Подконтрольный российским властям суд в Симферополе в пятницу, 22 сентября, вынес приговор крымскому журналисту Николаю Семене. Его приговорили к 2,5 годам условно с испытательным сроком три года и запретом заниматься публичной деятельностью на три года.
Процесс по делу Николая Семены начался в апреле и длился полгода. 18 сентября сторона обвинения потребовала для журналиста три года лишения свободы условно с испытательным сроком и запретом заниматься публичной деятельностью. В том, что приговор будет обвинительным, ни сам подсудимый, ни сторона защиты не сомневались, все ходатайства об исключении доказательств обвинения, как недопустимых, были отклонены. Прокурор Светлана Удинская во время прений сторон заявила, что следствие по делу было проведено «всесторонне и объективно, в полном объеме». Защита и сам Семена утверждают, что журналиста преследуют лишь за то, что он открыто заявлял о несогласии с аннексией Крыма Россией.
Николай Семена
Процесс должен был стать первым в подконтрольном России суде разговором на юридическом языке о статусе полуострова после весны 2014 года. Однако этого не произошло – обвинение сделало все, чтобы превратить процесс в техническое обсуждение процессуальных действий следствия. За полгода судебного процесса много говорилось о том, что было написано журналистом, и фактически ни разу не обсуждалось, почему.
Николай Семена занимается журналистикой в Крыму несколько десятков лет. К началу событий 2014 года он писал для газеты «День», «Зеркала недели», а с проектом Крым.Реалии сотрудничает с момента их появления. Изначально проект пытался организовать работу своих авторов в Крыму традиционным образом: офис находился в центре Симферополя. В суде зачитывали несколько писем на украинском из личной переписки Семены, которая попала в руки сотрудникам ФСБ после обыска. Журналист писал редактору проекта о том, что работать в Крыму стало небезопасно и необходимо принимать меры конспирации. Многие тексты он тогда публиковал под псевдонимом.
19 апреля 2016 года сотрудники ФСБ провели обыски сразу у семерых человек, так или иначе связанных с Крым.Реалии, в том числе у Семены. Формальным основанием для обысков стало возбуждение дела против него по статье 280.1 УК России «Призывы к нарушению территориальной целостности страны». Фактически же, была разгромлена корреспондентская сеть издания, не подконтрольного российским властям. К этому времени вынуждены были перестать работать в Крыму несколько десятков украинских СМИ, некоторые из которых перебрались в Киев, в том числе крымскотатарский телеканал ATR, крымский офис которого тоже несколько раз обыскивали. У Семены была изъята техника, архивы, которые он собирал несколько десятков лет, ему было предъявлено обвинение. Со второго допроса он отказался отвечать на вопросы следователя, сославшись на 51 статью Конституции России.
Статья «Блокада – необходимый первый шаг к освобождению Крыма», за которую судили Семену, была опубликована в сентябре 2015 года. Тогда же, по версии следствия, ее прочитали несколько человек, которые заявили в ФСБ. Наталья Поклонская, возглавлявшая тогда крымскую прокуратуру, традиционно выступила спикером по делу, которое вели спецслужбы, объяснив, что «в ходе следственного действия сотрудниками ФСБ обнаружены и изъяты компьютерная техника и носители информации, а также иные документы, свидетельствующие о подготовке статьи экстремистского характера».
Статья Семены была опубликована в разделе «Мнения» и речь в ней шла об оценке энергоблокады, которую организовали полуострову украинские националисты при поддержке крымскотатарских активистов. На админгранице с Херсонской областью были взорваны столбы линии электропередач, Крым погрузился во тьму, а в украинском публичном пространстве развернулась дискуссия о целесообразности такого шага. Семена написал статью в рамках этой дискуссии и высказался о том, что подобные меры могут заставить Россию покинуть полуостров. Текст он подписал псевдонимом «Валентин Гончар». Российские силовики вступать в дискуссию намерены не были и возбудили уголовное дело. Впрочем, судя по материалам дела, озвученным в суде, за Семеной следили давно и изначально искали основания для обвинения в государственной измене.
