Цветные карандаши Сталина

В Великобритании и США опубликована книга американского историка, профессора Принстонского университета Стивена Коткина "Сталин. В ожидании Гитлера, 1928–1941" (Stalin, Vol. II. Waiting for Hitler, 1928–1941). Это второй том трехтомного исследования жизни и деятельности советского диктатора, охватывающий период с 1928 года, когда, консолидировав власть, Сталин, начал проводить в жизнь план коллективизации сельского хозяйства, и до кануна нападения Германии на Советский Союз, когда в августе 1939 года был подписан пакт Молотова – Риббентропа, ставший прелюдией к самой кровавой странице истории России.

Второй том исследования профессора Коткина поражает объемом (1154 страницы убористого шрифта) и научной добросовестностью исследования биографии одного из самых жестоких и кровавых тиранов в мировой истории – все факты и выкладки сопровождаются ссылками на архивные фонды и историографические источники. Книга Стивена Коткина – это детальный, тщательно выверенный анализ личности, мировоззрения и государственной деятельности человека, чье влияние на исторические судьбы России продолжается до сих пор. Причем рассказ о Сталине ведется на обширном историческом фоне, включающем мировые события его эпохи. Сам автор книги так определяет в предисловии ее содержание: "Эта книга об авторитарном правлении, насилии, манипулировании социальными ярлыками и изобретенными врагами, о внедрении в жизнь лицемерия и двоедушия". Однако для российского читателя, в целом знакомого с описываемыми историческими и политическими событиями, основной интерес вызовет анализ личности Иосифа Джугашвили, обросшей мифами, недостоверными спекуляциями и пропагандистскими измышлениями. Американский историк так начинает главу под названием "Триумф воли" (заимствованным у Лени Рифеншталь), повествующую о бесчеловечных преступлениях сталинского режима: "Сталин был человеческим существом. Он коллекционировал часы, играл в бильярд и лапту, любил копаться в саду и парную баню. У него были костюмы и галстуки, но, в отличие от Ленина, он никогда их не носил, а в отличие от Бухарина никогда не носил расшитых крестьянских косовороток и кожаных пиджаков... Сталин никогда не носил портфелей, но нередко держал обернутые в газету документы. Он любил цветные карандаши – красный, синий и зеленый – производства фабрики "Сакко и Ванцетти" (основанной американцем Армандом Хаммером). Пил боржоми, красное вино Хванчкара и белое Цинандали из родной Грузии. Курил трубку, которую набивал табаком из папирос "Герцеговина Флор", используя для этого две папиросы. Был педантом и следил за порядком на письменном столе. На стенах его дач висели ковры, и он старался избегать неприятностей. Живший после гибели отца в его семье Артем Сергеев вспоминает: “Помню, как однажды он обронил немного пепла из трубки на ковер, после чего сам взял щетку и нож и подобрал его”. У Сталина была страсть к книгам, которые он снабжал закладками, чтобы быстрее находить нужную страницу. Его личная библиотека составляла более 20 тысяч томов. Он конспектировал не только Маркса и Ленина, но и Платона, и немецкого военного стратега Клаузевица в переводе, а также теоретические работы бывшего царского генерала Александра Свечина, которому не доверял и который утверждал, что единственный постоянный фактор на войне – это отсутствие постоянства...

