время. О том, что его незаконно удерживают в отделении РОВД, Крош не сообщил.
Дети Энвера Кроша
«Почему я этого не сделал? Я не знаю. Сегодня я и сам задаю себе этот вопрос», – признается мужчина.
На спинке стула Энвер увидел свою курточку. Он потянулся за ней, и в этот момент из кармана упал пакетик
Примерно через полчаса после звонка Энвера отвели в другой кабинет. Там было около десяти человек: оперативники, понятые, неизвестные люди в штатском, но Вели уже не было. На спинке стула Энвер увидел свою курточку. Он потянулся за ней, и в этот момент из кармана упал пакетик. Полицейские сразу же приказали достать все из карманов и поднять с пола пакетик. Крош отказался. В его адрес посыпались угрозы:
«Они начали психологически на меня давить, мол, корчите из себя правоверных, а за спиной таким занимаетесь. Еще угрожали, что тот пакетик – это минимум три года тюрьмы, а то и все семь», – вспоминает Крош.
В кабинет зашел парень и, указав на Кроша, сказал, что это он продавал наркотики. На Энвера начали составлять протокол, который он тоже отказался подписывать. После этого Кроша вывели из здания полиции, выписав попутно из журнала посещений и посадили в машину. Люди в штатском сказали, что везут его на экспертизу, которая покажет наличие наркотиков в крови. Но автомобиль лишь объехал здание РОВД и припарковался возле служебного входа. На часах было около 20:00.
Энвера снова завели в участок. В журнале посещений пометок никто уже не оставлял. В кабинете трое мужчин в штатском продолжили разговор о наркотиках, но в более вежливой форме. Крош отрицал свою причастность и сказал, что действия полицейских – это «цирковое представление».
«В какой-то момент они начали переводить стрелки, говорили, мол, что меня могли подставить, и это дело можно решить», – вспоминает Энвер.
Крошу начали задавать вопросы о религии: какую мечеть и как часто он посещает, часто ли читает намаз, разбирается ли в течениях ислама. Речь зашла об исламской организации «Хизб ут-Тахрир». Организация признана террористической только в России, в Украине действует открыто и легально.
«Если ты не согласишься с нами сотрудничать, мы тебя отдадим ментам, и пусть они тебя по делу с травой проводят»
Он отвечал, что не сильно разбирается в этих вопросах и в целом не понимает, почему разговор зашел на религиозные темы. Постепенно люди в штатском заговорили о сотрудничестве. Они объясняли, что в этом нет ничего плохого, а его кандидатура просто хорошо подходит, поскольку он активный и часто «мотается по региону». Силовики показали несколько листов А4 с фотографиями людей и спросили, знает ли их Энвер. Это были его знакомые.
«По сути, я знал этих людей – это местные мусульмане. Со многими я пересекался по городу», – вспоминает Крош.
После демонстрации фотографий люди в штатском начали спрашивать о контактах в телефоне. Энвер отвечал либо «не знаю», либо «не помню». На что один из силовиков взял стопку книг и со словами: «Может, это поможет тебе вспомнить» – ударил Кроша по голове.
«Они сказали: у тебя есть время до двенадцати часов. Если ты не согласишься с нами сотрудничать, мы тебя отдадим ментам, и пусть они тебя по делу с травой проводят. Я сказал, что лучше сяду в тюрьму, но шестеркой не стану», – рассказывает мужчина.
В полночь в кабинет зашли полицейские, надели на него наручники, мешок на голову и увели в другой кабинет. Полицейские начали снова задавать вопросы про наркотики: «Где взял? Кому сбывал? И как долго этим занимался?».
Жена Энвера Кроша Айше
С мешком на голове его привели в другой кабинет, посадили на стул и продолжили допрос. Крош отвечал, что ничего не знает. После – к его мизинцам начали прикручивать проводки. Теперь каждый «неправильный» ответ сопровождался электрическим разрядом.
«Когда ток подключали, сидеть спокойно я не мог: руки, ноги летали. В паузах между током они снова задавали вопросы про наркотики. Дальше они начали увеличивать время подачи тока – секунд до 10-15. Тогда уже сложно было сдерживать боль, и я кричал; руки за спиной прилипали одна к другой от электрического разряда», – вспоминает Энвер.
«Когда ток подключали, сидеть спокойно я не мог: руки, ноги летали»
Пытки продолжались около сорока минут. Все это время Крошу объясняли, чтобы он не «включал героя», поскольку находится в отделении полиции нелегально, и в случае чего его могут «вывезти на канал» (Северо-Крымский канал – авт.). В какой-то момент он притворился, что теряет сознание, хоть и правда был истощен, поскольку не ел весь день. Все вопросы Энвер игнорировал и лишь кричал, когда подключали ток. Один из полицейских спросил, не хочет ли он снова «поговорить с теми парнями?».
В кабинете силовики продолжили предлагать сотрудничество. Было около часу ночи.
«Я им сказал, что мы можем разойтись в трех случаях. Первый – я ухожу отсюда и делаю вид, что ничего не было. Второй – сотрудничать я могу как обычный гражданин, у меня в селе есть участковый, которому я могу сообщить, если увижу какое-то преступление. Третий вариант – это уголовное дело с травой. Четвертого не дано», – отмечает Энвер.
Возможно, увидев решительный настрой Кроша, а может по иной причине, но силовики отступили. Один из них сказал, что «говорить о сотрудничестве пока рано». Вместо этого приказал написать расписку, согласно которой Энвер будет «держать в строгом секрете» все что происходило в отделении полиции. Напоследок силовики пообещали связаться через день и назначить встречу. После этого Энвера вывели из здания полиции. Он сел в свою машину и уехал домой.
Утром он позвонил адвокату Эмилю Курбединову. А в пятницу приехал к нему в офис, чтобы вместе ждать звонка от силовиков. Но в тот день никто так и не позвонил.
«И вот прошло два года, а они так и не вышли на меня», – рассказывает Крош.
Несмотря на случившееся Энвер решил остаться в Крыму. Большую часть времени он уделял семье и работе. Ситуация изменилась осенью прошлого года, когда по Крыму прокатилась волна одиночных пикетов. Энвер не остался в стороне – начал приходить на суды над соотечественниками, а также – освещать эту тему в социальных сетях. 25 января в его доме провели обыск. В тот же день Джанкойский районный суд арестовал его на десять суток по обвинению в «пропаганде символики или атрибутики экстремистских организаций». Поводом стал пост в социальной сети, сделанный Энвером в феврале 2012 года.