В мае 2014 года Николай Семена и журналист польской «Газеты Выборчей» Вацлав Радзивинович общались в кафе «Диван» в центре Симферополя, когда несколько вооруженных пистолетами людей их задержали.
– Сидим, разговариваем, он с акцентом говорит. Через некоторое время в кафе какое-то шевеление началось, к нам подходят мужчины. Пистолеты в руке, прикрыты куртками. Стол окружили: «Не делать резких движений, руки на стол, предъявите документы». Мы предъявили. У Радзивиновича – паспорт, аккредитация МИДа, справка о пересечении границы, вид на жительство в Москве. Мы потребовали показать удостоверения, нам показывают, я смотрю, а там написано – СБУ. «У нас еще не было аттестации», – говорят», – рассказывал Николай Семена.
У меня было ощущение, что в компьютере кто-то сидит
Журналистов отвезли в управление, где опросили и после звонков в МИД отпустили. Впоследствии Радзвинович был лишен аккредитации для работы в России, формально, – в ответ на высылку из Польши работника МИА «Россия сегодня» Леонида Свиридова, заподозренного в шпионаже.
После этого случая, по словам Семены, он постоянно ощущал за собой слежку, во дворе дома стояли незнакомые автомобили. Неожиданно у него не стало интернета, он вызвал мастера. Приехали двое молодых людей, которые настроили связь, в том числе на компьютере журналиста. Семена считает, что именно тогда было установлено наблюдение за его работой.
Николай Семена в суде
– У меня было такое ощущение, что в компьютере кто-то сидит. Когда я пришел на первый допрос, у них была вот такая пачка распечаток скриншотов с экрана. Я замечал, как они снимали скриншоты: курсор идет, потом раз – останавливается, стоит какое-то время, компьютер висит, и ничего нельзя с ним сделать. В это время снимался скриншот. Весь процесс, когда я писал статью, по абзацам, у них есть, – рассказал Семена.
В материалах дела, действительно, три тома таких скриншотов. Снимались они, судя по частоте, каждую минуту. В деле есть сорок листов пустого экрана компьютера Семены, когда он отошел от рабочего места на сорок минут. Программа слежки продолжала в это время работать. В материалах дела есть и личная переписка Семены, которую он вел с другого компьютера. Объяснить ее появление можно только взломом почты.
За слежку отвечал оперативник ФСБ Илья Хоменко – его допросили в самый первый день судебного разбирательства. Официально он стал ее проводить с 10 сентября 2015 года, хотя статья была опубликована лишь на следующий день. Но в материалах дела есть результаты слежки и более ранние, в том числе переписка с почтовых ящиков Семены, которыми он не пользовался к тому времени уже несколько месяцев. Хоменко неожиданно заявил на процессе, что было решение суда о слежке еще до появления текста о блокаде Крыма.
– Это для нас очень важный момент, – отметил адвокат Александр Попков. – Свидетельствующий о том, что сотрудники ФСБ либо проводили эти мероприятия незаконно, несанкционированно, произвольно, либо сейчас в ходе судебного разбирательства они огласили материалы оперативно-розыскной деятельности, которые являются государственной тайной.
Адвокат Александр Попков
В решении суда, которое доступно из материалов дела, говорится, что первые подозрения в адрес Семены у силовиков были в госизмене. «Согласно полученным данным Семена поддерживает устойчивые связи с лицами, подозреваемыми в причастности к разведывательной и иной подрывной деятельности спецслужб Украины. По заданию последних Семена на возмездной основе осуществляет подготовку и передачу иностранной стороне текстов тенденциозного характера о ситуации в республике Крым, которые потом используются в специальных информационных акциях в ущерб интересам Российской Федерации. Полученная информация указывает на признаки осуществления Семеной противоправной деятельности, предусмотренной статьей 275 УК России, – государственная измена», – говорится в документе.