Сталин избегал контактов с многочисленными родственниками с материнской и отцовской сторон. Его личная жизнь в огромной мере была посвящена политике". В другом месте Коткин пишет: "Люди, называющие Сталина дураком, выглядят глупцами". Если в первом томе своего исследования автор биографии Сталина описывал молодые годы будущего диктатора, исподволь подбиравшегося к абсолютной власти, то во втором томе мы видим уже "зрелого" циничного интригана и массового убийцу, создавшего мощное индустриальное государство, где террор стал главным способом управления. В этом томе жизнь и деятельность Сталина демонстрируется на фоне таких судьбоносных событий для советского "политического ледникового периода", как коллективизация, убийство Кирова, Испанская гражданская война, Большой террор, пакт Молотова – Риббентропа. Огромный массив документов американский историк анализирует при описании Большого террора. Он отмечает, что из 1,58 миллиона арестов за 1937–38 годы 1,1 миллиона были произведены без соблюдения каких-либо судебных процедур. Причем из 682 тысяч приговоренных к расстрелу 632 тысячи были казнены безвинно. "В течение 1937 и 1938 годов, – пишет Коткин, – в среднем в СССР производилось около 2200 арестов и более 1000 казней в день". В атмосфере этого времени, когда, по мнению героя книги Коткина, "жить стало лучше, жить стало веселее", доминировали, как показывает американский историк, тотальный страх и всеобщая шпиономания. Шпионаж был главным и универсальным обвинением при арестах. Автор "Сталина" приводит такую статистику: в 1935–36 годах НКВД арестовал 9965 иностранных "шпионов", и сравнивает эту цифру с французской, где за это же время в качестве иностранных агентов были заподозрены 300 обладателей иностранных паспортов и 48 французов. Только за два года Большого террора НКВД арестовал 265 039 "шпионов", из них почти 19 тысяч латвийских и 7800 румынских. "Сталин убивал из своего кабинета, – пишет профессор Коткин. – Он был дистанционным убийцей и не участвовал в кровавых процедурах. Лично он не был ни киллером, ни даже свидетелем убийств, хотя иногда был свидетелем результатов пыток, когда запиравшихся обвиняемых доставляли на заседание Политбюро". Наряду с широтой интеллектуальных интересов, железной волей и развитой способностью к стратегическому мышлению Стивен Коткин отмечает такие качества Сталина, как жестокость, нетерпимость, коварство, цинизм, лицемерие, лживость. Троцкий назвал своего бывшего соратника по партии "самой выдающейся посредственностью нашей партии". Согласен ли профессор Коткин с мнением Троцкого?

Разговор со Стивеном Коткиным в программе "Культурный дневник"

– Нет, я не согласен с характеристикой Троцкого. Невозможно назвать посредственностью столь выдающуюся личность на вершине власти. Даже если посредственность по воле случая пришла бы к власти, она не смогла бы ее надолго удержать. Понятно, что Троцкий был шокирован тем, что так бездарно проиграл Сталину в борьбе за власть в качестве преемника Ленина. Не стоит доверять этому уничижительному мнению Троцкого, которое документально ничем не подтверждается.

– Вы пишете о "демоническом складе ума" Сталина. Что вы имеете в виду?

– Сталин был социопатом. Он погубил миллионы людей, не испытывая при этом сожаления или угрызений совести. Когда между 1931 и 1933 годами от массового голода умерли от 5 до 6 миллионов крестьян, а от 16 до 17 миллионов голодало, но чудом выжило, Сталин не выказывал даже элементарного сострадания или сомнения в своей политике. В то время его интересовали совсем другие вещи: он обрушивался с угрозами на людей, высказывавших сомнения в правильности политики партии в области сельского хозяйства и критиковавших его планы тотальной коллективизации. Вновь и вновь он угрожал критикам, репрессировал сомневающихся, не проявляя никакого сочувствия к страданиям людей, фанатично шагая по трупам. Демоническим складом ума я называю именно такой тип личности – безразличный к страданиям других, одержимый утопическими абстрактными идеями, не верящий в ценность человеческой жизни, не способный на элементарное великодушие. Его волновали лишь строительство социализма, как он его понимал, борьба с мировым капитализмом и власть. Всё это требовало особого типа личности. И Сталин был таким человеком.

Выступление Иосифа Сталина на предвыборном собрании в Большом театре Союза ССР (1946 год)

– Вы называете Сталина социопатом. Что заставляет вас наделять его неспособностью следовать общественной норме и эмоциональной ущербностью?

