Украинские долги перед крымскими татарами и Крымом

Специально для Крым.Реалии

Юбилейные акции на государственном уровне в Украине по случаю столетия крымскотатарской революции не должны задвинуть на обочину один из ключевых вопросов современности: вопрос о долгах Украины перед крымцами, накопившихся за те же сто лет. А долги в цивилизованном мире принято отдавать, не так ли? Тем более, что речь идет не о долгах, измеряемых в денежном эквиваленте (хотя есть и такие), а о долгах, так сказать, экзистенциального характера, связанных с ключевыми моментами существования и перспективами крымскотатарской нации. А вместе с тем ‒ с честью и исторической ответственностью самих украинцев.

Напомню, украинская и крымскотатарская революции начались весной 1917-го («февральская» революция в Российской империи на самом деле является «мартовской» ‒ ее началом стали события в Петрограде, связанные с праздником 8 Марта). При этом украинская революция была изначально «вмонтирована» во всероссийскую (как тогда говорили, «два украинских полка сбросили царя»), крымцы же выступили как самостоятельная революционная сила несколько позже. Это неудивительно, потому что украинская нация в силу ряда обстоятельств опережала крымскотатарскую в своем модерном развитии, а в придачу – была значительно многочисленнее, что, в частности, обусловливало наличие 3,5 миллиона украинцев в армии Российской империи. Вместе с тем большая национальная зрелость означала большую ответственность самой нации и ее элиты.

Эти общие рассуждения помогут нам понять, почему первый за прошедшие сто лет долг украинцев перед крымцами приходится на вторую половину 1917 года. Тогда уже конституировались органы национального самоуправления: Центральная Рада и Генеральный Секретариат у украинцев и Мусисполком – у крымских татар. В Симферополе 6-7 августа состоялся I Крымскотатарский делегатский съезд, на котором, в частности, говорилось о необходимости наладить тесное взаимодействие с Центральной Радой и Временным правительством. Сразу после съезда Мусисполком прислал в Киев делегацию, в состав которой входили члены руководства Мусисполкома Джаффер Сейдамет и Амет Озенбашлы. Сейдамет вспоминал, что «анархия, которая окружала нас со всех сторон, красноречиво доказывала нам беспочвенность наших намерений сохранить страну на договорной основе с русскими, с российской властью. Это поставило нас перед необходимостью более углубленного изучения национального движения украинцев».

Делегация встретилась с председателем Центральной Рады Михаилом Грушевским, председателем Генерального Секретариата Владимиром Винниченко и членами правительства, приняла участие в заседаниях Рады. Делегация подала Центральной Раде несколько записок. В них выражалась просьба поддержать стремление крымцев к созданию автономии и пожелания о присоединении Крыма к Украине на автономных правах; говорилось и о создании крымскотатарского войска. Но в Центральной Раде тогда доминировали настроения в пользу «демократической федерации» с Россией. Обсудив предложения крымцев по автономии, Генеральный Секретариат признал нежелательным поднимать этот вопрос перед Временным правительством до решения проблемы украинской национально-территориальной автономии. Поэтому Киев де-факто дистанцировался от политических процессов на Крымском полуострове, в том числе и на Черноморском флоте и на его главной базе – Севастополе.

В 1917 году в личном составе Черноморского флота было 65% украинцев; уже осенью 1917 года на всех кораблях бригады броненосцев вице-адмирала Андрея Покровского развевались украинские флаги; ряд других адмиралов и офицеров искренне стремились помочь вновь возникшей Украинской Народной Республике. Так, еще один из инициаторов украинизации флота контр-адмирал Михаил Остроградский сформировал из черноморцев полк, который 9 ноября 1917 года выехал в Киев для защиты правительства УНР. Но социалистическая Рада с большим подозрением относилась к «буржуям» и «царским офицерам». Она не только не способствовала, но и мешала процессам украинизации на флоте. Скажем, отмена всеобщей обязательной военной службы свела на нет усилия вице-адмирала Покровского удержать «в руках» бригаду броненосцев, до этого бывшую единственной боеспособной на флоте.

Но несмотря на все, на выборах во Всероссийское Учредительное собрание в ноябре 1917-го на Черноморском флоте большевики получили 20,5% голосов, а украинские социалисты-революционеры ‒ 24,5%. И это фактически без поддержки из Киева! Примечательным был и расклад при голосовании в Симферопольском гарнизоне: большевики – 17,1%, украинские социалисты-революционеры – 14,3%, мусульмане (крымские татары) – 17,1%. И этот большой военный потенциал был Центральной Радой и ее правительством не использован; украинцев-военных большевики почти сплошь нейтрализовали, а сочувствующую им часть матросов они эффективно использовали для разгрома сил Крымской Народной Республики, чего не было бы, если бы Киев не самоустранился от политических процессов в Крыму и на флоте. Последствия общеизвестны...

