Уже несколько дней в Беларуси, России и Украине разыскивают сына украинского офицера Павла Гриба. 24 августа он уехал в Гомель на встречу с девушкой, с которой познакомился через интернет. Павел должен был вернуться в тот же день, но пропал. Отец юноши предполагает, что юношу задержали спецслужбы и передали России. Эта ситуация схожа с другими громкими делами о выманивании украинских граждан, которых позже в России судили за экстремизм и терроризм.
Международное право предполагает определенную процедуру выдачи преступников, разыскиваемых одним государством и задержанных в другой стране. Обычно этому предшествует суд в стране задержания, который принимает решения об экстрадиции. Но на территории стран, связанных договором о Таможенном союзе, спецслужбы могут поступать иначе.
Адвокат международной правозащитной организации "Агора" Дмитрий Динзе рассказал о том, почему фигуранты дел о терроризме могут находиться без правового статуса неопределенное время:
Выманивают людей на территорию сопредельного государства, и одна спецслужба передает такое лицо другой спецслужбеДмитрий Динзе
– Скорее всего, это джентльменское соглашение между двумя спецслужбами. У них свое ФСБ и КГБ, у нас – ФСБ. Они достаточно плотно сотрудничают, например, по делам о терроризме: выманивают людей на территорию сопредельного государства, и одна спецслужба передает такое лицо другой спецслужбе.
Насколько мне известно, людей без проблем передают на территорию другого государства по требованию высокопоставленных сотрудников.
– Тогда объясните, с правовой точки зрения: если человек никогда в России не был, а только с гражданином России о чем-то говорил, в соцсети «Вконтакте», например, призывал к чему-то, – по какому правовому статусу его могут объявить преступником в России?
– Понимаете, у террористов, экстремистов нет правового статуса во всем мире. Дело в том, что с экстремизмом еще под вопросом, разные бывают виды экстремизма, а что касается террористов, то у них как такового правового статуса нет. Лицо может каким-либо образом планировать преступление или совершать преступление в сети, и впоследствии за ним могут открыть охоту, например, сотрудники спецслужб, которые находятся на территории России. А в связи с чем они открывают эту охоту? В связи с тем, что, например, вербуют на территории России каких-либо своих последователей либо уговаривают определенных лиц совершить те или иные преступления. И поэтому считается, что юрисдикция, ведь совершает преступление лицо фактически на территории России.
Дмитрий Динзе
–То есть если молодой человек, условно говоря, во «Вконтакте» девушки из России писал что-нибудь про украинский национализм, то если против этой девушки возбудили уголовное дело, то он как бы является фигурантом этого дела?
– Да, он является фигурантом этого дела, он может быть идеологом определенной террористической идеи, он может быть идеологом экстремистской идеи, может быть подстрекателем к совершению каких-либо преступлений. Например, по санкт-петербургскому делу о терроризме есть такой Азимов Акрам – его представляет Ольга Динзе. С ним была такая схема: его забрали из больницы наши спецслужбы совместно с киргизскими спецслужбами, потом дальше сотрудники спецслужб сели с ним на самолет до России, долетели до России, а дальше они заставили его пройти пограничный контроль, после чего его задержали и препроводили в секретную комнату.
– Вопрос по поводу "секретной тюрьмы": человек, похищенный на территории государства, сколько времени может находиться вне правового поля – без адвоката, без юридической помощи, вообще неизвестно где?
– Такой человек, например, сидел в "секретной тюрьме" вместе с моим подзащитным Азимовым Аброром 4 месяца, как он ему признался.
– То есть сколько угодно, я правильно понимаю?
– Да, абсолютно верно. Пока сотрудники спецслужб не решат, что с ним дальше делать.