– Пройдемся по документальным свидетельствам. Существует огромное количество документов, подписанных им лично, в которых Сталин отдавал приказы пытать и расстреливать десятки тысяч невинных людей. Этим расстрельным спискам и депортациям не было конца. Развязанный им массовый террор был направлен против всей страны. Можно ли такого человека назвать нормальным? И при этом нужно помнить, что Сталин был одаренным человеком с незаурядной харизмой, огромной работоспособностью, обладавшим стратегическим мышлением. Во многом он был на голову выше своего окружения. Однако, исследуя труды и дела, которые он оставил после себя, трудно не прийти к выводу, что мы имеем дело с типично социопатическим поведением. Мы сталкиваемся с необычайно противоречивой личностью, в которой уживались стратегическое мышление и идеологическая узость, широта интеллектуального горизонта и примитивность в понимании колониализма и империализма. И это один и тот же человек: широта мышления в одних вопросах и узость в других. С одной стороны – человек, построивший мощное государство, с другой – социопат, безжалостно убивающий друзей и соратников, преданных военных, чекистов, дипломатов, ученых, крестьян. И это всё – Сталин.

– В одной из глав вы упоминаете о сталинской паранойе. Что это: просто метафора или за этим скрывается реальное психическое расстройство?

– У нас нет сохранившегося диагноза психического состояния Сталина, поставленного специалистом. Если такой диагноз и был поставлен, он не сохранился. Мы не можем с достаточной достоверностью судить о клинической картине его психики. Документально подтверждается лишь его маниакальная подозрительность и недоверчивость. Он без всякого основания не доверял даже очень близким людям. Несмотря на беспрецедентную охрану, ему повсюду мерещились враги и наемные убийцы. Он очень боялся покушений и был крайне озабочен собственной безопасностью. Эта его сверхподозрительность граничила с паранойей. Однако я не могу с уверенностью утверждать, что всё это – следствие реального психического заболевания, поскольку не обладаю заключениями наблюдавших и обследовавших Сталина психиатров.

– Тем не менее, вы сами пишете, что в 1930 году Сталину был поставлен диагноз неврастения и что этому имеются документальные подтверждения. Кроме того, существуют, правда, не документальные, а литературные свидетельства, что в 1927 году обследовавший Сталина психиатр Владимир Бехтерев назвал его параноиком, а через десять лет другой врач, Плетнев – впоследствии расстрелянный – обнаружил у него манию преследования. Как с этим быть?

– Неврастения – это диагноз, под который подпадает огромное число людей, в том числе многие высокопоставленные большевики, окружавшие Сталина и работавшие с ним. Такой же диагноз можно обнаружить и у его врагов. Это широко распространенное заболевание, ничего общего не имеющее с безумием. Этот диагноз не делает психическое здоровье Сталина чем-то уникальным. Да, неврастения сопровождается раздражительностью и нетерпимостью, но это не делает Сталина безумцем, психопатом, сумасшедшим. Его поведение и мышление были рациональными, трезвыми, здравомыслящими. Он ежедневно просматривал сотни бумаг, писал массу распоряжений и инструкций, управлял партией и государством и полностью контролировал окружавшую реальность. Объяснения его жестокости и разного рода фобий следует искать не в его психическом расстройстве, а в особенностях института диктатуры, бесконтрольной и развращающей абсолютной власти, в коммунистической идеологии и в геополитике советского государства.

– Вы неоднократно сравниваете Сталина и Гитлера. Что у них общего?

Стивен Коткин

– У них много общего, однако сами они долгое время об этом не подозревали, поскольку поначалу ничего друг о друге не знали. Они жили и развивались отдельно, но параллельно. Гитлер был на 11 лет младше Сталина. Оба родились и росли в крупных империях – Российской и Австро-Венгерской. Оба были провинциалами и родились на их периферии, были людьми окраины. Семья Гитлера было ненамного состоятельней сталинской; семья Сталина была беднее, но и гитлеровскую семью не назовешь богатой или зажиточной. Его отец был мелким чиновником. Оба стали диктаторами, соответственно вождем и фюрером после того, как разрушенные войной и революциями их империи развалились. В результате их диктаторской деятельности в Европе возникли два новых центра власти и могущества. Параллель эту можно продолжить. Гитлеру дважды было отказано в приеме в Венскую академию изобразительных искусств, Сталин был изгнан из Тбилисской духовной семинарии. Взгляды молодого Гитлера были не менее леворадикальными, чем убеждения юного Кобы. К примеру, Гитлер после провозглашения в 1919 году Баварской Советской Республики присоединился к левым социал-демократам и был избран делегатом от своего батальона на Съезд рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Его мутация в сторону национал-социализма была постепенной, и при всей ненависти к коммунизму он сохранил в названии созданной им партии слова "социалистическая" и "рабочая". Сталин в последнее десятилетие жизни тяготел к национал-большевизму. Кроме личностного сходства, существовало и различие. Созданные ими режимы отличались различной идеологией, специфику которых следует искать не в личностных свойствах их лидеров, а в исторических, социальных и геополитических обстоятельствах их возникновения.