На госизмену собрать никаких материалов, очевидно, не удалось и обвинение предъявили в сепаратизме. В качестве доказательств, что призывы к нарушению территориальной целостности в статье Семены есть, обвинение использовало экспертизу, подготовленную в том же управлении ФСБ Ольгой Ивановой. «Я проводила экспертизу с 16 по 19 мая 2016 года по статье, размещенной на сайте Крым.Реалии», – рассказала Иванова во время допроса в суде. – Статья содержит призывы к нарушению территориальной целостности России. Призывы выражаются словами: «блокада должна быть...». Призыв отвечает соответствующим признакам, обращен к адресату с целью побудить его к конкретным действиям. Речь идет о возвращении Крыма в состав Украины. Об этом свидетельствуют слова: «Она (Россия – РС) должна вернуть Крым».
Экспертизу Иванова проводила не по статье на сайте, а по ее скриншотам, которые предоставили оперативники ФСБ. Среди основных вопросов, на которые пыталась ответить эксперт, 0Ц есть ли в тексте призы к нарушению территориальной целостности и есть ли признаки экстремизма. Выводы свои Иванова основывала на четырех методичках, выпущенных ФСБ, научную литературу не использовала вовсе. В тексте экспертизы защита, которая провела ее независимый анализ, насчитала 72 грамматические ошибки. «Эти фразы взяты из методических рекомендаций», - объяснила Иванова. «Серьезно? Институт судебной экспертизы не согласовывает падежи? – удивился адвокат. – И вы это переписываете, как эксперт-лингвист?». Иванова подтвердила.
Говорящий сообщает о том, какой, по его мнению, должна быть блокада. Это не директив, не побуждение и уж тем более не призыв.
– Мне неловко такое говорить о работе коллеги, но это экспертное заключение крайне низкого качества, – заявила в суде во время допроса московский эксперт лингвист Елена Новожилова. – В нем отсутствует исследовательская часть. Из двадцати одной страницы этой экспертизы половина — исследуемый текст, цитаты законов. Студенты так пишут в университетах, «разгоняют» до нужного объема текст. Предполагаю, что это сделано, чтобы закамуфлировать отсутствие исследовательской части.
Новожилова говорила в суде, что не каждая фраза со словом «должна» является призывом:
– Это репрезентатив. Говорящий сообщает о том, какой, по его мнению, должна быть блокада. Это не директив, не побуждение и уж тем более не призыв. Получается, по версии эксперта, автор обращается к блокаде: «Ты должна быть такая и такая». Ну, это абсурд. Ну и, наконец, эксперт вообще не описывает, почему она считает, что это был призыв... Должна признать, что данный эксперт некомпетентен, – закончила свое выступление Новожилова.
Фактически, кроме раскритикованной в суде экспертизы Ольги Ивановой, обвинение других доказательств вины Семены не представило. Защита, кроме рецензии Новожиловой, подготовила, например, политологическую экспертизу профессора Кубанского университета Михаила Саввы, который пытался доказать, что международное право, которое официально доминирует в России над национальным, как раз позволяет Семене не соглашаться с позицией российских властей по Крыму. Сам журналист пытался говорить об этом во время прений сторон:
– Документы устанавливают приоритет российско-украинской границы по Керченскому проливу, и согласно им, эта граница в установленном законом порядке никогда не переносилась на Перекоп, и на ней никогда в установленном законом порядке не устанавливались пункты пропуска, – пытался он объяснить суду свою позицию, ссылаясь на нормы международного права. – Следовательно, закон от 18 марта 2014 года о включении Крыма и Севастополя в состав России, противоречит этим приоритетным нормам законодательства России и международного права. Вопрос о реализации на практике этого противоречивого закона уже стал предметом рассмотрения в международном суде ООН в Гааге, в ЕСПЧ в Страсбурге, и они, несомненно, примут решение в соответствии с международным правом. В распоряжение судей и международных организаций уже представлены документы, подтверждающие военный характер операции -- графики вывоза из Крыма семей российских военнослужащих Черноморского флота, графики ввоза в Крым воинских подразделений из России, их номера, численность, фамилии командиров и военнослужащих, номера закрепленной за ними военной техники, расписание их расквартирования, нормы обеспечения питанием, задачи на месте дислокации. Документы об арестах и пытках активистов, о деятельности незаконной военизированной организации самообороны, графики захватов объектов в Крыму и списки участников, свидетельства силового давления на депутатов Крыма с целью принятия решения о «референдуме», который переносился три раза и три раза менялись его вопросы.
– Согласно международно-правовых договоров, Конституции России и федерального законодательства государственная российско-украинская граница между Крымом и Херсонской областью Украины не установлена, следовательно, на территорию Крыма, де-факто контролируемую властями России, не распространяется предел государственного суверенитета России, – выступал в прениях адвокат Александр Попков. Перед этим суд приобщил к материалам дела резолюцию Генассамблеи ООН 68/262, в которой идет речь об украинской принадлежности Крыма, и выписки из Устава ООН о принципе территориальной целостности государства-участников.
Ответ гособвинителя был коротким: прокурор Светлана Удинская сослалась на российскую Конституцию и закон о присоединении полуострова 2014 года. О нормах международного права она говорить не стала. Заявила только, что «смысл статьи Семены сводился в призывах к началу боевых действий против жителей Крымского полуострова, уничтожению их инфраструктуры», за что попросила для журналиста наказания в виде трех лет условно.
Попраны права своих граждан, права граждан соседних государств, развязана война.
– Конечно же, мы уверены, что будет обвинительный приговор, – заявлял адвокат Эмиль Курбединов. – Но есть надежда, в том числе из-за того, что это дело получило огромный резонанс как здесь, так и за рубежом, что может быть условный приговор. Но приговор будет – это однозначно.
Адвокат Эмиль Курбединов
Последнее слово Семена традиционно для политических судебных процессов посвятил совсем не своему делу.
– Очевидно, что в вопросе Крыма власть сама нарушила и международное право, и многочисленные свои внешние обязательства и внутренние законы, поступила вопреки подписанным договорам и обязательствам, хотя была реальная возможность решить этот вопрос в соответствии с международным правом и без всех осложнений, которые она получила в ответ, – говорил Семена в суде. – Попраны права своих граждан, права граждан соседних государств, развязана война. А для того, чтобы спрятаться от критики за это нарушение закона и уйти от ответственности, чиновники этой страны параллельно с процессом незаконной аннексии внесли в уголовное право статью 280.1, именно для преследования своих критиков. Теперь же эта власть, которая виновата сама, пытается переложить свою вину на других, в том числе на журналистов и меня, в частности, и старается сделать так, чтобы в стране не было опубликовано ни одного мнения, отличного от мнения власти. Но дело в том, что это нарушение Конституции.
Это приговор не столько мне, украинскому журналисту, сколько всей журналистике в России.
Правозащитная организация «Мемориал» признала Семену политическим преследуемым.
В Киеве журналисту заочно вручили «Знак народного уважение», а получать премию имени погибшего журналиста Павла Шеремета в Брюссель вместо Семены, который находится под подпиской о невыезде, поехал главный редактор Крым.Реалии Владимир Притула.
«Совершенно неприемлемо преследовать журналиста за выражение его точки зрения», – потребовала от России представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Дуня Миятович.
В России в поддержку Семены не выступали ни журналисты, ни политики.
Награда Николаю Семене
– Это приговор не столько мне, украинскому журналисту, сколько всей журналистике в России. Ибо если не будет свободы слова для всех, не будет свободы выражения мнений для всех – то не будет вообще и журналистики как таковой, не будет свободы слова – не будет гражданского общества, не будет честного правосудия – не будет правового общества, тогда и граждане перестанут быть гражданами, а будут вассалами, – говорил Семена в своем последнем слове.