Утром 8 ноября российские силовики провели в Крыму несколько спецопераций: обыски прошли в домах крымских татар в поселке Заречное, Старом Крыму, Бахчисарае и, как выяснилось позже, в Симферополе. В Бахчисарае обыскивали дом Сейтумера Сейтумерова, активиста организации "Крымская солидарность" – объединения родственников крымских политзаключенных и активистов, и менеджера ресторана "Салачик", владельца которого арестовали за месяц до этого по обвинению в участии в запрещенной в России исламской партии "Хизб ут-Тахрир". У Сейтумерова изъяли компьютер, где в том числе хранились видео и фото с заседаний и мероприятий "Крымской солидарности". Крымскотатарские правозащитники и активисты утверждают, что настоящей целью силовиков было как раз получить доступ к этим файлам. Формально Сейтумерова обвинили в публикации в 2012 году символики "Хизб ут-Тахрир" на своей странице "ВКонтакте". Подконтрольный Кремлю Бахчисарайский районный суд назначил ему две тысячи рублей штрафа. По аналогичному обвинению Абдурамана Меджитова арестовали на 15 суток административного ареста. О его задержании утром никто не узнал, сообщить юристам он не смог, и в суде его никто не защищал.
Юристы Лиля Гемеджи и Рустем Кямилев, которые работали на заседании Бахчисарайского суда, защищая Сейтумерова, возвращались вечером в Симферополь, когда стало известно, что на административной границе Крыма с материковой Украиной российские пограничники на КПВВ "Перекоп" задержали семерых женщин, жен фигурантов "дела Хизб ут-Тахрир". Мерьем Куку и Зарина Джеппарова из Ялты, остальные – из Симферополя, их мужей задержали год назад, в октябре 2016-го.
Сейтумер Сейтумеров
Фатма Исмаилова позвонила юристам и оставила телефон включенным, говорить с ней было нельзя, в трубке слышались крики, просьбы вызвать скорую помощь и приказы пограничников. На каком погранпосту все происходит, было непонятно, через полчаса удалось выяснить, что все женщины возвращались из Херсонской области, где оформляли украинские документы для детей, и были задержаны при переходе админграницы в районе "Чаплынки", российский погранпост – "Перекоп". Поездку организовало объединение "Бизим Балалар" – организация, которая помогает детям крымских политзаключенных на полуострове. Руководство организации договаривалось о содействии с представителем президента Украины в Крыму Борисом Бабиным, офис которого находится в Херсоне.
К этому времени из приграничного Армянска на погранпост приехал местный активист, которому подтвердили, что с женщинами проводятся специальные мероприятия проверки. "Вышел пограничник, видимо, начальник смены, – рассказал активист. – И заявил, что по закону женщин могут держать на границе до 72 часов. Когда я сказал, что они пытаются связаться с адвокатом, а пограничники этого не позволяют, он ответил: "Ну давайте телефон этого адвоката, может, и понадобится". После этого из Симферополя к админгранице выехал адвокат Эдем Семедляев, связи с женщинами уже не было, почти у всех отняли телефоны.
"Скорую помощь на границу из Армянска вызывали дважды. Сначала потеряла сознание Алиме Абдуллаева, но медпомощь ей вызвали только через сорок минут. До этого времени женщина-пограничник, которая отказалась представляться, говорила: "Что вы тут театр устроили". Когда стало плохо Гузель Салединовой, скорая приехала снова. Женщина в форме заглянула в комнату, где находилось большинство женщин, и спросила: "Кому тут еще плохо, выходите, чтобы скорую опять не вызывать потом".
"Когда мы ехали из Крыма, никаких претензий к нам не было, мы достаточно быстро перешли границу, – рассказала Фатма Исмаилова. – А на обратном пути нас задержали российские пограничные службы, когда взяли наши документы и стали задавать дополнительные вопросы. "Где были, с какой целью, кто ваш муж и чем он занимается", – спрашивали. Мы, как честные мусульманки, ответили, что наши мужья находятся под следствием. Это их насторожило. Спросили статью. Мы сказали: "По 205.5 (статья 205.5 Уголовного кодекса России, организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации – РС)". Это еще больше их насторожило. Когда узнали, что все наши мужья под следствием, забрали паспорта и сказали, что будет опрос, беседа. Мы спросили основания для личного допроса. Мне сказали: "Вы путаете допрос с опросом, это всего лишь беседа на две минуты, с вами пообщаются и отпустят, ничего страшного нет".
Первую на опрос повели Мерьем Куку, супругу крымскотатарского правозащитника Эмира-Усеина Куку из Ялты, арестованного по "делу Хизб ут-Тахрир" (на фото выше – вторая справа). Женщины потребовали условий, чтобы не оставаться наедине с пограничником. Представляться он отказался, сказал только, что является сотрудником ФСБ. В это время Алиме Абдуллаевой стало плохо, женщины кричали, чтобы вызвали "скорую". С этого момента юристы уже слышали, что происходит на админгранице по включенному телефону.
"Это напугало пограничников. Мы кричали и звали помощь, они долго думали, – вызывать скорую или нет. Сказали только, что медработника и лекарств на посту нет. Мы реагировали на отсутствие помощи очень эмоционально, мы сами испугались за свою сестру", – рассказала Фатма Исмаилова. Вместо скорой помощи к женщинам подъехал грузовик, откуда вышли вооруженные автоматами военные в масках и встали вокруг них. Через час приехала скорая помощь, фельдшер сразу заявил, что Абдуллаеву необходимо увезти в больницу в Армянск, пограничники сделать этого не дали. Женщину привели в чувство, сделали укол, и скорая уехала, чтобы через час вернуться. "Такое было грубое к нам отношение, все обращались так зло. Не знаю, что со мной в этот момент случилось, может в порыве нервов я почувствовала, что куда-то ухожу, что не чувствую своего организма и не могу его контролировать. Стала падать, чувствую, что со мной что-то делают, но не помню что. Я тогда еще подумала: "Если я умру и тогда всех отпустят, то пусть так и случится", – рассказала Алиме Абдуллаева.
"Потом нас увели на допросы, и только тогда выяснили, что Алиме никуда не увезли, пограничники просто запретили это сделать, – рассказала Фатма Исмаилова. – Меня завели в комнату, я попросила, чтобы кто-то еще находился с нами, поскольку я исполняющая мусульманка, или хотя бы открыли дверь. Мужчина стал задавать вопросы, в ответ я попросила представиться. Он подумал и показал удостоверение: "Старший охранник Задовьев Александр Иванович". Я потом, чтобы не забыть, постоянно его по имени-отчеству называла".
Во время опроса пограничник пояснил, что их насторожила реакция женщин, которые стали кричать и требовать врачей. "А мы воспринимали это так, что дорогому человеку, нашей сестре плохо, нам казалось, что она умирает, мы не знали, что с ней, может, сердце или давление, а помощи ей никто оказывать не хотел", – пояснила ему Исмаилова.
Фатма Исмаилова (слева)
Исмаилову спрашивали о родителях, детях, но когда вопросы стали касаться мужа и целей поездки женщин в Херсон, отвечать она отказалась, сославшись на 51-ю статью Конституции (России – КР). Особенно допрашивающего интересовало, как близко и давно они знакомы с Мерьем Куку. Об этом спрашивали всех задержанных. "Когда я во время допроса сказала, что никаких террористов в Крыму вообще не знаю, мне стали говорить о том, что недавно в Алуште произошла диверсия", – рассказала Фера Адбуллаева. Предполагаемая диверсия на газопроводе в районе Алушты произошла 1 ноября. В этот же день полицейские допросили Эбазера Куку, брата арестованного Эмира-Усеина Куку. У него спрашивали, где он был в ночь на 1 ноября, отобрали образцы ДНК и сфотографировали.
Задержанных женщин опрашивали по очереди. У Алиме Абдуллаевой, которой вызывали скорую, спрашивали о связях с запрещенной в России ИГИЛ. "Они спрашивали что-то о бороде мужа, о том, не ездил ли он в ИГИЛ, знаю ли я, что это такое, не собираюсь ли я туда. Такое ощущение было, что они пытались воспользоваться моим самочувствием, я еще в себя не до конца пришла, и спрашивали очень жестко", – рассказала Абдуллаева.
Гюзель Салединова (слева) и Фера Абдуллаева
"Когда я отказалась отвечать, Александр Иванович вышел, я осталась одна, быстро посмотрела в телефон и увидела, что огромное количество людей за нас переживает, что адвокат уже выехал к границе. Вы не поверите, как это окрыляет, как нам помогло понимание того, что мы не одни", – рассказала Фатма Исмаилова. Потом к ней вошли трое пограничников, один из них в камуфляжной форме и перчатках. Увидев у нее в руках телефон, они попытались его забрать, но Исмаилова потребовала составить протокол изъятия. У всех, кроме нее, телефоны изъяли, просмотрели и скопировали все контакты.
В это время на админгранице шел дождь, женщинам предложили зайти в небольшой вагончик. Света там не было, стояли кровати с грязным бельем, и заходить они туда отказались. Исмаилову и Феру Абдуллаеву пограничник затолкала силой, остальным пришлось подчиниться. Из вагончика их не отпускали даже в туалет, через некоторое время плохо стало Гузель Салединовой, и скорую пришлось вызывать второй раз.
Адвоката Эдема Семедляева, который приехал к админгранице с журналистами, к женщинам не пустили. Дежурный приемной ФСБ в Джанкое заявил, что никакой необходимости в его присутствии нет, а с женщинами проводятся дополнительные мероприятия проверки. Тогда Семедляев заявил, что хочет пройти через админграницу, попросил журналистов записать его короткое заявление и отправился искать задержанных.