– Вы пишете, что Сталин "перестал придерживаться христианских представлений о добре и зле. Его моральным кредо был марксизм-ленинизм". Как известно, большевики, следуя ленинской формуле, заменили мораль политической целесообразностью. Значит ли это, что Сталин был морально ущербной личностью или попросту абсолютно аморальным человеком?

– У него было своеобразное понимание морали. Сталин понимал мораль как необходимость антикапиталистической борьбы и наращивание мощи большевистского режима. То есть моралью для него были постулаты марксизма-ленинизма. Моралью было то, что способствовало построению сталинского социализма и обеспечивало безопасность его режима, причем любой ценой. В основе идеологии ленинизма лежит бескомпромиссная классовая нетерпимость и абсолютная тактическая гибкость при движении к мировой революции – по сути дела, следование принципу "цель оправдывает средства". Сталин полностью разделял ленинский идеологический радикализм. Для обоих было возможно всё, что могло бы помочь в достижении их утопической цели. Так называемая "буржуазная мораль" не могла быть при этом сдерживающим фактором. Можно сказать, что у него был моральный взгляд на вещи, но он ничего общего не имел с тем, что мы называем моралью.

– Вы посвятили огромный раздел книги так называемому Большому террору, озаглавив его "Террор как государственное управление". Причина Большого террора все еще остается одной из загадок сталинской политики. Существуют, правда, многочисленные догадки и спекуляции, но их достоверность не превышает достоверности гипотезы. Была ли у Сталина какая-то рациональная причина для массового террора, оправдывающая, по его мнению, гибель миллионов невинных людей? Не был ли этой причиной, к примеру, страх утратить власть?

– Очень трудно объяснить причины Большого террора 1936–38 годов. Я посвятил этому сотни страниц и несколько глав своей книги. В интервью невозможно привести все мои аргументы. Остановлюсь лишь на нескольких. Возьмем, например, Гитлера. Он не убивал офицеров и генералов вермахта, соратников по партии, сотрудников гестапо, партийных провинциальных боссов, дипломатов, деятелей культуры. Он ликвидировал в основном оппозиционных левых радикалов, коммунистов, евреев, других так называемых неарийцев и нетрудоспособных инвалидов. Но он никогда не уничтожал преданных соратников и партийную элиту. Большинство жертв Большого террора – рядовые люди, но главные трудности при объяснении его причин касаются жертв среди преданной Сталину партийной элиты. Ни один диктаторский режим этого не делал, а если бы попытался, то вряд ли бы уцелел. Сталин же убивал собственных преданных палачей из ОГПУ и НКВД, беспрекословно выполнявших его бесчеловечные приказы. Это загадка, которую очень трудно разгадать и которая ничего общего не имеет со страхом утратить власть. Да, в истории бывали случаи, когда диктаторы убивали собственных слуг, чтобы устрашить и заручиться преданностью оставшихся. Но и это не объясняет поведения Сталина. Нередко утверждают, что Большой террор – политика психопата, следствие психических отклонений параноидальной личности "вождя народов". Однако и это ничего не объясняет, поскольку поведение и мышление Сталина были абсолютно рациональными. Он руководил заседаниями Политбюро, работал над пятилетними планами, проводил рациональную и целенаправленную внешнюю политику. Во многом его поведение рациональнее гитлеровского.

– Что же может помочь в объяснении политики и поведения Сталина?