Распад СССР дал возможность и украинцам, и крымцам продолжить на новом историческом уровне процессы созидания нации. Возникло независимое Украинское государство, крымские татары возвращались на родину из мест депортации. Но это возвращение проходило в сложных условиях. В немалой степени это обусловливалось нежеланием официального Киева осложнять отношения с крымскими политическими и деловыми группировками, в большинстве своем настроенными пророссийски-шовинистично, а иногда просто по-расистски. А в придачу, некоторые суперпатриоты в Киеве и Львове смотрели на крымских татар с большим подозрением, мол, не может быть истинного взаимопонимания между христианами и мусульманами. И, конечно, традиционно не хватало средств на обустройство нормальной жизни населения, но по загадочным причинам ‒ прежде всего на потребности крымскотатарского народа. Символом такой «нехватки» для меня стали заброшенные недостроенные корпуса районной больницы в Бахчисарае ‒ историческом центре жизни крымцев. А вот на санатории в Крыму для депутатов и чиновников деньги всегда находили.

В политико-правовом плане тоже были серьезные проблемы. Меджлис крымскотатарского народа так и не обрел закрепленный законом статус. Даже самые прогрессивные правительства Украины то ли не нашли времени, то не имели желания подготовить и провести через парламент законодательные новеллы, которые с формально-юридической точки зрения недвусмысленно легитимизировали бы роль Меджлиса. Не был введен такой квотный принцип формирования Совета автономии, при котором депутаты от крымцев имели бы блокирующий пакет (33% плюс один голос), отсутствие такого пакета открыло путь трагическим событиям 2014 года. Наконец, не было зафиксировано в Конституции Украины права крымских татар как исторически государственной нации на национально-территориальную автономию. И, конечно же, не состоялась декоммунизация, особенно актуальная для Крыма, поэтому Ленин продолжал стоять на центральной площади Бахчисарая...

Все это (и многое другое, не сделанное центральной властью в Крыму за прошедшие десятилетия, а также сделанное уголовно-политической командой Януковича за время ее господства) сказалось в феврале-апреле 2014 года.

Председатель Меджлиса Рефат Чубаров позже вспоминал, что 25 февраля 2014 года стало известно, что Верховный Совет автономии планирует внеочередную сессию, чтобы принять обращение к Путину с просьбой присоединить Крым к России. В тот день в приемной спикера Рады Владимира Константинова Чубаров впервые заметил незнакомцев «со специфической выправкой». На следующий день были назначены и крымскотатарский, и пророссийский митинги. «Случилось так, что крымских татар пришло гораздо больше, чем других, и площадь была занята татарами, хотя были там и украинцы, и россияне, было много украинских флагов. Это был митинг сторонников целостности Украины», ‒ рассказывал председатель Меджлиса. Он уверен, что именно благодаря массовости удалось сорвать сессию Рады Крыма, назначенную на 26 февраля ‒ не было кворума. И тогда Россия пошла другим путем. В 4:40 утра Чубарова разбудил телефон, ему звонил глава СБУ в Крыму Геннадий Калачев. «Сказал, что большая группа людей с многочисленным оружием вошла в помещение Верховного Совета и Совета Министров Крыма, ‒ вспоминает Чубаров. ‒ Я сказал: Почему ты мне звонишь? У тебя есть полномочия. Вперед». Но ни СБУ, ни другие силовые структуры не начали действовать. По данным Мустафы Джемилева, правительственные помещения захватили две группы террористов, в общем 110 человек. 70 из них забаррикадировались в здании Совета, еще 40 ‒ в правительстве автономии. Силы мизерные. «Все ждали, как будут вести себя многочисленные подразделения Украины», ‒ вспоминает лидер Меджлиса. Но Киев, рассказывает Мустафа Джемилев, просил не допустить кровопролития и ничего не делал, чтобы нейтрализовать террористов, захвативших правительственные здания. В Симферополе тогда находился отряд украинского спецподразделения «Альфа», однако спецназовцы, очевидно, не имели команды действовать. Как и другие украинские силовые структуры.

Существовала ли возможность противостоять нападающим? На тот момент ‒ существовала, и вполне реальная. Здесь не место подробно описывать варианты действий украинской центральной власти с использованием крымских человеческих и технических ресурсов, поскольку это может отразиться на целом ряде персоналий ‒ и в Крыму, и даже в России. Стоит только вспомнить, что существовал план, разработанный группой высокопрофессиональных генералов-силовиков, в том числе тех, кто в свое время успешно нейтрализовал Мешкова и «мешковщину»; фактом была готовность сотен, а то и тысяч человек в Крыму с оружием в руках противостоять террористам. Но... Да, иностранные послы и дипломаты тогда, вспоминает Чубаров, просили «не провоцировать насилие» ‒ но разве Украиной руководят из-за рубежа, не имеет значения, какого, а не из Киева? Ведь обеспечивать суверенитет и территориальную целостность украинского государства ‒ это дело не послов, а центральной власти и силовых структур.

Вот и получилось, что история повторилась, и официальный Киев снова «сдал без боя» Крым и крымцев. Показательно, что только 12 ноября 2015 года Верховная Рада Украины смогла признать депортацию крымских татар в 1944 году геноцидом. Но до сих пор не создана ‒ конечно, пока продолжается российская оккупация Крыма на уровне Конституции ‒ крымскотатарская автономия. Не сделан и ряд других шагов. Долги Украины перед крымцами растут...

Сергей Грабовский, кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей

Взгляды, изложенные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции