Крым.Реалии подготовили большое интервью с главой Меджлиса крымскотатарского народа, народным депутатом Украины Рефатом Чубаровым. В первой части он рассказывает о свой семье, о том, как использует социальные сети, и о журналистах, с которыми предпочитает не общаться.
– Рефат-ага, когда у вас случилась первая любовь?
– Здесь не может быть исключения. Это все школьное, как у всех мальчиков и девочек – старшие классы.
– А если говорить о вашей семье, детях: можете ли приоткрыть занавес?
– У меня трое детей – три девочки. Так вышло, что Всевышний меня не наградил мальчиком, но, надеюсь, что кто-то из внуков будет мальчиком. В ожидании.
– Ваш главный порок и главное достоинство?
– Я только в прошлом году решился бросить курить, а до этого курил неимоверное количество лет. Сейчас я понимаю, что делал огромную глупость, но курить я бросил после очень строгого звонка. Человек всегда должен стремиться быть здоровым, потому что он и представить не может, какие испытания на него могут быть возложены. И он должен быть готов эти испытания преодолеть.
Your browser doesn’t support HTML5
Рефат Чубаров о первой любви, фейсбуке и «черном списке» журналистов (видео)
– Когда вы написали свой первый пост в Фейсбуке? Помните, когда зарегистрировались в этой социальной сети?
Здесь напрямую можешь говорить с людьми, которым ты интересен или ненавистен
– Это был 2012 год. По характеру я консерватор, и чтобы приобщиться к чему-то кардинально новому, мне надо почувствовать потребность. Я несколько лет присматривался к Фейсбуку, мне казалось, что это что-то несерьезное. Но в какой-то момент я понял, что это восполнение очень многих возможностей, которые ты не можешь в иных формах реализовать. Здесь напрямую можешь говорить с людьми, которым ты или интересен, или которым ты ненавистен. Есть возможность говорить им в лицо то, что хочешь. Когда я это осознал, я буквально за несколько месяцев ворвался в Фейсбук.
– Вы комментируете, вступаете в дискуссии, ревностно относитесь к вопросам о Меджлисе, крымских татарах. Кажется, что вы вовлечены в это, что вам интересно и то, что пишут в Фейсбуке, что пишут журналисты… Действительно ли это так?
– Может сложиться такое ощущение, что я постоянно в Фейсбуке. Но, скажем, зал Верховной Рады… Сидеть и тупо слушать обсуждение того или иного вопроса, когда ты уже определился в своем решении по этому вопросу, – большая роскошь. Но и уходить нельзя, потому что надо проголосовать. Поэтому у меня, как правило, наушник в левом ухе, чтобы все-таки контролировать, о чем идет дискуссия. А передо мной или планшет или телефон – там я или смотрю корреспонденцию, отвечаю на письма, реагирую на сообщения в Фейсбуке.
– Есть ли у вас черный список журналистов, СМИ, пользователей в Фейсбуке?
Я никогда не думал, что так много мути может подняться, в том числе среди известных людей
– Одно время я очень бурно реагировал на сообщения, которые у меня появлялись в чате – грязного, оскорбительного характера. Особенно во время оккупации и в первые годы после того, как мне запретили въезжать в Крым. И я таким людям отвечал в их стиле: чем грязнее был выпад в мой адрес, тем жестче в такой же форме он получал отповедь. Я этих людей сразу банил, не разбираясь. Я никогда не думал, что так много мути может подняться, в том числе среди известных мне людей. Вдруг после прихода русских оккупантом эти люди себя возомнили решителями не только судьбы Крыма, но и моей. Но потом я понял, что не хочу опускаться до их уровня. Потому что человек, который начинает тебя оскорблять, лишен возможности понимать, что ты ему говоришь.
Что касается журналистов... В последнее время мы наблюдаем дилетантов во всех сферах общественной жизни, и журналистика здесь не исключение. Очень обидно, когда в самых серьезных вопросах журналист пытается удовлетворить свои мнимые или явные фобии. Вместо того, чтобы раскрыть собеседника или осветить тему, он пытается уверовать общественному мнению. Не все соглашаются с такого рода моим рассуждением, но я так вижу. С такими журналистами я стараюсь не взаимодействовать.
– Почему вас это так цепляет?
– Журналист не менее ответственный перед обществом, чем избранное должностное лицо. Журналист может критиковать все и вся, но при этом я особо ценю тех из них, которые подводят своего читателя к возможным решениям проблем. Огульная и такая безграничная позиция «зрада» в сегодняшней ситуации меня не устраивает.
Журналисты, обращаясь к тем или иным проблемам, должны создать у читателя желание вовлечься в эту работу, а не впасть в отчаяние. Даже если ситуация аховая, если она даже страшно катастрофическая.
Продолжение интервью выйдет на следующей неделе
(Текстовую версию материала подготовила Катерина Коваленко)