– Чтобы объяснить политику и поведение Сталина, нужно очень внимательно анализировать, что он говорил и писал, причем используя не только официальные документы и источники – его речи на съездах и официальных церемониях, но и его высказывания в приватных беседах, во время застольных разговоров, пользуясь дневниками и воспоминаниями его современников и другими литературными источниками. Работа только с документами мало что дает. Из анализа частных источников вырисовывается маниакальная зацикленность Сталина на идее коллективизации. Малейшее противоречие по этому поводу он воспринимал как личный выпад; такие люди уничтожались. Это была его навязчивая идея, погубившая миллионы невинных. Но для него это была заветная мечта покончить с последним оплотом капитализма и частной собственности в собственной стране – загнать в коллективные хозяйства сто миллионов крестьян. Террор этому способствовал. Полнейшее безразличие Сталина к охватившему страну массовому голоду 1932–33 годов также было связано со страхом за реализацию собственной idée fixe. Даже когда он объяснял арест и расстрел маршала Тухачевского, он говорил о коллективизации. Или, к примеру, обратимся к близкому кругу его соратников, в который входили Молотов, Каганович, Ворошилов, Калинин, Микоян и другие. Эти люди верили Сталину, неизменно поддерживали его во фракционной борьбе, но он сломал их психологически. У некоторых из них были арестованы даже жены. Он психологически сломал Орджоникидзе, который покончил с собой, сломал он и Ворошилова. Он превратил этих некогда твердых людей, убежденных большевиков, многие из которых прошли подполье и Гражданскую войну, в дрожащих за жизнь безвольных марионеток. И это тоже был один из результатов Большого террора, который создавал атмосферу всеобщего страха, упрощавшего диктатору управление страной. Террористическое руководство оказалось достаточно эффективным для создания мобилизационной экономики СССР.

– И все же непонятно, зачем было нужно губить миллионы жизней... Был ли у Сталина какой-то тайный план?

– Важный элемент политики Сталина, частично объясняющий причину Большого террора, – его идея обновления партийной элиты. Провозгласив лозунг нарастания классовой борьбы по мере строительства социализма, Сталин уничтожал не только остатки так называемой "буржуазии", но и все потенциально оппозиционные элементы, независимо от их социального происхождения. Он носился с идеей создания советской интеллигенции и советского человека, которые должны сменить прежние, доставшиеся от дореволюционных времен кадры. Это была заимствованная у Троцкого идея, который призывал к созданию нового класса революционных функционеров, нового советского человека, у которого не было бы буржуазных предрассудков и буржуазной морали и который был бы готов бескорыстно служить революции. Сталину представлялось, что в стране слишком много людей, не способных преданно служить идее социализма, лишенных качеств прогнозируемого нового человека. Он считал, что эти люди неизбежно будут балластом в дивном новом мире. Многие из них, по его мнению, не подлежат перевоспитанию. К этим людям он относил и старую партийную элиту, инфицированную интеллигентскими кадрами ленинской партийной гвардии. Интеллигентность, по Сталину, который следовал в этом завету Ленина, была качеством, несовместимым с безоговорочной лояльностью вождю. Он мечтал о новых, молодых партийных кадрах, которые бы сменили рефлексирующих партийных бонз ленинской партии. Террор расчищал политическое пространство для новых кадров. В процессе Большого террора к 1938 году Сталину удалось в огромной мере сменить руководство не только в центральном аппарате партии, но и на местах. Даже в Политбюро он ввел людей, не обладавших опытом дореволюционной работы, вроде Жданова или Хрущева. При этом обращает на себя внимание определенная особенность кадровой политики Сталина: он стремился продвигать в основном посредственных, плохо образованных людей, имевших смутное представление о марксистской теории, не хватавших звезд с неба, но всем обязанных в своей карьере вождю. Это дало повод Троцкому обвинить Сталина в том, что тот стал лидером созданного им "нового класса партийной бюрократии" – так он называл новую сталинскую номенклатуру.

– Вы упомянули о процессе Тухачевского. Однако существовал ли заговор Тухачевского?