Эдем Семедляев
"Я иду на погранпункт для оказания юридической помощи своим подзащитным, – заявил он и пояснил необходимость видео. – Запишите, чтобы было, а то вдруг и я там пропаду". "Примерно в это время все пограничники, в том числе те, кто кричал на нас, угрожал "провести опрос "по-плохому", стали вдруг такими вежливыми. А перед Мерьем Куку и вовсе извинились", – рассказали женщины. Через полчаса их всех отпустили, еще через двадцать минут вернулся адвокат, которому пришлось переходить админграницу и тут же возвращаться. На границе женщины провели более семи часов, причин дополнительной проверки пограничники им так и не объяснили.
"Не знаю даже, почему мы так все отреагировали, – задумывается Фатма Исмаилова. – У нас у всех год назад прошли обыски, арестованы наши мужья, мы все целый год живем только судами, передачками, новыми обысками и арестами. Но тогда, на границе, нам казалось, что мы в руках этих военных и останемся. Какое-то совершенное чувство беззащитности и опасности".
Обыски и задержания в окрестностях Симферополя, после которых были арестованы пять человек, прошли в октябре 2016 года. С этого времени пять семей вошли в "Крымскую солидарность", жены арестованных стали активистками. В доме Лианы Джемаденовой, где собрались пятеро из задержанных на админгранице женщин, на стене большой экран телевизора, который показывает одну и ту же картинку с камер, установленных вокруг дома после обыска. "Несколько последних дней в одно и то же время, вечером, когда уже темнеет, приходит какой-то мужчина и светит фонариком прямо в камеру. Я первый раз испугалась очень, позвала соседей, они прибежали, но мужчина скрылся, а на следующий день снова пришел. Видимо, проверяет, работающая камера или бутафория", – предположила Джемаденова.
Лиана Джемаденова
"Дети постоянно спрашивают про отца. Дочь подросла, ей уже год и месяц. А мы все время ждем, когда вернется муж и отец. Это постоянное ощущение небезопасности", – говорит Джемаденова. "Иду, – рассказывает Алиме Абдуллаева. – И слышу, дети, мои и соседские, играют во дворе в суд: – Я – судья. А я – адвокат Курбединов, а я – журналист Наумлюк. А я – секретарь суда, перестаньте говорить с подсудимым, это запрещено!". Ей вторит Фера Абдуллаева, это жены двух братьев, арестованных по "делу Хизб ут-Тахрир": "А я своего сына отучила намеренно от мысли, когда он раньше часто вздыхал и говорил: "Лучше бы меня забрали, а не бабашку, я же балуюсь, а папа ничего же не сделал" ("баба" – "папа" на крымскотатарском).
Несмотря на тяжелое обвинение в терроризме, по словам женщин, проблем с соседями и в школе не возникло. "Соседи все прекрасно понимают, что никакие мы не террористы. Да и люди, если не затронуты пропагандой, тоже понимают", – делится Алиме Абдуллаева. Женщины активны в социальных сетях, часто комментируют действия силовиков в Крыму. Сейчас их узнают на рынках, иногда подходят незнакомые люди и спрашивают, как здоровье мужей и не нужна ли им помощь. Во время разговора Фатме Исмаиловой, у которой был день рождения, пришло поздравление от незнакомой женщины из Бахчисарая. "И такой неожиданной поддержки очень много", – утверждает она.
"Мы же все видим тенденцию в отношении крымских татар и мусульман в Крыму – нет никакой доброжелательности и адекватности в нашу сторону. В этот же день, когда нас задержали, были обыски у активистов "Крымской солидарности". Мы, жены политзаключенных, являемся основой этой "Солидарности". То есть идет планомерное давление на организацию, потому что их пугает, как "Солидарность" доносит информацию о незаконных действиях властей до всего мира", – говорит Исмаилова.
Первые массовые задержания крымских татар начались в январе 2015 года. Сейчас обвиняемыми только по "делу Хизб ут-Тахрир" в Крыму проходят двадцать пять человек. Еще пятеро – по делу о массовых беспорядках 26 февраля 2014 года, когда несколько тысяч крымских татар и проукраинских активистов митинговали у здания Верховной Рады Крыма. Организация "Бизим Балалар" ежемесячно помогает почти сотне маленьких детей, оставшихся без родителей. После массовых арестов по "делу Хизб ут-Тахрир", действующего открыто в Украине, и запрета Меджлиса крымскотатарского народа, который суд ООН постановил отменить, международные правозащитники утверждают о преследованиях крымских татар на полуострове, не только по национальному, но и по религиозному признаку. При этом реальных рычагов воздействия на силовиков и российские власти в Крыму фактически ни у кого нет.