– Нет. Никакого заговора не было. Возникновение любого антисталинского заговора в объятой страхом и тотальным контролем службы безопасности стране было невозможно. Только подумайте: шофер Тухачевского был агентом НКВД. Его домработница, убиравшая квартиру и готовившая еду, также работала на органы. Куда бы Тухачевский ни отправлялся, его сопровождало плотное наружное наблюдение. Слежка осуществлялась в отношении всего высшего военного командования. Под наблюдением находились также иностранные военные атташе. Слежка за Тухачевским была более плотной, чем за другими руководителями армии. Сталин его не любил и особенно не доверял. Если Тухачевский говорил по телефону, содержание разговора было тогда же известно службе безопасности и о нем докладывалось Сталину. Все его письма перлюстрировались. В такой обстановке не было никакой возможности для заговора, и руководители армии обо всем этом прекрасно знали. Знали они и о том, что при малейшем намеке на оппозиционность их ждала неизбежная смерть. Из архивных источников известно, что было несколько случаев обсуждения борьбы со Сталиным на частных квартирах, однако в таких случаях за этим, как правило, следовал донос одного из участников таких разговоров, и люди исчезали. Даже члены Политбюро не обзаводились кругом друзей и вели замкнутый образ жизни. А без их участия заговор против Сталина был бы невозможен. Естественно, что в такой обстановке не было ни одного покушения на Сталина. На Гитлера, к примеру, было несколько покушений, и некоторые из них, как я показываю в книге, вполне могли достичь цели. У Сталина был маниакальный страх перед возможным покушением, он практически не появлялся в публичных местах, а его личная охрана была едва ли не самой мощной в мире.

– Процитирую вашу книгу: "Сталин ненавидел Троцкого глубокой, эмоциональной, слепой, звериной ненавистью; при этом он боялся его так, как никого другого". Похоже, речь идет о чем-то личном, а не об идеологических расхождениях. Как вы объясняете эти ненависть и фобию Сталина?

– Троцкий был зациклен на Сталине, он был его навязчивой идеей, но и для Сталина Троцкий был не меньшей обсессией. Троцкий уничижительно отзывался о Сталине, ложно причислив его к посредственностям. Его письма к своим сторонникам с критикой Сталина перехватывались, и их содержание становилось известно диктатору. Надо сказать, что Троцкому удалось основательно подмочить репутацию Сталина в западных революционных и социалистических кругах. Интенсивность ненависти Сталина к Троцкому в разное время менялась, но достигла апогея в 1929 году, когда он выслал его в Турцию. Любопытная деталь: Троцкому было позволено вывезти весь свой архив, поскольку ОГПУ не получило приказа его конфисковать. Оказавшись за пределами СССР, Троцкий незамедлительно начал писать о Сталине в так называемой буржуазной прессе. Он издал несколько книг, переведенных на многие языки, в которых анализировал политику и личность Сталина, став крупнейшим экспертом в области "сталинизма". По большому счету Сталина в то время должен был бы интересовать не столько Троцкий, сколько Гитлер, который был реальной угрозой его режиму и лично ему, но он в гораздо большей мере был озабочен Троцким, клеймившим его лидером нового бюрократического класса и предателем революции. Отголоски писаний Троцкого достигали Советского Союза, и это еще больше бесило Сталина, которому, конечно, передавали всё написанное и сказанное Троцким. В конце концов руками Меркадера он умертвил своего ненавистника. Ненависть к Троцкому была важнейшей частью эмоциональной жизни Сталина, которому повсюду мерещились заговоры троцкистов. Недаром Троцкий и троцкизм были главными жупелами советской пропаганды. Обвинение в троцкизме, наряду со шпионажем, было стандартным обвинением на процессах "врагов народа".

– Был ли Сталин антисемитом, в чем его позволяет подозревать антисемитская кампания, развязанная им в конце 40-х годов?

– Сталин был не большим антисемитом, чем рядовой подданный Российской империи или гражданин Советского Союза его времени. Он разделял многие бытовые стереотипные представления о евреях, существовавшие в российском обществе. Тем не менее долгое время он привлекал к работе на ответственных постах евреев и работал в их окружении. А когда в 1939 году гитлеровская Германия напала на Польшу, а вслед за ней это сделал Советский Союз, польские евреи-беженцы массово устремлялись на восток, в советскую зону оккупации. Сталин был одним из главных инициаторов создания государства Израиль. Не следует преувеличивать сталинский антисемитизм. Государственный антисемитизм в СССР начал исподволь давать о себе знать после поворота официальной идеологии к национализму во время Второй мировой войны. Да, Сталин позволял себе оскорбительные замечания о евреях, как многие его современники, но борьба с космополитами конца 40-х – начала 50-х годов была едва ли не единственной широкой государственной антисемитской кампанией во время правления диктатора.

Группа ссыльных в Туруханском крае. Сидят (слева направо): Ф.Н.Самойлов, В.Сергушова, А.Е.Бадаев, Шагов; стоят (слева направо) первый – неизвестен, далее – С.С. Спандарян, И.В.Сталин, Н.Н.Яковлев, Л.Б.Каменев, Г.И.Петровский, Я.М.Свердлов и два члена научно

– В связи со столетней годовщиной Октябрьской революции историки спорят о роли в ней Сталина. Какую роль он сыграл в ней: важную, второстепенную или никакой?

– Сталин сыграл очень важную роль в революции, однако это была не революция, а военный переворот, классический coup d’etat. В Октябрьском перевороте участвовало не более десяти тысяч человек, и Сталин был одним из самых важных его участников. Конечно, не столь значительным, как Ленин и Троцкий, но очень важным. Четыре человека были главными фигурами большевистского переворота: Ленин, Троцкий, Свердлов и Сталин. Нет сомнения, что Сталин входил в очень узкий круг руководства переворота, был важным его участником, но не самым важным. Если бы, к примеру, Временному правительству удалось арестовать или ликвидировать Ленина и Троцкого, переворот бы не состоялся. Если бы был ликвидирован или арестован Сталин, путч произошел бы и без его участия. В октябре 1917 года было лишь четыре человека, обладавших властью и авторитетом отдать приказ военному гарнизону и Красной гвардии свергнуть правительство. Конечно, Сталина нельзя сравнивать с Лениным и Троцким, но его роль в деле осуществления переворота была значительнее, чем чья бы то ни было, за исключением Свердлова.

– Вы несколько раз упоминаете в книге об актерском мастерстве Сталина, называя его "подлинным актером, дающим представления в собственном кабинете". Не было ли это проявлением присущего ему лицемерия?

Супруга Иосифа Сталина, Надежда Аллилуева с сыном Василием, 1922 год

– Это качество роднит его с Гитлером. Как и фюрер, Сталин обладал высокой способностью демонстрировать харизму своим слушателям и зрителям. Он был прирожденным лидером и нередко вел себя как актер на сцене. Конечно, он был лицемером, но лицемером, способным вызвать у общающихся с ним людей чувство доверительности. Это помогало ему убеждать и увлекать их за собой. Значительная харизма не сочеталась у него с ораторским искусством. Сталин был плохим оратором, говорил очень тихим, мягким и тусклым голосом (у него были повреждены голосовые связки). Даже когда он говорил в микрофон, его было трудно расслышать. Обычно приходилось значительно усиливать уровень звучания его голоса. Харизма и артистизм помогали ему создавать впечатление заботливого отношения к людям, сочувствия их проблемам, надеждам и чаяниям. Это воспринималось как неотъемлемая часть его органичного лидерства. И в этом смысле он был не лишен определенного обаяния.

– Вы пишете, что Сталин был глубоко одиноким человеком, но что он ненавидел одиночество. После самоубийства второй жены Надежды Аллилуевой в 1932 году он так и не женился. Были ли в этот холостой период жизни у него романтические связи? И что вы думаете о Сталине как муже и отце?

– Сталин был женат на власти. Нельзя сказать, что его брак с Надеждой был особенно счастливым, но его нельзя назвать и особенно неудачным. Он не был хорошим мужем, но он был мужем. Несомненно, что он любил жену и страдал, когда та покончила с собой. Сталин был отцом троих детей: двоих от брака с Надей и сына от брака с Екатериной (Кетеван) Сванидзе. Его не назовешь хорошим отцом, он любил Светлану, но уделял ей очень мало внимания и был очень суров и нетерпим с Василием. С Яковом он был очень груб, особенно после того, как тот пытался покончить с собой в 1928 году. Сталина не назовешь образцовым семьянином. У него не было гарема, который обычно создают для себя другие диктаторы из нескольких молодых женщин. У Сталина было несколько любовниц, но не одновременно, а последовательно. Его личная жизнь полнилась слухами: назывались имена певиц и балерин Большого театра, но с достоверностью о его личной жизни могли бы поведать лишь телохранители, отвозившие любовниц на сталинские дачи, но им жизнь была дороже. Находились женщины, утверждавшие, что были любовницами Сталина. Практически ничего об этом не говорится в сохранившихся документах. Возьмем, к примеру, его экономку Валентину Истомину, якобы услаждавшую вождя на так называемой Ближней даче в Кунцеве. Об этом сохранилась лишь непроверенная информация из третьих рук. Сталин не был похож на Муссолини, менявшего женщин как перчатки, или на других диктаторов. Сублимацией его либидо были прежде всего власть и военная мощь государства.

– Вы уделили значительную часть книги советско-германскому договору о ненападении 1939 года, озаглавив ее "Пакт", и отмечаете, что Гитлер несерьезно относился к этому документу, известному как пакт Молотова – Риббентропа. Для фюрера, пишете вы, целью пакта было обеспечить безопасность восточного фланга при нападении на Польшу. Чем был этот пакт для Сталина и доверял ли он Гитлеру?

– Сталинская цель при подписании пакта в августе 1939 года корнями уходит в 20-е годы. С того времени у него сохранилась и даже усилилась обуревавшая его навязчивая идея, что СССР рано или поздно станет объектом нападения коалиции капиталистических стран. Он не допускал мысли, что капиталисты смирятся с существованием социалистического государства (судил, конечно, по себе). Отсюда и проистекала его маниакальная идея существования СССР в виде осажденной крепости в кольце врагов и тотальная милитаризация страны. В его памяти была свежа интервенция Антанты во время Гражданской войны. Антанта, конечно, была очень слабой и несерьезной попыткой вмешаться в ход Гражданской войны, и ее очень быстро сдули пацифистские настроения в странах Антанты. Заключая пакт с Гитлером, Сталин хотел предотвратить создание такой антисоветской коалиции. Почему был выбран именно Гитлер и Германия? Обе страны после окончания Первой мировой войны оказались в сходных политических и экономических ситуациях, ощущая себя жертвами Версальского договора. Это их сблизило, что и было зафиксировано Рапалльским договором 1922 года. Немецкие офицеры проходили стажировку в советских военных академиях, а советские военные получали образование в Германии. Обе страны жаждали пересмотра Версальского договора и ощущали себя париями среди стран-победительниц. После прихода Гитлера к власти Сталин сохранил дружеские отношения с Германией, зная о его патологической ненависти к коммунизму и коммунистам. Обе страны сближала и социалистическая риторика их пропаганды: Гитлер не уставал метать громы и молнии в адрес западных "капиталистических плутократов". Однако Сталин стремился убить двух зайцев: сохранить политические и экономические отношения с Германией и одновременно заручиться сотрудничеством с западными странами – Англией и Францией прежде всего. Он вовсе не был уверен, что Гитлер окажется победителем в наметившемся противостоянии Германии и англо-французского альянса. Конечно, Сталин никому не доверял, недоверие было важнейшей частью его ментальности, но Гитлер, считал он, мог ему пригодиться в случае интервенции новой Антанты. Не уверен, что Сталин до конца понимал значение пакта для Гитлера. Для Гитлера же с самого начала пакт с СССР воспринимался как отвечающий интересам Германии лишь в случае войны с Англией и Францией, заявившими в июле 1939 года, что поддержат Польшу в случае нападения на нее Германии. Гитлер хотел обезопасить свой восточный фланг в случае такой войны. Но когда в 1940 году он сломил сопротивление Франции, пакт с СССР приобрел для него совсем другой смысл, практически обессмыслился. После раздела Польши с Гитлером Сталин делал все, что в его силах, чтобы сохранить дружбу с фюрером, но у Гитлера были уже совсем другие планы.